Ася чуть не разлила чай от удивления.

– К-какими психами?

– А что вы, душенька, удивляетесь? Дом большой, просторный. Парк со столетними дубами. В этом доме были санаторий для партактива, пионерский лагерь, закрытое учреждение, прости господи, с сауной… Устанешь перечислять. В данный момент там районная психбольница, она же, по совместительству, дом престарелых. Живут там выжившие из ума старики, которых туда за нехилые деньги устроили родственники, или они сами устроились, отдав за это свои квартиры. Стариков в больнице сейчас мало… Надо их куда-то пристроить и заняться ремонтом. Мартин готов свои деньги вложить. Мечтает сделать там санаторий. Ему это для Насти важно. Она жила бы там под южным солнцем. Для ее переломанных костей это полезно. Группа волонтеров помогает старикам, и за это они бесплатно проживают в усадьбе. Вот и вас поселим со всеми удобствами, а уж будете помогать или нет… – не суть. Вы у меня там не по этому вопросу! – подмигнула Стефания Сергеевна.

Ася восторга дамы явно не разделяла. Перспектива уговорить Яну ехать на российский курорт казалась ей нереальной. Цветкова-то была избалованным человеком, она жила с Карлом Штольбергом в его историческом замке и попутешествовала по Европе, побывала почти на всех курортах. А сейчас ей предстояло остановиться даже не в отеле, а в доме для сумасшедших…

Нет, зная Цветкову, можно было предположить, что ей эта затея может понравиться, а в дурдоме она еще и за свою сойдет… Но вот вряд ли ей понравится наблюдать, как Мартин трогательно ухаживает за своей женой, хоть ее и жалко.

– Там же будет Мартин и… его супруга? – все же высказала свои опасения Ася.

– Я понимаю о чем вы… Но это даже хорошо! Яна увидит, в каком Анастасия состоянии, и поймёт, что можно считать Мартина свободным мужчиной. Ревновать не стоит… Увидит, что мой сын относится к жене с заботой и нежностью, но только как к сестре, как к ребенку. Поймет, что любит он её, Яну.

– Вы считаете, что эта афера может получиться? – недоверчиво уточнила Ася.

– Я обещаю! Я же хочу всем только добра.

– Хорошо, я попробую, – пообещала Ася. – Я тоже желаю подруге счастья.

Яна неожиданно легко согласилась на предложение подружки, но сообщила, что поедет не одна, а со своим новым женихом – следователем Виталием Николаевичем Лебедевым. Яна явно пыталась выбить «клин клином», а может устала быть одна… Кто знает, что взбрело в ее блондинистую головку?

Ася это решение не одобрила, а посчитала большой ошибкой. Яна много ошибалась в своей жизни, и это будет её прокол в очередной раз. Но делать было нечего, и план Стефании Сергеевны приняли к действию.

Цветкова собрала чемоданы и отправилась с Виталием Николаевичем на вокзал.

Но Яна была бы не Яной, если бы у неё всё шло гладко и по заранее разработанному плану. Её умение влипать во всевозможные неприятности можно было бы занести в книгу рекордов Гиннесса.

Только по дороге на юг она несколько раз отставала от поезда, несколько раз рисковала жизнью. Когда они с Лебедевым добрались до Приморска, за ними уже гнались наркомафия и полиция, а всем местным жителям были розданы их фотографии. Их разыскивали как преступников.

Мартин встретил Яну на берегу горной речки, в ущелье разыгралась настоящая драма. Один из преступников выстрелил в Яну, и Мартин закрыл ее своим телом. Они не успели даже поговорить. Яна бросилась к любимому, Мартин очнулся на мгновение и сказал: «Я ни о чем не жалею». Ранение оказалось очень серьёзным, Мартин не приходил в себя. Тогда Яна, решив, что он умирает, бросилась делать ему искусственное дыхание и нажимать двумя руками на грудную клетку. При этом из раны вырывался кровавый фонтан.

Яна, наверное, доконала бы его, если бы ее не оттащили силой. Когда за ними прилетели спасатели на вертолёте, Яна с ног до головы была в крови Мартина. Прибывшие вместе со спасателями полицейские надели на нее наручники и прямиком доставили в участок. Мартин попал в больницу, и за его жизнь боролись врачи.

Следователь скоро разобрался с этим делом и отпустил Яну.

