Росс подкинул дров в камин. Стоял холодный день, а при северном ветре в этой комнате всегда становилось зябко.

— Что ж, хотя бы другое восстание провалилось. Наступление из Лилля. Мне сообщил Фицрой Сомерсет.

— Сегодня я не видела Анри. Он трудится день и ночь, чтобы собрать сильные войска, на случай, если они понадобятся. Королевская охрана уже почти удвоилась за счет роялистов-добровольцев. Во дворце есть все признаки высокого морального духа и горячей привязанности. Вторая армия соберется под Мелёном.

Демельза вернулась, закутавшись в серое замшевое пальто с лисьим мехом на рукавах и воротнике. На голове шляпка из зеленой замши с ярким пером. Жоди улыбнулась.

— Мы ненадолго, Росс, у меня днем неотложные дела.

— А что Фуше? — поинтересовался Росс.

— Ах да, Фуше. Все очень странно. Король послал за ним этим утром. Он знал о его связи с Денуэттом, но не собирался подавать виду. Король надеялся попросить у него совета, предполагая, что Фуше окажется полезным во время кризиса. Но когда за ним послали, выяснилось, что герцог Отрантский уехал на несколько дней. Чисто дипломатический отъезд. Он затаился где-нибудь в Париже — несомненно, в компании Тальена — и не покинет своего убежища, пока не узнает, как развиваются события.

— Бонапарт уже заявил, что хочет видеть его своим новым начальником полиции.

— Так говорят наши агенты. Разумеется, если это случится... — Жоди открыла дверь и подождала Демельзу.

— Что случится? — переспросила Демельза.

—Меня арестуют в ту же минуту. Фуше никогда не упустит такую возможность.

Но шестнадцатого все изменилось. «Вестник» опубликовал официальное донесение, полученное утром по телеграфу. В нем утверждалось, что хотя в Маконе, Шалоне и Дижоне наблюдаются народные волнения, в них участвует исключительно простонародье. Наполеон с измученным войском из четырех тысяч человек и немногочисленной кавалерии отступил от Лиона, а его солдаты массово дезертируют. Он застрял в самом центре Франции, и на него наступает маршал Ней.

Похоже, крах Лилльского восстания повторяется.

Военный министр заглянул в офицерскую караульную парижских казарм и заявил: «Что ж, господа, можете снимать сапоги. Командующий авангарда Наполеона захвачен в плен и сейчас находится в моей квартире. Денуэтт и его сообщники под охраной. Генерал Маршан в тылу Наполеона. Все идет хорошо и закончится быстро. Критическое положение позади».

«Вестник» также опубликовал заверения в преданности, присланные в Тюильри главами департаментов со всех концов Франции. Король посетил заседание Палаты депутатов и произнес трогательную речь, сорвавшую громкие аплодисменты. Он объявил, что проведет смотр шеститысячного парижского гарнизона, который состоится на следующий день на Марсовом поле.

Теперь, когда спало основное напряжение, Росс, как и планировал, отправился в Осер. Он больше недели не получал вестей от генерала Руже, но решил, что если приедет в Осер и обнаружит, что из-за кризиса у Руже поменялись планы, ничего страшного не произойдет. Росс чувствовал, что лучше поймет переменчивые симпатии армии, если побывает в её расположении.

К его удивлению, на этот раз найти хорошую лошадь оказалось затруднительно. Слишком много людей в последнее время решили покинуть Париж. Он задумался, действительно ли Фуше и Тальен уехали из города, или, как подозревала Жоди, просто залегли на дно. Он чувствовал бы себя немного счастливее, оставляя Демельзу на три дня, если бы знал, что Тальен сидит под замком. Хотя, видит Бог, если он появится и позволит себе какие-нибудь вольности, то наткнется на разъяренную кошку (а еще на двух слуг и возмущенную методистку из Корнуолла).

Странно, думал он про себя, что уже слышал имя Тальена, который много лет назад — осенью будет двадцать — нарушил гарантии, данные генералом Гошем. Слышал это имя, проклинал его, а потом почти забыл. Росс и подумать не мог, что однажды вновь встретится с этим зловещим человеком. Ему казалось, что все чудовища вроде Робеспьера окончили жизнь на гильотине, к которой в свое время приговорили стольких людей. Но все не так.

