Пока я хлопала глазами от потрясения Ширианна поручила пробегавшей мимо нас девушке показать мне мою комнату (мне не послышалось, она сказала именно комнату? Не матрас и даже не угол, а целую комнату?). Девушка кивнула хозяйке, улыбнулась мне и взяв за руку потянула к лестнице. Я вертела головой как юла, рассматривая гобелены висевшие на стенах. Их было очень много и на каждом изображалось что-то фантастическое, я решила рассмотреть все подробнее как будет время.

Тем временем мы свернули и оказались в длинном коридоре, по двум сторонам которого находились двери.

– Это жилое крыло для служащих – заговорила девушка, – в комнатах живут двое, но есть еще несколько свободных, можешь поселиться в них.

Она сняла с пояса связку ключей и открыла одну из дверей:

– Одна из них. Я живу за стенкой, если понадоблюсь обращаться. Едим мы на кухне, ходить можно везде, запретов нет, но хлопот здесь достаточно. Ах, да, меня зовут Рейна. Сейчас осмотрись, через час я за тобой зайду и пойдем ужинать.

Рейна вышла, оставив меня одну. Одной я не оставалась с тех пор как попала к работорговцам, а до них те минуты одиночества были очень редки. Родилась я осенью, с первым снегом, но точную дату не знает ни кто. Родителей я не знала, то ли умерли, то ли бросили, но росла до пяти лет я в приюте на самой окраине Альмира. К пяти за мной приехала крестьянская семья, но счастье оказалось совершенно недолгим. Приехав в новый дом, мне вручили тряпку и заставили мыть, скрести, стирать, доить коров. Крутилась я как заведенная, стараясь в надежде, что вот сейчас они примут, обнимут и назовут дочкой. Но этого не случилось.

Когда мне исполнилось двенадцать, от меня избавились, продав работорговцем. С ними я прошла пол страны, без воды и еды, терпя побои и издевки. И вот я одна, в своей комнате.

Первое что я заметила в комнате это кровать, я на такой не спала никогда! Широкая, с толстым мягким матрасом большой подушкой и теплым одеялом, она манила к себе. Я не могла поверить своим глазам, казалось что это все сон и вот сейчас я проснусь забившись в углу повозки, перевозящей рабов. Следующим, что я увидела, было большое зеркало, отражающее меня в полный рост. Оно стало самым страшным, что встретилось мне за этот длинный день. В зеркало я гляделась все два раза в своей жизни: Первый, когда меня забирали из приюта и второй, когда готовили отдать в рабство. Оба раза, я была вымыта, расчесана и одета в новое платье. Сейчас же, спустя пол года пути в повозке работорговцев, увидев свое отражение я вскрикнула от ужаса. Вместо волос, некогда достававших мне до пояса, было огромное, спутанное, черное гнездо с торчавшими веточками и листьями, по всему лицу засохшие грязевые разводы. Мое единственное платье висело как половая тряпка на швабре, а ногти на руках и ногах были длинные и черные, как у ведьм из детских страшилок.

Я поспешила отвернуться от своего отражения, и продолжила осмотр: кроме кровати и зеркала в комнате был шкаф, стол и пара стульев. В дальнем углу виднелась еще одна дверь, за которой оказалась ванная. Дальше я уже не думала, а скинув платье кинулась, в само собой наполнившийся от одного нажатия на резную ручку, резервуар с горячей ароматной водой. Там же, в небольшой нише, расположенной в стенке ванной, обнаружился гребень для волос, восковые полоски и ножнички.

Час спустя я вышла завернутая лишь в полотенце, найденное там же, и урча от удовольствия. Зеркало перестало пугать и я улыбнулась своему отражению, теперь в нем отражалась девочка с яркими голубыми глазами, белая как снег кожа, отмытая от слоя грязи впервые за последние несколько лет, светилась оттененная миндального цвета волосами.

