Майкл вздохнул поглубже. Он боялся. Он так боялся обнаружить в камере хранения палец, руку или даже голову Хейли, хоть это и безумство, ведь ячейка забронирована раньше похищения девушки. И тем не менее, страх от этого никуда не делся. Он боялся обнаружить что-то, указывающее на ее смерть. Однако вместо этого, медленно открыв дверцу, Таррел увидел лишь пустоту. Ничего… Хотя, постойте, на дне ячейки лежал клочок бумаги – парень протянул руку и развернул записку:
«Если ты выполнишь все наши требования, то найдешь свою невесту на старой обувной фабрике по Уолтер-стрит. Ослушаешься – она умрет. И я никогда не верну тебе ворованное…»
Эти слова были напечатаны на обыкновенном ксероксном листе бумаги. Майкл смял в руке записку, судорожно вздохнув, и быстро положил сумку с деньгами в камеру. Он закрыл дверцу, круто развернулся и вышел с помещения.
Я видел, как напарник спешно покинул камеру хранения и, не бросив в мою сторону даже взгляда, скрылся в толпе.
-Майк, - я снова позвал друга через своего рода рацию, - все в порядке?
-Я выполнил то, что от меня требовалось, - услышал я наконец усталый голос Таррела.
-Продолжай следить, - отозвалась ко мне Пейдж, - а я захожу внутрь.
И правда, через короткое мгновение в помещение прошла девушка в легком малиновом весеннем пальто и сапожках на каблуках. На ней был парик, имитирующий короткую стрижку под каре; волосы – цвета воронового крыла. Она везла позади себя старый серый чемодан на колесах и так же не взглянула в мою сторону.
Время тянулось бесконечно медленно, минуты походили на часы ожидания. Я упорно высматривал кого-нибудь, кто войдет в камеру хранения, но все тщетно. Мой приемник молчал.
Внезапно я услышал удивленные, и вместе с тем панические возгласы в зале. В воздухе запахло дымом и гарью. Люди вскочили со своих мест, начали суетится, с каждой секундой все больше, они разбегались в разные стороны, в основном к выходу с вокзала, и отовсюду стали доносится истерические крики: «Пожар!», «Вокзал горит!», «Спасайтесь!». Перепуганные граждане мчались прочь, некоторые выскакивали на платформы, но лишь бы на свежий воздух, никто не хотел находится в задымленном помещении. Вокруг образовалась неуправляемая толпа народу.
Я с тревогой посматривал то в одну сторону, то в другую, пытаясь понять, что происходит?! Мне удалось заметить около нескольких, мгновенно опустевших лавочек, горящие пакеты. Пламя уже распространилось на деревянные скамейки, быстро, словно их кто-то предварительно облил бензином. Огонь с треском лизал гладкую поверхность, яркий оранжевый, он отпугивал посетителей, словно был невиданным монстром, хотя некоторые зеваки, пусть и в сторонке, но продолжали стоять, снимая на свои смартфоны эдакое зрелище. Чувствую, совсем скоро интернет будет кипеть постами о происшествии на вокзале. Рабочие и сотрудники охраны, распихивая людей уже мчались к источнику пламени, держа наготове огнетушители и я решил оставить им тушение пожара, занявшись своей работой. Я быстро смекнул, чьих это все рук дело.
Похититель хитер, он посеял вокруг панику, хаос и разрушения, чтобы самому незаметно пробраться в камеру хранения! Предусмотрительный и умный ход, отвлекающий маневр! Я сам поступил бы подобным образом. Однако, сейчас не время восхищаться ловкостью подонка; я уставился на дверь, ведущую в комнату с ячейками, но толпа гражданских, что спешили убраться прочь с места происшествия, мелькала у меня перед глазами, мешая обозрению. К тому же, теперь находясь здесь, я ставлю под угрозу всю операцию: если я и дальше буду сидеть на скамейке, как ни в чем не бывало, в то время, как остальные суетятся, то вызову ненужные подозрения, чего доброго, даже охранники вокзала решат, что я в чем-то виновен, не говоря уж о настоящем преступнике.
Я поднялся с лавочки, не забыв захватить свой багаж, и, пробормотав в наушник, что сматываю удочки, направился к выходу с недовольной гримасой, отчасти для прикрытия, но, в теперешнем состоянии, изобразить недовольство мне не составило труда. Преступник меня обошел… Свою часть миссии я провалил.
