Почтенный старец, председатель Совета, подошел к карете. Дверца чуть приоткрылась, нежный голос тихо сказал ему несколько слов, а затем тонкая девичья рука протянула письмо, скрепленное печатью. Мессер Даниэли сломал печать, проглядел письмо — и изменился в лице. Затем, вернувшись на свое место, громко объявил:

- Почтенные граждане! Ручаюсь и заверяю вас, что эта госпожа — действительно знатная особа, девица, и намерения ее… - тут он запнулся… - словом, она действительно хочет взять этого человека себе в мужья. Это — принцесса Эльза, дочь и единственная наследница короля Эдуарда Тригонского, моего старинного и злосчастного друга, чья ужасная история всем вам, конечно, известна! Декстер Пойнт, согласен ли ты стать ее мужем?

Трудно описать, что началось на площади при этих словах. Люди отхлынули от кареты и от черных рыцарей, словно от прокаженных; на лицах их жгучее любопытство мешалось со страхом. Со всех сторон слышались возгласы: «Как? Та самая Эльза Тригонская? Проклятая принцесса? Значит, все это правда? А что же, выходит, у нее в королевстве мужчины закончились?»

Священник, стоящий на эшафоте, размашисто перекрестился и пробормотал:

- Обреченная Дева?! Оборони нас Господь!

- Святой отец! - не выдержал Декстер. - Похоже, я один здесь ничего не понимаю. В тюрьму газеты не ходят, так что я не в курсе последних новостей. Что это за принцесса такая, кто ее проклял и зачем ей понадобился я?

Священник поднял на него мрачный взгляд.

- Сын мой, - ответил он, - это долгая история. Мой тебе совет: откажись. Лучше тебе искупить свои бесчисленные грехи простой и быстрой смертью на виселице, чем впутаться в историю этой злополучной девы — и обречь себя на участь худшую, чем смерть!

- Ну уж дудки! - пробормотал Декстер. Отодвинув священника плечом, он шагнул вперед и громко объявил: - Согласен!

- Что ж, каждый сам выбирает свою судьбу, - похоронным тоном откликнулся председатель Совета. - Снимите с него цепи и препроводите в карету. И, может быть, ты, мошенник, прекратишь нагло ухмыляться, когда услышишь, что принцесса Эльза выходила замуж уже не меньше дюжины раз — и ни один из ее мужей не пережил брачную ночь!

В гробовой тишине Декстер, окруженный стражей, шел сквозь толпу к карете. Люди молча уступали ему дорогу и отводили глаза. Какая-то женщина громко всхлипнула. И вдруг из толпы послышался звонкий детский голос:

- Держись, Декстер! Ты их победишь, я знаю!

Кого это «их»? - подумал Декстер. С кем и с чем, черт возьми, ему предстоит иметь дело? Но не мог же он ударить лицом в грязь перед таким множеством зрителей — так что, повернувшись на голос, подмигнул и громко ответил:

- А ты как думал, сынок? Само собой, я им всем надеру задницу!

В карету почти не проникал солнечный свет; несмотря на теплый день, здесь было холодно и затхло, словно в гробнице. Девушка съежилась у окна; стан ее скрывался под бесформенным платьем, лицо закрывала плотная вуаль. Она молча протянула Декстеру руку в черных кружевах.

Декстер, ошарашенный всем происшедшим, не сразу вспомнил, что дамскую ручку положено целовать. Рука была маленькая, как детская, совсем прозрачная — и очень холодная.

- Ваше высочество, - бодро начал он, - счастлив нашему знакомству, состоявшемуся в такой судьбоносный момент, ибо… ибо…

И запнулся, вдруг обнаружив, что все заковыристые комплименты вылетели у него из головы. Девушка молчала. Декстер тряхнул головой — и, может быть, впервые в жизни сказал прямо, просто и серьезно:

- Вы спасли мне жизнь. Все, что в человеческих силах сделать для вас — я сделаю.

Девушка снова промолчала — но тоненькие прозрачные пальцы судорожно сжали его ладонь.

Карета мчалась, подпрыгивая на ухабах: судя по неровной дороге, они уже выехали из города. Декстер сделал еще одну попытку завязать разговор со своей невестой.

