POV Настя.

Темнота. Она давит на меня. Почему я не могу открыть глаза? Начинается паника. Я что, умерла? Скорее всего. Ведь не каждый сможет выжить после таких избиений. В этом моя вина, я не усвоила его урок. Я думала, что у меня получится вырваться из этого капкана. Но как же я ошибалась. Никита не отпустит меня. Я только сильнее впуталась в него.

Пытаюсь открыть глаза: веки кажутся слишком тяжелыми, что-то пытаюсь сказать, может, попросить о помощи. Лишь стон вырвался. Слабый. Значит, я жива. Но только это почему-то меня особо не радует. Мне страшно. Меня сломали во всех смыслах этого слова: в душе твориться хаос, а собственного тела и вовсе не чувствую. У меня, наверняка, не одна сотня переломов. Все органы не остались целыми.

Я лишь помню острую боль. Я лишь помню, что он бил по моим ребрам, не жалея силы. Я помню, как хрустел позвоночник, я помню, как много было крови, я помню нож, пронзивший мой живот. Я помню, как алая струйка капала из моего рта на паркет. Я помню пистолет, приставленный к виску. Я помню, как он говорил, что убьет меня. Я помню, как просила его нажать на курок, чтобы не чувствовать боли. Я была уверенна, что это конец.

Но это был не конец, а лишь начало настоящего ада в моей жизни. Я бы сама нажала на этот чертов курок, если бы знала, что после моей выходки, он окончательно слетит с катушек.

— Живучая, тварь! — Резкий, грубый голос ударил по ушам. Страх в каждой частичке искалеченного тела. Пожалуйста, не надо снова. Не надо, прошу!

Полу-стон, полу-всхлип.

— Открывай глаза, сука! — Он заорал так громко, что все тело пробило судорогой, причиняя этим невыносимую боль. Слезы. Не могу сдержать. Слишком больно. Лучше бы он убил меня.

Мамочка, почему ты не забрала меня к себе?

— Ты оглохла? — Удар. Кажется, снова по ребрам. Я закричала, не в состоянии терпеть боль. За это снова получила удар. По лицу. Господи, как же мне больно, мамочка.

— Х-хватит! — Прохрипела я, пытаясь сплюнуть кровь. — Хватит, пожалуйста. Хватит, я не могу больше! — Слезы катились по щекам, попадая на глубокие раны.

Он схватил меня за волосы и потащил в неизвестном направлении: я не могла открыть глаза. Он тащил меня за волосы по полу. И всем обитателям этого дома было плевать на мои крики. Потому что все боялись его и не смели говорить ни слова в его адрес.

Я почувствовала, как меня затаскивают в ванну, наполненную холодной, нет, не просто холодной, а ледяной водой. Что он собирается делать? Секунда. И мне не хватает воздуха. Никита решил утопить меня? Я пытаюсь вырваться, но ни руки, ни ноги не слушаются меня. Легкие заполняются водой. Тело окончательно слабеет. Еще секунда и на земле человеком станет одним меньше. Никита резко выдергивает меня воды, я начинаю кашлять. Казалось, я выплюну свои легкие. Дышать больно. Не получается. Больно дышать. Пытаюсь заставить себя. Слезы. Рука, сжатая крепко на моих черных волосах, усилила боль во всём теле. Страшная агония, которой нет предела. Он не остановится. Не остановится. Не остановится.

— Что скажешь, сука? — Никита снова опустил меня головой в воду. — Давай, скажи, что ты больше не будешь, блять! — Я задыхалась. — Я думал, что до твоей тупой бошки дойдет, что я не шучу! — Воздуха почти не осталось.

Я отчаянно пыталась бороться за жизнь, но мои шансы были равны нулю. Я разозлила его так сильно, что поплачусь за это своей жизнью.

Секунда. Никита вытаскивает меня из ванны и бросает на кафельный пол. Пытаюсь отползти от него подальше, но ничего не получается. Я пытаюсь помогать себе руками, но боль не позволяет: я падаю снова. Слышу, как Никита достает что-то из шкафчика, потом наклоняется ко мне. Я начинаю кричать. Боль пронизывает запястье. Он режет мне вены лезвием.

— Прошу тебя! — Я кричу так громко, что закладывает уши. — Я клянусь, что никогда больше не буду сбегать от тебя, я клянусь, слышишь? Нееееет! — Нестерпимая боль отключает моё сознание.

Я опять проваливаюсь в бездну.

