— Я знаю, что это сделала она, — в голосе Арнау чувствуется ярость.

Я смотрю на него.

— Разберись с ней, но будь осторожен.

Он склоняет голову, и его лицо превращается в безэмоциональную маску. Больше не нужно ничего говорить.

Я скольжу одной рукой под спину Алиссы, а другой под бедра, в то время как Арнау поднимается на ноги и шагает прочь.

Я несу Алиссу в нашу спальню и аккуратно укладываю. Её правая рука выглядит сломанной, и, кажется, повреждено несколько рёбер. Если её череп проломлен, то она не выживет. Мой разум отстраняется. Нет, я не позволю ей умереть.

Я продолжаю осматривать её тело. Дыхание Алиссы поверхностное, а губы окрашены в фиолетовый цвет.

— Я запрещаю тебе умирать! — говорю я. — Ты слышишь меня? Никто не бросает мне вызов.

***

Арнау выравнивает лопатой верхний слой почвы, затем останавливается, и мы смотрим на образовавшийся холм.

— Мы должны были сжечь её тело, — говорит Арнау. — Теперь она будет вечно бродить в тумане.

— Она не заслуживала быть сожжённой, — я позволил ей отдыхать в земле, потому что она была мне полезна. Если бы я оставил её тело гнить за пределами Нассары, то она бы превратилось в тлен. — Я был достаточно щедр.

Арнау кивает несколько раз.

— Я сказал солдатам, что она уехала в Алый город. Они ничего не подозревают.

— Хорошо.

Я должен был послушать Гоар. Я должен был избавиться от Дарданы давным-давно.

Мой маленький цветок умирает, а Арнау пришлось перерезать горло свободной женщине.

— Я собираюсь в аббатство, — говорю я. — Ты знаешь, что делать.

Он склоняет голову.

— Как всегда.

Я кладу руку ему на плечо и сжимаю.

— Возьми Алмаст в жены.

Он улыбается мне.

— Я хочу Keнди. У неё очень красивые бедра и хорошее чувство юмора. Алмаст слишком неорганизованна.

— Хорошо. Возьмёшь Кенди. Потом, — я делаю глубокий вдох. — Хорошо быть счастливым в жизни, мальчик.

Тишина окутывает нас — болезненная священная тишина.

— Алисса любит тебя, — говорит Арнау. — Она предназначена для тебя. Теперь я это вижу.

Я улыбаюсь самому себе. Я давным-давно позволил ему быть свободным, поэтому он говорит со мной, как свободный человек. Я подготовлю бумаги, чтобы всё было официально, как только вернусь из аббатства. Он должен быть мне равным.

Арнау — мой брат, а не раб. Он никогда не был моим рабом.

Мой взгляд скользит по могиле Дарданы, а потом я иду к конюшне, сажусь на своего жеребца и скачу галопом, пока не вижу аббатство.

Тогда я предстаю перед Богом.

Уйлир ведёт меня в небольшую комнату, и я сажусь в кресло рядом с арочным проходом, ведущим на балкон. Я кладу локти на бедра, а Уйлир усаживается в другое кресло.

— Ты волнуешься, — говорит он.

— Алиса умирает.

— Ничем не могу помочь. Мы не вмешиваемся, ты же знаешь.

Я выпрямляюсь.

— Я сделаю всё что угодно.

Он наклоняет голову и смотрит на меня. Уголки его губ изгибаются.

— Ты станешь сенатором, — говорит он.

— Хорошо.

— Я буду направлять тебя, и ты будешь меня слушать.

— Хорошо.

— Ты будешь мне должен, — Уйлир поднимается на ноги. — Подойди, — он машет мне рукой, побуждая подойти поближе.

Я поднимаюсь на ноги и останавливаюсь в двух шагах от него. Он трогает брошь на своём одеянии — это орёл с распростёртыми крыльями. Плотный электрический синий туман окутывает нас, покалывая мою кожу, как крошечные иглы. Я чувствую странный запах — острый и свежий, как воздух перед дождём.

— Что это такое, чёрт возьми? — рычу я.

— Портал, — говорит Уйлир. — Моя собственная разработка. Я чертовски хорош, не так ли?

— Ты чертовски жуткий тип.

Я делаю резкий вдох, и моя голова начинает кружиться. От нахлынувшей тошноты я сгибаюсь, сжимая руки на животе. На мгновение я закрываю глаза, а когда открываю, то оказываюсь перед Нассарой.

