Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«Рассвет. Аэропорт Бен-Гуриона…»

Рассвет. Аэропорт Бен-Гуриона.
Еще ты полувольный-полупленный.
Отныне по неведомым законам
Кружить твоей планете во Вселенной.
В разлив зари, застенчивой и нежной,
Несется, околдованный дорогой,
Автобус, переполненный надеждой,
Автобус, распираемый тревогой.
Забвение – Всевышнего награда.
За окнами – библейская пустыня,
Где кактусов колючие каскады
Меж валунов угрюмых к ночи стынут,
Где вдалеке холмы на марше строгом,
И тонут пальмы в розовой купели…
Вот и земля, обещанная Богом!
Земля обетованная… но мне ли?

«Жар тишины и леденящий зной…»

Жар тишины и леденящий зной.
Тупое солнце, как гнилая дыня.
Я – невидимка. Нет меня со мной.
В душе – пустыня.
Небритые холмы из обожженной глины.
На желтой сцене – смерча фуэтэ.
А, может быть, податься в бедуины —
Алеко на верблюде и в фате!
Свихнуться в этой сауне пустыни,
Не знать былых привычек и одежд…
Горбатый горизонт – сплетённая корзина.
Могильники страданий и надежд…
Ну, вот и все.
О лысый Вертер, влип ты!
Дымятся лавы сумрачных баранов,
Кучкуются тоскливо эвкалипты
У сиротливой ленты автобана.
Пустыня-грёза – безысходный Негев!
Песчинка я в песках. Сдаюсь без боя.
Тону в дырявом Ноевом Ковчеге.
Цена покоя.
Зачем? Чего искал? —
Бессмыслица отныне.
Земли обетованной благодать!
В пустыню занесло.
И занесла пустыня.
Не откопать.

«Пока не празднует душа…»

Пока не празднует душа
Заветных праздников еврейства,
Все кажется лишь лицедейством,
Не стоящим и полгроша.
В душе пропахана межа.
В окно к счастливому семейству
Подглядываю чуть дыша,
Завидуя их иудейству,
Их детской радости бездонной,
Их незаслеженному чувству,
Их Богом данному искусству!..
А я по-прежнему бездомный,
Чужой на празднествах святых
Бессмертных пращуров моих.

«Из пекла Негева…»

Ларисе и Эдуарду Фроловым

Из пекла Негева[1] – в снега Хермона[2]!
Придумщик сумасшедший Исраэль[3].
Еще с утра – хамсинная Димона[4],
Из пыльных бурь – в колючую метель.
Внизу, в ущелье – малахит кудрявый
Вовеки нестареющих лесов.
Стада песков и снежных баб оравы.
Страна пустынь и заливных лугов.
Гора Хермон в заоблачной запарке
На ипостасях лета и весны.
Я на краю затерянной на карте,
Как мир огромной, маленькой страны!

Первая свеча

Я зажигаю первую свечу.
Еще лишь первую, но не простую —
Свечу бесстрашия, свечу святую.
На крыльях боли в прошлое лечу.
И с высоты, где родился ТАНАХ[5],
В моей души пространстве заэкранном,
Как будто дно сквозь толщу океана,
Виднеется палеозойский страх.
Извечный страх изгоев-йегудим[6],
Постылый страх быть пойманным с поличным,
Постыдный страх не оказаться лишним,
Не оказаться первым, а вторым.
Себя победой обрекал на крах,
Не вписан в измерении трехмерном, —
Ведь даже нашей храбростью чрезмерной
Незримо правил неизбывный страх…
Я зажигаю первую свечу,
Переходя в иное измеренье,
Страшась (опять, опять!), что, к сожаленью,
Окажется оно не по плечу.
Мне в Хануку[7] дарует шанс судьба —
В сердечном лабиринте иудея
Высвечивать Йегуду Маккавея,
По свечке выжигать в себе раба.

Радуга над Стеной Плача

Настойчиво сквозь старенькое сито
Процеживает небо облака,
Надеясь, что однажды будут смыты
С камней печальных горечи века.
Тысячелетнего терпенья глыбы,
Страданий тысячеголосый лад…
А над Стеною в вышине горят
Семь звуков радуги и семь улыбок!
Повисла звонкая дуга над нами,
Прорезав облаков молочный дым,
Повисла над бумажными кипами,
Над черным опереньем харедим.[8]
Повисла радуга – причуда света,
Прочнейший мост от неба до земли!
По этому мосту от стен Завета
К великим истинам святые шли.
Я прижимаюсь мокрою щекой
К изваянным и счастьем, и тоской
Тем глыбам, что тепло сынов Давида
Еще хранят. И плачу от стыда,
И от беспомощности, и обиды,
Что не был иудеем никогда,
И от того, что был всегда евреем,
Что Родине был вечно не родным.
Я плачу по тому, что не согреет:
По юности надеждам неземным,
По приднепровским плавням и лиманам,
По колдовству причерноморских рощ —
Я плачу по годам самообмана,
Я плачу… или это просто дождь?
Стена скалою нависает грозной,
И струйки грустно шепчутся со мной.
Я плачу, что пришел к ней слишком поздно…
А радуга не меркнет над Стеной!
вернуться

1

Негев – пустыня на юге Израиля.

вернуться

2

Хермон – гора на севере страны.

вернуться

3

Исраэль – так звучит название государства на иврите.

вернуться

4

Димона – город в пустыне Негев, где часто бывают сухие жаркие ветры – хамсины.

вернуться

5

ТАНАХ – священное иудейское Писание.

вернуться

6

Йегудим – евреи (иврит).

вернуться

7

Ханука, Маккавеи – праздник в честь освобождения Иерусалима от римских оккупантов во 2 веке до н. э. войском Йегуды Маккавея.

вернуться

8

Харедим – ортодоксальные верующие.

2
{"b":"642754","o":1}