Лучшей лошадью, которую удалось раздобыть Россу, оказался старый серый мерин по кличке Байонн. Его привели в четверг утром, и после нежного расставания с семьей Росс выехал из Парижа и направился на юг, в Мелён. Поскольку его и без того неторопливая лошадь вскоре охромела, он оказался в Сансе лишь поздно вечером и остановился на ночь на постоялом дворе у реки. Семнадцатого он выехал пораньше, но непрекращающийся дождь сделал поездку малоприятной.

В то утро, когда Росс покинул Санс, до Парижа дошли новости о том, что маршал Ней не только не пленил императора, но и три дня назад переметнулся на его сторону под Лон-ле-Сонье. Вся армия за исключением нескольких преданных королю офицеров последовала его примеру. «Неужели ни у кого не осталось чести?» — спросил король, когда узнал о случившимся. Несмотря на это, он провел смотр войск на Марсовом поле и вернулся к повседневным обязанностям.

Стало ясно, что во время наступления Бонапарт захватил семафорные станции и с их помощью прислал вчерашние обнадеживающие новости. Ничто не создает панику скорее, чем оптимистичная информация, которая, как выясняется позже, основана на лжи.

Днем мрачный и подавленный Анри де ла Блаш пришел навестить Демельзу.

— Жоди сказала, что Росс уехал в Осер. По пути он наверняка узнает о предательстве Нея и приближении Наполеона и повернет назад. В любом случае, он англичанин и гражданское лицо, так что едва ли ему грозит какая-то опасность. Как бы там ни было, мы с Жоди считаем, что вам пора получить паспорта для отъезда из Франции. Разумеется, я останусь здесь, мое место рядом с королем, но Жоди тоже лучше уехать для ее же безопасности. Завтра рано утром она заедет за вами и вы вместе отправитесь к графу де Жокуру, он вам поможет.

— Думаешь, Наполеон дойдет до Парижа?

— Думаю, что да. После сегодняшних новостей — определенно.

— Когда?

— Когда? Мы точно не знаем, где он сейчас. Наверное, уже севернее Дижона. Против него решительно настроена старая аристократия, но, учитывая резкую смену настроения армии... Думаю, это случится примерно через неделю.

— Как бы мне хотелось, чтобы Росс никуда не уезжал.

— И мне. Но не забывай, что если дело дойдет до войны, это будет именно гражданская война между Людовиком Бурбоном и Наполеоном Бонапартом. Что бы ни случилось потом, сейчас Франция не воюет ни с Англией, ни с Австрией, ни с Россией, ни с Пруссией. А Росс — иностранный подданный. И я уверен, Наполеон не причинит ему никакого вреда, чтобы произвести хорошее впечатление на другие страны.

— Но в тот раз все было иначе.

— То есть, двенадцать лет назад? Но тогда он находился в зените славы и, прекрасно понимая, что уже получил от Англии все возможные уступки, планировал возобновить войну. Теперь же, когда он снова придет к власти во Франции, ему понадобится как минимум год мира, чтобы укрепить позиции.

Демельза смотрела, как в окна бьет дождь.

— Сегодня утром леди Фицрой прислала мне весточку и посоветовала уезжать. Сама она уезжает завтра.

— Завтра утром за вами зайдет Жоди.

— Я не уеду без Росса, — предупредила Демельза.

— Разумеется, нет. Но он услышит последние новости и завтра наверняка вернется. Но лучше заранее выправить паспорта.

— Как, наверное, скверно провести весь день в дороге в такую погоду.

Дорога из Санса в Осер проходила вдоль реки Йонна. Эта плоская и плодородная местность была мало заселена, а люди здесь жили в лачугах.

К десяти часам дождь стих и выглянуло блеклое, бесцветное солнце. Но за хорошей новостью последовала плохая — лошадь хромала все сильнее. Росс слез с нее и решил взглянуть, что с ней случилось. Послушное животное уныло склонило голову, словно стыдясь собственной ущербности. Подковы вроде были в порядке. Лошадь хромала на правую заднюю ногу, и после тщательного и осторожного осмотра Росс пришел к выводу, что виной всему ревматизм, разыгравшийся от холода и сырости.