Яна Цветкова вместе со Стефанией Сергеевной, которую вызвали телеграммой, сидели в коридоре городской больницы Приморска. Больница находилась в крайне запущенном состоянии: неровный линолеум на полу был вытерт до основания и во многих местах прорван, коричневая краска на стенах облупилась, лампы горели через одну и пахло в коридоре почему-то кислой капустой, хлоркой и мокрыми тряпками.

Яна с матерью Мартина ждали результата операции уже восемь часов. За эти долгие часы ожидания Яна не проглотила ни кусочка, только пила воду из кулера. Каждая секунда томительного ожидания отдавалась болью в душе и сердце. У Яны онемели мышцы лица от напряжения.

Яне было неловко смотреть в глаза матери Мартина. Ведь это из-за нее сейчас ее сын находится на волосок от смерти. Но Стефания Сергеевна держалась очень мужественно и сохраняла полное спокойствие. Она обняла Яну за плечи.

– Девочка моя, надо верить, что всё будет хорошо. Я знаю, что говорю. Мартин у меня парень крепкого здоровья и большого сердца, он выкарабкается. Он нужен и мне, и Насте. Бог не заберет его к себе сейчас, – сказала она и вытерла глаза платочком.

– Вы мужественная женщина, – вздохнула Яна.

– Я давно его знаю… Не поверишь, с самого рождения, – даже попыталась пошутить Стефания Сергеевна. – Мартин постоянно за кого-то заступался, спасал… Он выбрал очень опасную профессию. Был ранен несколько раз, находился в плену, где его сильно изувечили, – сорвался до сих пор спокойный и монотонный голос матери. – Следы от ожогов и глубокие шрамы до сих пор стоят перед глазами.

– Боже… – выдохнула Яна.

– Да, Яночка, я уж насиделась в больничных коридорах в томительном ожидании. Я человек бывалый.

– Стефания Сергеевна, Мартин закрыл меня своим телом! Эта пуля была приготовлена для меня. Он бросился ко мне и кажется, что я даже ощутила тот момент, когда пуля вонзилась в него. Я этого никогда не забуду! Я так его люблю! Стефания Сергеевна, я так долго искала человека, который понимал бы меня, как понимает Мартин. Я считала, что исчерпала свои силы любви, что больше никогда и никого не полюблю, но судьба распорядилась иначе – я встретила вашего сына. Господи, только бы он выздоровел! Пусть даже мы будем не вместе, а пойдём по жизни каждый своей дорогой, пусть! Я прошу у Господа только здоровья для него, пусть он будет счастлив даже без меня… – Яна заплакала.

Стефания Сергеевна похлопала ее по руке.

– Ну-ну, душа моя! Успокойся. Всё наладится, Мартин поправится. Всё снова будет хорошо.

В больницу пришли Ася и Виталий Николаевич. Открывая тяжёлую дверь в вестибюль, Ася продолжала говорить:

– Ты видел, что с ней творится? Яна бледная как смерть, словно окаменевшая… Я так боюсь, Виталий… Если Мартин не выживет, она умрет…

– Господи, Ася, что ты говоришь? С какой радости? Она взрослая женщин. Мы рядом…

– Яна в душе ребенок!

– У нее у самой сын, – напомнил Виталий Николаевич, помогая Асе снять плащ.

– Янка скажет, что она плохая мать. Я ее никогда не видела в таком состоянии! Яна шепчет только одно: она, видите ли, дышит, пока бьется его сердце, – заплакала Ася.

– Подожди, пойдем на лестницу, я покурю, – попросил взволнованный Виталий Николаевич. – Что говорит врач?

– Пока ничего конкретного… Ранение тяжёлое, – ответила Ася.

На лестничную площадку вышла дежурная медсестра. На белом халате у нее был бейджик с надписью «Елена».

– Огоньку не найдется? – спросила она.

– Сколько хотите! И сигареты есть! – вызвался Виталий Николаевич.

– Спасибо. Вы к раненому?

– Да, мы его друзья.

– Скажите, а высокая блондинка тоже с вами? – спросила медсестра, закуривая.

– Да… А что случилось?

– Слава богу, ничего. Просто, странная она какая-то…

Ася поймала себя на мысли, что не курила двадцать лет и вот стоит на больничной лестнице с сигаретой в зубах и клубах канцерогенного дыма.