***

Не знаю, сколько я провела без сознания. Может, день или два, но в этот раз мне тоже повезло, если это можно назвать везением, или Никита передумал меня убивать, или я и правда слишком живучая. Первое, что я увидела, когда открыла глаза — это белый потолок. Больничная палата. На запястьях бинты. Я прикрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Ты должна быть сильной. Слабые долго не живут.

В палату зашла женщина преклонного возраста, посмотрев на меня, произнесла:

— Мы думали, что ты и не очнешься.

— Кто меня сюда привез? — Спросила я и ужаснулась собственному голосу. — Что со мной было?

— Это ты у своего жениха спрашивай. Он привез тебя три дня назад всю избитую и покалеченную. Сказал, что ты попала под машину, — я опустила взгляд. — Три дня нам пришлось заштопывать тебя. Интересно, какая машина может нанести такие телесные побои? — Она многозначительно посмотрела на меня, — Но ты оказалась сильной, справилась.

— Он заходил? — Тихо спросила я.

— Женишок-то? — Поинтересовалась женщина. — Несколько часов назад был. Сказал, чтобы глаз с тебя не сводили, волнуется поди… Палату тебе отдельную потребовал. Деньжищи немалые, наверное заплатил главврачу, чтобы тот перевел тебя сюда. Охрану оставил, там за дверью стоят трое. Скажи, ты случаем, закон не нарушила?

Я отрицательно замотала головой.

— Он еще сказал, как только очнешься, сразу звонить.

Рука рефлекторно дернулась и схватила женщину за руку так, что та удивленно посмотрела на меня, мол, с ума сошла? Да, наверное, так и есть.

— Не звоните ему, пожалуйста, — тихо проговорила я, боясь, что кто-то лишний услышит эти слова.— Я не хочу его видеть.

Не знаю заметила ли она в моем голосе волнение или страх, но, кажется, поняла, что мне сейчас нужно побыть одной: отдохнуть, подумать, переосмыслить — поэтому она согласно кивнула. Я облегченно выдохнула, поблагодарив женщину. Она сказала, что принесет мне поесть, потому что организму нужны силы для восстановления. Я согласилась, надеясь, что смогу запихнуть в себя хоть немного пищи.

Я надолго запомню то, что произошло. Я была так близка к смерти, но, видимо, в её планы не входило меня забирать. О Никите я сейчас хотела думать меньше всего, но, вопреки этому, он навязчиво лез мне в голову. Интересно, он всегда был таким? Жестоким по отношению к другим? Что заставило его стать таким? Я знала лишь одно совершенно точно, — придет время, и я снова буду пытаться сбежать. Может, я глупая, но выходить замуж за такого морального урода, как Киоссе, я не собиралась. Я ненавидела его каждой частичкой своего тела. Он не человек. Потому что люди не могут быть настолько жестокими. Он не человек. И ему никогда не стать им.

***

Маленькая девочка лет пяти сидела на скамейке в парке и что-то рисовала в своем альбомчике. Черные волосы спадали плавными волнами на красивое личико. Девочка улыбалась, рисуя окружающий мир. К ней подошел мальчик с русыми волосами и карими задорными глазками.

— Привет! — Поздоровался он. — Давай дружить? — Протянул руку.

Девочка улыбнулась своей лучезарной детской улыбкой. И уверенно сжала в своей маленькой ручонке ладонь мальчика.

— Меня зовут Никита, а тебя? — Он склонил голову на бок и снова улыбнулся девочке, которая смущенно спрятала своё личико за копной черных волос.

— Я Настя! — Девочка отодвинулась слегка в сторону, приглашая Никиту сесть рядом.

Это было начало долгой и настоящей дружбы. </I>

***

Этот сон способен довести меня до слез. Мой лучший друг, я так скучаю по тебе. Если бы ты знал, как сильно мне не хватает тебя рядом. Я не забываю тебя, да и как я могу? Ведь ты подарил мне самое лучшее детство. Я всё еще люблю тебя, Никита. Я всё еще люблю тебя, мальчик с карими глазами.

========== Five. ==========

Комментарий к Five.

Привет.

Простите меня, что два дня не было проды. Первый день - у меня пропало вдохновение, а второй - не было настроения. Но сегодня я заставила себя написать эту пятую главу. Надеюсь, что вы ждали. Мне кажется, что слишком сухо получилось, простите. Следующая глава либо завтра, либо послезавтра. Спасибо. Приятного чтения. Люблю вас ♥