В дверь постучали. Я в страхе осознала, что пропустила время ужина и стою посередине комнаты завернутая в одно полотенце, затем пришла мысль, что кроме старого платья у меня ничего нет. Дверь распахнулась и на пороге возникла Рейна, широко улыбаясь она держала в руках огромный сверток, явно предназначенного не ей. Я угадала. Рыжим ураганом девушка завертелась вокруг меня не прекращая о чем то щебетать. Из ее слов я поняла, что хозяйка поручила Рейне заняться моим гардеробом и купить все необходимое на первое время. К концу примерки я стала обладательницей двух платьев, пары штанов, двух пар обуви и нескольких туник. По моим меркам это было неслыханное богатство и я просто не могла поверить в свое счастье, поэтому дала себе обещание узнать где находится часовня и поблагодарить богов.

На ужин мы спустились вдвоем. Рейна рассказывала мне о порядках, об обязанностях и нравах всех проживающих в доме. Кроме нас, было еще пятнадцать девушек и юношей, так же как и я бывших когда-то рабами. В доме Ширианны они прижились и даже получив свободу остались прислуживать ей. Ширианна исправно платила каждому, обучала их письму и чтению, рассказывала о манерах и правилах поведения. Я больше молчала и слушала, привыкшая к жизни полной унижений и боли, это все казалось непривычным и пугающим.

Заканчивалась моя первая неделя в доме Ширианны. Она пролетела стремительно наполненная событиями и эмоциями. Я делала такое, о существовании чего даже не подозревала! В деревне все было проще, встал утром, скот покормил, в огороде покопался да в избе полы намыл. Здесь же, полы натирали воском, выбивали ковры и каким то волшебны порошком натирали до блеска ванные, после чего они становились белоснежными. После обеда к нам приходил пожилой профессор, который рассказывал о буквах и цифрах, а леди Ширианна сама лично вечерами преподавала этикет. Вся прислуга в доме были дети, самой старшей, Мирке, было шестнадцать и Рейна сказала, что через пол года хозяйка начнет подбирать ей жениха. Девушки не задерживались дольше чем до семнадцати лет, всех выдавали замуж и снабжали не плохим приданным. Мальчишек не трогали до двадцати, если сами не приведут невесту. Я сначала испугалась, но меня успокоили, что насильно ни кто заставлять не будет. Я перестала робеть и подружилась с ребятами моего возраста, мальчиком Келли и девочкой Виленой. Рейн была на год меня старше и стала для меня не просто подругой, а примером. Она где-то достала чашки и вечерами мы вчетвером устраивали посиделки в моей комнате, они рассказывали о своей жизни в доме и приключениям в выходные, а я смеялась и старалась сторониться тем о моем прошлом.

В мой первый выходной день, леди Ширианна отсчитала мне четыре серебрушки. Из уроков профессора я уже знала, что в одной серебряной сто медяков и уже даже начала складывать их, но все равно переживала, не обманут ли меня жадные ярмарочные торговцы. К счастью, мои новоприобретенные друзья успокоили меня, что с ними рядом боятся нечего и они сами облапошат любого торгаша, затеявшего нечестную игру. Они без умолку твердили о походе в город, строили планы и пытались как можно ярче описать мне свои любимые городские достопримечательности. Кейлли заманивал в таверну, в которой, по его словам, готовилось самое лучше мясо в городе, Ви мечтательно закатывала глаза при мысли о ярмарке и новых нарядах, а Рейн с видом заботливой тетушки писала список самых необходимых вещей. Мне же, самым важным в этот день, казалось посещение городского храма, к счастью, друзья поддержали эту идею и я вздохнула с облегчением.

На следующий день, я чуть было не захлебнулась от восторга. Город потряс меня своей красотой. В тот день, когда хозяйка выкупила меня у торговцев, я ни обращала внимания не на каменные мостовые, выложенные причудливыми узорами, не на разноцветную черепицу крыш городских домов. Мы шли по путанным городским улицам, на которых каменные домики стояли вплотную друг к другу, а на первых этажах за стеклом, Рейн сказала они называются витринами, были ряды красивых платьев, украшений и обуви. Богатые дамы обсыпали себя драгоценностями в ювелирных лавках, а нищенки с завистью всматривались в магазинные окна брели вдоль улиц в сторону рынка.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».