Белова почему-то именно сейчас ощущает себя так, словно, с Никитой ей было бы в разы безопасней, чем здесь — непонятно с кем и непонятно где. И за эти мысли она тоже мысленно дает себе пощечину, потому что действительно хочет, чтобы он её нашел, но почти не надеется на это, потому что Настя знает слишком хорошо, что ему плевать.

— Возможно. — Задумчиво высказывает свои мысли молодой человек и Белова выныривает из своих мыслей слишком быстро. — Но не сейчас. Ещё рано делать выводы, сладкая. Наберись терпения, пожалуйста.

От его «пожалуйста» внутри всё трясется.

— Я ни в чем не виновата. — Снова ненужная реплика.

— Уверена? — Спрашивает где-то рядом. — Ты возлюбленная самого Дьявола. Это ли не грех, сладкая?

Настя хмурит брови и не понимает, почему все считают, что она может что-то значить для Никиты и сама любить его? На сгоревших мостах боли и недоверия — настоящую любовь не построить никогда.

— Он меня ненавидит. — Просто отвечает девчонка. — И я тоже его ненавижу.

Парень снова хмыкает и Белова ежится, обхватывая ладонями ледяные колени и пытаясь согреться, но необходимое тепло ускользает слишком быстро и брюнетка понимает, что долго так точно не протянет. а юноша всё продолжает давить на нервы своей слишком большой уверенностью, что он прав во всех своих гребанных словах.

— От ненависти до любви один шаг. — Фыркает.

— Не в нашем случае. — Подавленно произносит Настя в ответ.

Парень поднимается с пола и уходит, снова оставляя бедную девочку в темноте, холоде и одиночестве, не отвечая больше ни на какие её вопросы. Белова проклинает Киоссе яростно и несдержанно, и тихо-тихо, одними губами, просит его спасти её, начиная верить в телепатию.

***

— Хватит спать! — Киоссе бесцеремонно тормошит спящего Влада и тихо матерится, когда тот пытается отмахнуться от назойливого шатена, потому что собственное тело снова начинает болеть. И Никита не выдерживает первым: он снова обливает брюнета холодной водой и тот начинает отборно посылать его куда-подальше. Холодная жидкость попадает в раны на лице те начинают сильно щипать.

— Черт, можно было полегче, нет? — Недовольно ворчит Рамм, исподлобья смотря на бывшего лучшего друга.

Бывший лучший друг забавно звучит, правда?

— Нет. — Кивает Киоссе. — К тому же, ты продрых достаточное количество времени для того, чтобы выспаться. И достаточно хорошо испачкал мои новые сидения своей кровью.

— Ну, извини! — Фырчит Рамм. — Тебе не понять, что обычным людям может быть больно, например.

— Не ной! — Прерывает его Киоссе, выходя из своей ласточки. — Поднимай свою тощую задницу и ковыляй своими корявыми ножками за мной.

Влад кривится от недовольства. Сколько же в нем яда? Он осторожно выходит из машины. немного ощущая легкое головокружение и боль в висках, но послушно плетется за Никитой следом, попутно пытаясь понять, где они. Это место напоминало какую-то старую заброшку на окраинах Москвы, но шатен определенно знал, куда нужно идти, поэтому подгонял Рамма колкими словечками.

— Черепахи и то быстрее передвигаются, чем ты! Давай быстрее, ну же! — Никита нетерпеливо оборачивается в сторону Рамма и буквально тащит его за собой, подхватывая под локоть.

Они поднимаются по лестнице куда-то вверх. Кажется, на крышу.

— Куда мы идем-то? — Спрашивает Влад.

— На крышу, с которой я с удовольствием тебя скину! — Никита зловеще улыбается и облизывает губы.

— Слушай, придурок, заканчивай! — Шипит в ответ брюнет. — Ты меня уже достал.

— Взаимно! — Кивает и улыбается Киоссе.

И в вскоре парни действительно оказываются на крыше какой-то девятиэтажки. Влад застывает на месте, когда понимает, куда привел его шатен, потому что здесь всё до боли знакомо. Именно здесь они коротали свои зимние вечера, как два лучших друга.

— Ты серьёзно? — Не верит Влад.

— Давай! Помоги мне! — Командует Никита и кидает взгляд на стол, который стоит посредине крыши. — Мне нужен ноутбук и вай-фай, поэтому тащи кабель!