- Думаю, все обсудить мы еще успеем, - начал он. - Но объясните хоть одно, не дайте умереть от любопытства: почему вы выбрали меня? Я, конечно, глубоко в душе — очень глубоко — ощущаю себя прекрасным принцем, но неужели это заметно и снаружи?

В полутьме сквозь вуаль не было видно ровно ничего — но он почувствовал, что принцесса смотрит на него и улыбается.

- Нет, мессер Декстер, - проговорила она. - Я потому и выбрала вас, что на прекрасного принца вы совсем не похожи.

Говорила она медленно, немного нараспев, как бы в полусне, и в голосе ее звучала глубокая печаль.

- Принцы уже пробовали, - объяснила она. - Немало принцев, и владетельных князей, и рыцарей — благородных, отважных, чистых душой — пытались освободить меня от проклятия. У некоторых из них за плечами были десятки спасенных принцесс. Но ни один из них не выжил. А времени остается все меньше. Мой отец уже потерял надежду… И тут мне в руки попала книга о ваших приключениях. И я поняла: если кто-то на земле может меня спасти — это вы! Вы обязательно что-нибудь придумаете!

Пожилой, интеллигентного вида король смотрел на будущего зятя, словно на очень мелкую и очень противную букашку.

- Одна пятая владений короны, и не больше, - сказал он.

- А может, вы хотите, чтобы я даром работал? - со скучающим видом поинтересовался Декстер. После ванны и отменного ужина он сильно приободрился.

- Ну и наглец! - процедил король.

- Послушайте, папаша, я вас не просил вытаскивать меня из петли. Это вы прислали за мной свой катафалк. Вам нужно, чтобы я женился на девушке, не увидев ее лица, и спасал ее от проклятия, о котором так ничего и не знаю. И судя по тому, как вы в меня вцепились — с вариантами у вас напряженка…

Торг продолжался. Исключительно из уважения к правящему дому Тригонии Декстер согласился на полкоролевства.

- А вторую половину наличными, - добавил он, когда они пожали друг другу руки.

Король рухнул на трон и утер пот со лба.

- С одним условием, - мстительно проговорил он. - Ты должен прожить с принцессой в любви и согласии не меньше месяца. Просто для информации: никто из твоих предшественников не пережил и одну ночь. Кстати, если хочешь сбежать, тебя никто не держит, - добавил он с явной надеждой в голосе.

- Не дождетесь, - отрезал Декстер. – Я дал слово вашей дочери. Не знаю, что вам там обо мне наговорили, но слово я держу.

- Вот как? Тогда зачем ты из меня полкоролевства вытряс, скотина?!

- Из принципа.

Некоторое время король беззвучно открывал и закрывал рот. Декстер тем временем безмятежно накладывал себе вторую порцию рябчиков с трюфелями.

- Ладно, - проговорил наконец король. - Перейдем к делу. Извини, если придется испортить тебе аппетит.

И начал свой рассказ.

Девятнадцать лет назад Эдуард, король Тригонии, умирал.

Он лежал на поле боя, почти погребенный под грудой своих и вражеских трупов. В глазах стремительно темнело, в ушах нарастал звон.

«Не хочу! - отчаянно думал он. - Только не сейчас, когда мы одержали победу, когда дома меня ждет любимая… Что угодно отдам, кому угодно продам душу — лишь бы не умирать!»

- Слышишь? - проговорил вдруг над ним сладкий, тягучий, насмешливый голос. - Он не хочет умирать!

- Готов отдать все, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное, - ответил другой голос, чуть пониже, но такой же серебристый и тягучий. - Может, заключить с ним договор? Как ты думаешь?

Смертный холод уже подступал к сердцу короля — но из последних сил он простонал:

- Да! Да! Все отдам! Только верните мне жизнь!

Незнакомцы над ним перешептывались и смеялись; сладки были их голоса, но каждый звук словно вонзал в сердце ледяную иглу.

- По рукам, король, - проговорил наконец тот голос, что пониже. - Ты отдашь нам то, чего в собственном дворце не знаешь.

А в следующий миг все исчезло — шепот, и смех, и звон в ушах, и серая муть перед глазами. Мир снова обрел краски, с груди как будто сняли тысячетонную тяжесть. А минуту спустя послышалось:

- Эгей, сюда! Вот же он — государь! Он жив! Слава богу! Поднимайте… осторожнее…