Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Бузим, мразь! – завопил адвокат. – Что она тебе сделала, скажи? Подонок, дикарь! Ты из какого клана? Может, из ассасинов? Наемных убийц?

Адамберг и Данглар подхватили под руку своих подопечных и с помощью примчавшихся на подмогу Ретанкур и Ламара растащили их в разные стороны. Бузид достался лейтенанту Ретанкур, в результате чего неведомым образом переместился назад, метров на шесть.

– Я с ней даже не знаком, с вашей женой! – выкрикнул Бузид.

– Гнусный лжец! Разве Коран не запрещает врать?

– С чего ты взял, что я знаю Коран? Я вообще в бога не верю, дебил!

– Я тебя убью, Бузим!

Мужчин в конце концов увели, и Адамбергу пришлось на улице еще минут пять успокаивать Насима Бузида, который дрожащим голосом твердил, как ребенок, что “тот первым начал”. Комиссар устроился на водительском месте и стал ждать, пока Бузид придет в себя и будет готов сесть за руль.

Он велел ему проехать тем же маршрутом, что и адвокат, только не один раз, а дважды. Прежде чем тронуться с места, Бузид довольно долго изучал приборную доску, потом, в отличие от Карвена, говорил всю дорогу – которую ему, как и адвокату, пришлось указывать – о семье, о работе, о чокнутом адвокате, о сбитой женщине, не только не бывшей его любовницей, но и вовсе ему незнакомой. Правда, это ужасно – вот так наехать на женщину и ее задавить? Он не изменял своей супруге, нет, никогда, у него и времени-то на это нет. К тому же жена – да, есть у нее такой недостаток – за ним постоянно следит. И что же? Разве он смог бы завести любовницу? В магазин, где работала та женщина, его никогда не посылали, он там ничего не ремонтировал. Бузид услужливо предложил бесплатно отремонтировать автомат для напитков у них в комиссариате, если тот сломается. Поскольку автомат перестал выдавать суп, все о нем забыли.

По возвращении Адамберг передал машину в распоряжение экспертов, четко объяснив, чего от них хочет, – по поводу отпечатков шин и автомобиля дивизионного комиссара и внедорожника адвоката. На самом деле у него был к ним всего один вопрос, зато срочный. Данглар, чуть менее бледный, чем обычно, вышел из своего кабинета и проводил адвоката к выходу. Карвен прошел мимо, стиснув челюсти, ни на кого не глядя, даже не попрощавшись с комиссаром. Было понятно, что матч завершился со счетом 10:0 в пользу Данглара, который – Адамберг не сомневался – тонко провел игру. Придешь с мечом – от меча и погибнешь.

Адамберг, сложив руки на груди, побродил немного по рабочей комнате. Тем временем Вуазне вернулся на свое место, по дороге убедившись в том, что в помещении действительно попахивает старым рыбным портом. Окна были распахнуты настежь, по кабинетам гулял жуткий сквозняк, каждый, как мог, пытался уберечь свои бумаги, придавив их стаканом с карандашами, или ботинком, или даже банкой консервов – охотничьим паштетом и пюре из утки с зеленым перцем – из припрятанных в шкафу запасов лейтенанта Фруасси. Благодаря новому причудливому оформлению столов помещение в целом стало похоже на барахолку или благотворительную распродажу, и Адамбергу оставалось только надеяться, что дивизионному комиссару не придет в голову лично явиться за своим седаном, иначе он обнаружит, что половина сотрудников комиссариата сидит босиком в вонючей комнате.

– Фруасси, отправьте запись проведенного Дангларом допроса мэтра Карвена всем нашим сотрудникам. Чем скорее, тем лучше: будет забавно. Но прежде увеличьте мне изображение рук Карвена во время первого допроса – кончики пальцев, точнее, ногти, крупным планом, и разрешение как можно более высокое.

Фруасси работала быстро и спустя несколько минут показала Адамбергу картинку левой руки.

– У меня лучше получается, когда сначала одна рука, потом другая.

– Можете усилить контраст?

Фруасси усилила.

– Увеличьте еще.

Адамберг наклонился к экрану, долго в него всматривался и наконец откинулся назад, очень довольный.

– Можете сделать то же самое с правой рукой?

– Уже делаю, комиссар. Что вы на ней ищете?