— Что ты собираешься сделать? — Влад внимательно смотрит на Никиту.

— Отследить местонахождение Беловой с помощью спутника. — Коварно улыбается Киоссе.

========== Forty four. ==========

Повествование ведётся от лица Автора.

В её жизни появилось слишком много страхов и кошмаров, от которых сердце не хочет биться дальше. Самый страшный кошмар — темный шоколад глаз, затягивающий в себя и лишающий жизни. Белова, может и мазохистка, но её изрубленное на кусочки сердце, отчаянно зовет именно Киоссе. Не Влада. И даже не Свята. А именно Дьявола. И тут же мысленно даёт себе пощечину за глупые надежды. Он не вернется за ней. Он не будет рисковать своей жизнью ради неё. Настя тихо скулит от своего бессилия, ядовитая фраза разрывает всё горло и вырывается в пустоту:

— Пожалуйста, Никита, пожалуйста.

В его жизни — нет намека на справедливость. Он уверен в себе и жесток к окружающим. Он жесток, кажется, ко всем, кроме неё. И справедлив тоже, возможно, только с ней. Киоссе знает, что его мир рушится, и он уже смирился, почти принял это, как неизбежную скорую смерть — гордо и холодно, не опуская своей головы.

Причин, чтобы умирать за неё — нет совсем.

Бросаться в бой за неё — значит, проиграть самому себе.

Никита знает, что его игра уже не его не игра и правила, созданные им самим, уже совершенно переписанные её рукой и тревожным дыханием на листах его проклятой жизни.

Белова — возможно, и не надеется на что-то лучшее, надежда угасает слишком быстро, заставляя принять суровую действительность. Она почти не ждет Киоссе, потому что она знает, что он не придет за ней, что оставит её умирать, что ему плевать. Она для него не существует — всего лишь кукла с разбитыми мечтами.

Настя выросла, но только не понимает хорошо это или плохо, потому что умирать взрослой куда страшнее, чем ничего не понимать в юном возрасте. Кажется, именно сейчас, в момент своего плена, девушка понимает, что умирать тут — она точно не хочет, но осознаёт, что тут же и умрет.

Только умрет она не одна.

Сильная (слабая) Взрослая (юная) девочка.

***

— Ты издеваешься? — Влад сводит брови к переносице. — Наша задача спасти Настю, а не убить её.

Киоссе смог отследить местонахождение Беловой: она была за городом. Конечно, на её поиски ушло несколько часов, потому что систему Никиты всё время блокировали, но профессиональному взломщику хватило около пяти секунд доступа к чужой информационной базе, чтобы понять, что Настя жива. А еще ему очень помог тот самый чип под её кожей, сигнализирующий о её состоянии в данный момент.

И её состояние оставляло желать лучшего. Все показатели жизнеобеспечения резко упали и сейчас девчонка находилась в полуобморочном состоянии.

— Если ты попадешь в дом и расставишь там взрывчатые устройства, но вытащишь Белову, я запущу механизм только тогда, когда она будет у нас в руках.

— А нельзя спасти её, но никого не убить? — Предложил Влад.

— Нет! — Рявкнул Никита. — Либо мы их, либо они нас. Я очень сомневаюсь, что Белову обрадует твоя гибель, что, впрочем, очень заманчиво, поэтому ты сделаешь всё, что я тебе скажу, понял?

Влад хочет возразить, но суровый и непреклонный взгляд шатена заставляет того замолчать. Рамм переживал за девочку куда больше, чем Никита. И он не был уверен, что шатен вообще переживал за неё. Он не показывал никаких эмоций, он старался не говорить с Владом лишний раз. Действительно, он — непробиваемая стена. Никому не доверяет. Никого не подпускает слишком близко. И живет только для себя.

Влад знает, что его лучший друг в прошлом уже совершенно не тот. Будто два разных человека. Этот — холодный и расчетливый, а тот — заботливый и искренний. Если честно, то сейчас, когда Рамм стоит на одной крыше вместе с ним, брюнету действительно хочется верить, что они спасут Настю, что сам Киоссе изменит своё отношение к ней.

Это важно, потому что Влад знает, он уверен, что Настя в глубине души слишком сильно верит в Киоссе, но отрицает возможность сближения с ним. Влад всегда был очень проницательным и внимательным, поэтому он заметил, как она переживала за него, как заботилась о нем, когда он лежал с огнестрельным и искренне надеялась, что парень поправится.