Хоть асы и смеялись надо мной, над Джейн они после этого издеваться прекратили, а Фандрал так вообще, едва заметив её, поворачивал голову на девяносто градусов, чтобы их взгляды случайно не встретились.

Так что лучше этой смертной ничего не дарить, а то неизвестно ещё, чем всё обернётся. Лучше уж Кайсе подарю, если увижу её когда-нибудь. Она-то точно ничего плохого не поду…

Закончить мысль я не успел: внезапно голову пронзила резкая боль. Я невольно закрыл глаза, и перед моим мысленным взором появился незнакомый юноша с яркими, огненно-рыжими волосами, достающими ему до плеч. Он занёс над головой меч для удара, и…видение исчезло. Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что сижу на песке, держась обеими руками за виски. Ко мне подбежала Фригга, которая шла быстрее меня и даже особо не оглядывалась назад.

— Что с тобой? Ты в порядке? — Спросила она.

— Да, вроде. — Неуверенно ответил я, осторожно поднимаясь на ноги. — Мне стало больно, я закрыл глаза и… увидел человека.

— Опиши его. — Потребовала мама.

— Довольно молодой, вроде бы мой ровесник, с рыжими волосами. Я его не знаю.

— Зато я знаю. Видела один раз мельком. Судя по описанию, это сын того мага, который охотится за Осколком Радуги.

— У этого мага есть сын?! Ты хочешь сказать, он способен любить кого-то? В нём же нет ничего светлого. Откуда у него может быть ребёнок?

Фригга невесело рассмеялась.

— Любить он, разумеется, не может. А вот испытывать страсть — почему бы и нет.

— Но я думал, это довольно близкие понятия.

— Ты ошибаешься. Просто ваше поколение валит всё в одну кучу, называя любовью и игру, и увлечение, и страсть, не вникая в смысл. На деле настоящая, истинная любовь и страсть — вещи прямо противоположные. Любовь подразумевает, что надо отдавать и думать сперва о том, кого любишь, и только потом уже о себе. Любовь — это навсегда. Если сегодня любишь, а завтра нет — это не любовь. Любят всегда, независимо от обстоятельств.

— А страсть?

— Страсть — совершенно наоборот. Это эгоистичное, животное желание, когда ты просто стремишься получить то, чего хочешь в данный момент. А сам человек, его мысли, чувства, проблемы и трудности — тебе попросту безразличны. Страсть — кратковременная эмоция. Это всего лишь желание тела, животный инстинкт, а не стремление души. Так что нет ничего удивительного в том, что у нашего врага есть ребенок. Но он не относится к нему, как к сыну, ведь, как ты верно заметил, он не умеет любить. Он превратил его в своего раба. — Лицо матери стало печальным. — И на моих глазах маг заставлял его делать ужасные вещи. Я не могла тогда вмешаться, хотя хотела.

— Но почему я увидел его?

— Вероятно, ещё одна особенность проклятия. Дар выборочного предвидения. Полагаю, этого юношу послали выследить нас, или что-то в этом роде, и вскоре мы с ним встретимся. А сейчас давай сделаем привал. Нам надо будет подняться вон на ту гору и спуститься с другой стороны, но через час на той скале начнется камнепад, поэтому мы переждём здесь.

— Камнепад? Откуда ты знаешь?

— Предсказание неблагоприятных природных явлений. Я этому училась. — Просто ответила мать.

Вскоре разразилась гроза. Гремел гром, ослепительными вспышками сверкали молнии. Мы промокли до нитки. И действительно начался камнепад. Грохот падающих валунов, многократно усиленный горным эхом, разносился по всей долине.

— Представляю, что бы с нами было, окажись мы сейчас там. — Пробормотал я, пытаясь выжать промокший насквозь плащ.

Фригга напряжённо вглядывалась в небо, словно пытаясь что-то определить. Я тоже посмотрел, и мне померещилось, что в небе мелькнула Чёрная Молния. И опять меня охватил страх.

— Скоро пройдёт. — Сказала мама, посмотрев на меня.

Я так и не понял, что именно она имела в виду: грозу или моё состояние.

Вскоре прошло и то и другое. Дождь прекратился, небо расчистилось, опять засияло солнце, и на душе стало хоть совсем немного, но легче.