Выйдя на улицу, я с наслаждением вдохнул свежий воздух, но не успел отойти подальше, как в наушнике раздался хриплый голос Пейдж, периодически прерываемый кашлем:
- Он запустил в камеры хранения дымовую шашку… кхм, кхм, я увидела только его силуэт, но не могла находится там дольше, - девушка снова прочистила горло, - я выхожу к вам…
Мда, если уж Пейдж не смогла ничего рассмотреть, то на видеокамерах и подавно не увидишь мерзавца…
Мы стояли около Старбакса и понимали, что проиграли эту битву, провалили операцию. Преступник оказался умнее, нам не то что арестовать, захватить его не удалось, но и даже увидеть! Единственные зацепки, что оказалась в наших руках – это дымовая шашка, которую Купер уже отправил на экспертизу, и письмо в ячейке, адресованное Майклу. В последнем снова упоминалась та фраза: «возвратить ворованное» … «Я никогда не верну тебе ворованное» - что бы это могло значить? При чем здесь Хейли? Это связано с ее страстью к азартным играм? Я не имею ни малейшего понятия…
Майкл стоял совершенно поникший. Пакеты и их содержимое – источник пожара – выгорели дотла, никаких следов не обнаружить. Все, что нам оставалось сделать на данный момент – отправится по адресу, указанному в записке, и надеяться, что Хейли окажется там…
Здание заброшенной обувной фабрики имело два этажа, и наша группа разделилась в поисках заложницы. Я вытащил пистолет и тихо шагал по пустынному помещению, не забывая оглядываться по сторонам. Вокруг было ужасно пыльно, много хлама, но никаких признаков жизни. Я толкнул ногой одну из дверей и замер, перестав дышать, сжимая в руке оружие так, что побелели костяшки пальцев. В этой комнате еще совсем недавно кто-то был: здесь стоял стол с табуретом, а рядом валялись веревки. Но сейчас помещение пустовало, а в воздухе все еще ощущался слабый аромат духов…
Я, с затаенным дыханием и учащенно бьющимся сердцем, подошел к столу, на поверхности которого лежала всего одна фотография. Осторожно, сквозь носовой платок, что достал с кармана, я взял снимок и не сдержал стон. На нем были изображены мы вчетвером, когда стояли около Старбакса и не подозревали, что за нами ведется наблюдение. Мы ведь отошли достаточно далеко от вокзала, разными путями, как мерзавец узнал?! С обратной стороны фото не было написано ничего. Ни слова. Что они теперь сделают с Хейли?!
Майкл Таррел. Тяжело дыша он уставился на снимок. Его лицо исказила гримаса боли, он в отчаянии сжал кулаки и крепко зажмурился. Осознание пришло к нему немедленно, также, как и ко мне. Я подумал, он сейчас упадет, но напарник лишь пошатнулся и крепко устоял на ногах, его удерживала злость и чувство обреченности. Каждый проходит через подобные ситуации по-разному: кто-то рыдает, рвет на себе волосы, кто-то стойко, но запираясь в комнате в полном одиночестве пьет беспросветно до самого утра, кто-то кричит, злится, бьет об стену первый попавшийся под руку предмет, или даже не только предмет, а кто-то… Пейдж положила было руку на плечо напарника, но он резким движением оттолкнул девушку и бросился вон из помещения.
Я шагнул вслед за ним, но замер, услышав выстрелы.
Бах! Бах! Бах! Мы с Соммерс переглянулись и, выхватив оружие, кинулись к Таррелу. Я притормозил уже на пороге… Майк сидел на бетонном полу, прислонившись спиной к массивной квадратной колонне и уставившись в потолок пустым взглядом. В дрожащей руке он держал пистолет, слишком близко к своему лицу, а в противоположной стене зияли три дыры от пуль.
-Хей, приятель, - негромко позвал я, - убери оружие и послушай…
Он повернул ко мне голову и глухо пробормотал:
- Я потерял ее, Зак… Ты как никто должен понимать, что…
Таррел запнулся и судорожно вздохнул.
-Еще не поздно все исправить, еще ничего не известно, она не мертва, - пылко произнес я, чувствуя во рту привкус горечи и лжи. Сейчас я был готов сказать что угодно, но вероятность того, что Хейли жива уменьшалась с каждой секундой, - мы найдем ее и посадим тех подонков за решетку!