– Вы заметили, что у него выпуклые ногти? Я имею в виду, что их край слегка загибается внутрь и они напоминают раковину. Видите? Полицейским такие ногти нравятся больше всего: под ними надежнее сохраняются частички разных веществ.

– Каких веществ?

– Лично я ищу грунт. Темно-коричневый грунт.

– Я этим займусь.

– Чем, Фруасси?

– Постараюсь показать вам коричневые оттенки как можно четче. Вот.

– Превосходно, лейтенант. Где вы видите грязь?

– Под углами ногтей больших и безымянных пальцев.

– Да, и сегодня она еще оставалась под ногтем на большом пальце. Оттуда ее труднее всего вычистить, особенно если влажный и вязкий грунт попал под загнутый ноготь.

– Или если это моторная смазка.

– Нет, – возразил Адамберг, постучав по экрану, – это земля. Вам не кажется странным, что у такого озабоченного своей внешностью мужчины под ногтями земля или смазка – все равно что?

– Вдруг он что-нибудь сажал? Июнь на пороге.

– Он заставил бы жену. Не могли бы вы распечатать мне эти крупные планы? А потом разошлите видеозапись допроса, который провел Данглар. Это поможет всем прояснить мысли.

Группа экспертов, занимавшихся отпечатками, упаковывала оборудование на заднем дворе.

– Порадовать нечем, комиссар, – сказал Адамбергу руководитель группы. – На ветровом стекле машины дивизионного комиссара есть следы, причем даже двух пальцев, большого и указательного, а на стекле внедорожника – ничего. Не всякий раз везет.

– По-моему, лучше быть не может. Пришлите мне отчет как можно быстрее, и обязательно снимки обоих ветровых стекол.

– Только завтра, не раньше, комиссар. Нам до вечера еще два места преступления нужно обследовать.

Рабочая комната пустела, команда собиралась смотреть видео в зале капитула. Адамберг перехватил на ходу лейтенанта Вуазне.

– Вуазне, возьмите свой фотоаппарат, лопатку, перчатки и пакет для вещдоков. Я прихвачу металлоискатель. Нам недалеко, в тупик Буржон.

– Но, комиссар, – запротестовал Вуазне, подозревая, что Адамберг таким образом решил его наказать, – мне хочется посмотреть, как Данглар раскатал того типа.

– Потом посмотрите, еще больше насладитесь в одиночестве.

Вуазне заглянул в лицо Адамбергу: тот, судя по всему, напрочь забыл о происшествии с муреной, списал в архив. Скорее мурена не хотела их покидать, оставив незабываемый зловонный след. Хотя Вуазне знал, что комиссар быстро выбрасывает из головы обиды и неприятности, он с трудом в это верил, потому что сам запоминал их надолго.

Очутившись у дома супругов Карвен, Адамберг некоторое время бродил по короткому и широкому тупику, больше напоминавшему двор.

– Три каштана, – произнес он. – Очень хорошо.

– Я мог бы вам на месте это сказать, комиссар. Если хотите обыскать квартиру, напоминаю: мы ждем ордера от судьи. Все случилось в выходные, а сейчас он по-прежнему изучает документы. Понимаете, изучает!

– Пусть себе изучает, Вуазне, мне и не нужно входить внутрь.

– И зачем же мы сюда притащились?

– Скажите мне, Вуазне, вы разбираетесь в пауках?

– Это не моя сфера, комиссар. К тому же она безгранична. Только представьте себе, в мире сорок пять тысяч видов пауков.

– Жаль. Ничего особенного, лейтенант, но я думал, что вы кое-что для меня проясните. Я только что вернулся из Исландии и стал просматривать новости. Кроме военных столкновений и стремительного загрязнения природы мое внимание привлекла история про паука.

Вуазне насторожился и сдвинул густые черные брови.

– Про какого паука?

– Про того, которого называют отшельником, который снова начал кусать людей в Лангедок-Руссильоне и на сей раз двоих убил, – сказал Адамберг, доставая из багажника металлоискатель. – Начнем с этого дерева, в середине тупика. Снимаем решетки, Вуазне.

Вуазне молча смотрел, как Адамберг включает прибор. Его озадачили рассуждения комиссара, заплутавшие между трех каштанов и перешедшие на паука-отшельника. Он взял себя в руки и стал следить за круговыми движениями металлоискателя.

7
{"b":"642694","o":1}