========== Дэксус ==========

Мы продолжили путь и минут через двадцать оказались у подножия горы. Подъем оказался куда сложнее, чем я мог предположить. Ноги скользили по мокрым камням, я постоянно оступался и дважды чуть не упал.

— Погляди туда, Локи. — Внезапно велела мне Фригга, когда мы уже поднялись на приличную высоту. — Видишь?

Чуть выше нас по склону лежал человек, которого придавило огромным валуном.

— Это его я видел тогда! — Крикнул я матери, но та уже спешила к юноше. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Подойдя ближе, я смог разглядеть парня получше. Первое, на что я обратил внимание — его глаза. Его придавило тяжеленным камнем, и он, вероятно, испытывал дикую боль, но глаза…не отражали этого. В его взгляде читалось абсолютное безразличие к происходящему и, может быть, легкая досада. Лицо юноши покрывали ожоги, синяки, ссадины, царапины и шрамы. Казалось, на нём нет и миллиметра здоровой кожи. С руками дело обстояло точно так же. Из одежды на нем наблюдались жилет и брюки, пошитые из грубой плотной ткани серого цвета. Одежда была старой, грязной и рваной, я бы в таком виде ни за что на улицу не вышел. Огненно-рыжие волосы страшно спутались и выглядели очень неопрятно. Но при всём при этом юноша вовсе не казался уродом. Он был высоким, стройным, подтянутым. Чувствовалось, что он довольно силён, хоть у него и не было горы мышц, как у Тора. В зубах юноша держал нож. Увидев нас, он перехватил его свободной рукой и попытался полоснуть им Фриггу, но та не дала ему этого сделать.

— Если это сын нашего врага, он тоже является нашим врагом. И шёл видно за нами, чтобы убить. — Быстро сказал я матери. — Давай разделаемся с ним сейчас, одной проблемой меньше будет.

Взгляд Фригги, недовольный и строгий, ясно дал мне понять: я сказал что-то не то.

— Он не враг нам, Локи. — Заявила она, и мне показалось, что голос её при этом дрогнул.

— А почему он тогда пытался полоснуть тебя ножом? — Резонно осведомился я. — По доброте душевной?

— Хватит болтать. Надо помочь ему. — Мама наклонилась, чтобы сдвинуть камень.

— Давай я. — Мне всегда стыдно, если женщина поднимает тяжести, а я стою в стороне.

— Ну, попробуй. — Усмехнулась Фригга.

Камень не поддавался, несмотря на все мои усилия, настолько тяжел и огромен он был. Я подумал, что если бы его можно было так легко сдвинуть, юноша сделал бы это сам. Но этот валун даже Тор вряд ли смог бы поднять.

— Мы не сможем ему помочь. Камень слишком тяжёлый. — Сообщил я матери, переводя дыхание.

Та молча подошла и легко, без малейших усилий отодвинула камень.

— Как ты это сделала?! — Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего.

Ответа я получить не успел, потому что юноша вскочил, схватил нож и кинулся на Фриггу.

— А ну, стоять, тварь! — Крикнул я, бросаясь к нему.

— Тише, Локи. — Спокойно попросила мама. — Он ничего мне не сделает.

— Нет, сделаю. — Внезапно выпалил юноша. В его холодном голосе звенел металл. — Мне приказано бросить вам вызов. Убить вас или погибнуть от вашей руки. Мой повелитель хочет вашей смерти.

Фригга посмотрела на него. Без гнева, без презрения, а с искренней жалостью и состраданием.

— Ошибаешься. — Тихо сказала она. — Он хочет твоей смерти. Ибо он, как и я, прекрасно знает, что ты и минуты против меня не продержишься. Скорее всего, он послал тебя на это задание в надежде на то, что я убью тебя, и он от тебя избавится. Самому недосуг, видимо. Твой повелитель глупец, раз меряет всех по себе. Я же никогда не нападу на ребёнка.

— Я не ребёнок! — Возмутился юноша. — Мне сто двадцать три года.

— А мне чуть больше тысячи. — Ответила Фригга. — Бой будет неравным, и ты понимаешь это не хуже меня. Я не буду сражаться с тобой.

— А я буду! — Резко выкрикнул я. — Этот урод хотел убить тебя, я отомщу ему за это!

К моему заявлению Фригга отнеслась крайне спокойно. Даже чуть улыбнулась.

— Как тебя зовут? — Обратилась она к юноше.