Уйлир хлопает меня по спине.

— Веди меня, мой друг.

Алисса

Мне очень больно, и вокруг только темнота.

Хриплый голос зовёт меня:

— Алисса, дзиэта, проснись.

Тьма, вцепившаяся в меня своими когтями, режет невидимыми ножами и мучает холодом. Затем будто электрический ток пронзает меня, делая мои мышцы твёрдыми. От нахлынувшей боли я кричу.

Ещё один толчок. Я слышу, как мои собственные кости трескаются и хрустят, и кричу снова. Ещё один толчок. Я плачу.

Яркий свет ослепляет меня, и мои легкие расширяются, стягивая болью грудь. Затем чьи-то горячие губы касаются моих.

— Дай ей отдохнуть, — говорит глубокий мужской голос. — Она в порядке, и ребёнок в её утробе тоже, — есть что-то жуткое, но соблазнительное в этом голосе.

Мои глаза слезятся, и я не вижу ничего, кроме серой стены тумана.

Сначала мои мышцы горят огнём, но постепенно я чувствую только тупую боль.

Большая теплая капля густой жидкости падает мне на лоб. Запах трав оседает в ноздрях, когда капля скользит по моему виску и щекочет кожу.

— Теперь всё официально, — говорит жуткий голос. — Ты поблагодаришь меня позже, Ваан.

Темнота отрезает меня от реальности, и некоторое время я парю в неизвестности, пока неведомая сила не вышвыривает меня из небытия.

Я открываю свои глаза. Потолок надо мной вращается, как и лицо Ваана, смотрящего на меня сверху вниз.

— Мой маленький цветок, — говорит он, и его голос дрожит.

— Что случилось? — мое горло настолько сухое, что получается только хрипеть.

— Эта стерва чуть не убила тебя, но не волнуйся. Она больше не причинит тебе вреда.

— Дардана?

— Она очень далеко отсюда.

— В Алом городе?

— В Алом городе.

Я дрожу и пытаюсь поднять руки, но боль обездвиживает меня.

— Спокойно, дзиета, — говорит Ваан. Он массирует мой живот и целует меня в лоб. — Я буду заботиться о тебе.

Мне нужно время, чтобы восстановиться и встать. Ваан охраняет меня день и ночь. Он массирует мои слабые мышцы, кормит меня, купает. Он любит меня.

Мой живот округляется и растёт. Теперь о случившемся напоминает только тонкий шрам на щеке и несколько на груди.

В каждой клетке моего существа есть жажда жизни.

Я хочу жить, любить и держать своего ребёнка на руках.

Правду говорят — побывав между жизнью и смертью, начинаешь по-другому смотреть на происходящее. Ты перестаешь волноваться и начинаешь ценить каждое мгновение. Ты живёшь, любишь и наслаждаешься.

И я очень люблю своего мужа.

Я далеко от Земли, но я нашла свою настоящую любовь здесь.

***

Мы прогуливаемся по тропинке, которая тянется через сад, я держу Ваана за руку. Вторая ладонь лежит на огромном животе. Ваан кладёт свою руку мне на затылок и говорит:

— Я хочу, чтобы ты встала на четвереньки.

— Здесь?

Он указывает пальцем на круглую беседку, окутанную растительностью всех оттенков зеленого и фиолетового. Крохотные зелёные насекомые и синие птицы населяют густую зелень.

— Я хочу засунуть свой член в твою мокрую киску, Алисса. Сейчас.

Волнение пульсирует в моих венах. Я возбуждена так же, как и мой муж. Он тянет меня внутрь беседки и мягко толкает так, чтобы я поставила колени и руки на матрас, расстеленный на полу.

Я прикусываю нижнюю губу, когда он становится на колени позади меня и приподнимает платье до пояса. Он скользит ладонью по моей ягодице, пока его рот дарит мне горячие и влажные поцелуи. Он утыкается лицом мне между бедер, и я дрожу от его горячего дыхания. Ваан проводит языком по моему набухшему клитору, заставляя меня вздрогнуть.

— Ты подаришь мне ещё четверых детей, — говорит он, когда головка его члена кружит вокруг моего входа.

Я стону, когда он мягко толкается.

Ваан двигает бёдрами и скользит членом глубже, дюйм за дюймом. Я задыхаюсь от его силы. Он трахает меня медленно, каждый толчок как обещание блаженства.