— Зачем? — удивился я. — В Ванахейме никогда не бывает холодов.

— А разве ты ещё не понял? — Лаувея удивленно приподняла бровь. — Я решила сделать то, чего мои родители боялись больше всего, и потому отправилась не в мирный добрый Ванахейм, как советовала Фригга, а в опасный, агрессивно настроенный Йотунхейм. Мне было очень важно доказать, что мне не страшны никакие преграды, и я не боюсь ни морозов, ни ледяных гигантов. Пусть мамочка с папочкой в обморок падают! Так вот, ночью я взяла рюкзак с вещами, открыла окно и спустилась вниз по пожарной лестнице.

— И ты не боялась разбиться? — изумился я.

— Нет. В те минуты чувство страха было мне недоступно. Я была уверена, что мне всё по плечу. — В голосе девушки почему-то не звучало гордости, наоборот, в её словах скользила печаль. — Так вот, под покровом темноты я покинула город. По Радужному Мосту я мчалась чуть ли не вприпрыжку, моё сердце было переполнено гордостью и ликованием: впервые в жизни я почувствовала себя независимой. Я отправлялась в другой мир, причём одна, без старших! Настоящая, взрослая жизнь началась! То, что я тогда чувствовала, словами не передать. Наверное, это были самые счастливые минуты в моей жизни. Потом я повздорила с Хеймдаллем: он пытался предостеречь меня и говорил, что в Йотунхейме опасно. Я разозлилась: неужели и он считает меня ребёнком?! В тот момент мне казалось, что чем опасней, тем лучше: больше шансов самоутвердиться и доказать окружающим, что я уже взрослая. В конце концов, Хеймдалль согласился осуществить переброску, и я оказалась в Йотунхейме. Как сейчас помню тот день. Яркое, но холодное зимнее солнце, безветрие и сильный мороз. Но мне было не холодно: в груди билось горячее сердце, я была переполнена энтузиазмом и желанием действовать. Мне даже немного жарко было от возбуждения. Сугробы доставали мне до колена, но я бегом бежала ко дворцу Лафея, на бегу составляя вопросы, которые можно задать ледяным великанам, у которых я буду брать интервью.

Я скептично хмыкнул.

— Нет, ты не думай, я прекрасно знала, что их менталитет отличается агрессивностью и воинственностью, но тогда мне казалось, что я умна настолько, что даже с йотунами смогу найти общий язык. Как показала практика, я глубоко заблуждалась. — Лаувея судорожно вздохнула и поёжилась: было видно, что дальнейшие воспоминания отзываются в её сердце страхом и болью. Но несмотря на это, она нашла в себе силы продолжить рассказ:

— Когда я попросила у стражи разрешение пройти во дворец, меня просто схватили и взяли в плен, аргументируя свои действия тем, что я незаконно вторглась в их владения. Я тремя способами им доказала, что они ошибаются, и я не нарушила закона, а противоправные действия совершают как раз таки они, но они и слушать меня не желали: мои слова вызывали у них лишь смех. Я долго и упорно пыталась наладить с ними контакт, но потерпела фиаско. Как я поняла, они прислушиваются лишь к словам тех, кого они боятся, а если человек слабый, им всё равно, что он говорит. В общем, они сделали меня рабыней. Я наводила порядок в дворцовых залах, накрывала на стол, ну и так далее. Ты не представляешь, как это унизительно: ползать на коленях перед йотунами и вытирать перед ними пыль. Но это ещё что, самое ужасное и омерзительное было впереди.

Внезапно Лаувея смолкла и разрыдалась.

— Не плачь, всё это ведь уже позади, правда? — дружелюбно спросил я, накидывая на плечи девушки свой плащ.

— Мне стыдно и противно даже вспоминать об этом. В общем, во дворце был какой-то праздник, и Лафей напился до безобразия, а потом, потом… — Девушка уронила голову на руки и минуты две горько рыдала.

Я терпеливо ждал, когда она немного успокоится и сможет продолжать.

— Он обесчестил меня, — почти не разжимая губ, прошептала она. — Старый ледяной великан!

— Кошмар! — с чувством произнес я. — Представляю, что ты испытала! Это…у меня даже слов нет!

— Подожди, самое ужасное ещё впереди, — всхлипнула Лаувея.

— Я не могу представить себе что-то ещё более ужасное, — признался я.

— Ты не поверишь: через несколько дней я поняла, что жду ребенка! Представляешь, ребёнка от йотуна! Такого в принципе быть не могло, но факт оставался фактом! В моём теле развивался гибрид йотуна и аса.

Меня словно громом поразило, я даже дышать перестал от изумления. Неужели сейчас рядом со мной сидит моя биологическая мать? Быть не может…

— Ты думаешь, я лгу? — спросила Лаувея, увидев моё изумленное выражение лица.

— Нет-нет, я тебе верю, — выдохнул я, пытаясь прийти в себя от потрясения.

— Я, конечно же, очень сильно перепугалась. Беременность в таком юном возрасте сама по себе ужасна, но это же была даже не обычная беременность, а аномальная, неестественная! Мне было очень плохо. Со мной творились странные вещи. Я могла часами лежать без сознания, бывали моменты, когда мне буквально хотелось рвать зубами холодное сырое мясо, были приступы дикой, нестерпимой боли. Мне казалось, я схожу с ума. А им было всё равно. Мне очень нужен был доктор, но какое им дело до рабов! Я думала, что погибну, так и не родив ребёнка. Но этого не случилось. Роды я перенесла ужасно, но, как ни странно, выжила. Ты не представляешь мой ужас, когда я увидела…своего ребёнка! Синий, с красными глазами! Ты понимаешь, я родила монстра, чудовище, мутанта! — голос девушки дрожал, и по моему телу тоже пробежала дрожь: ведь она говорит сейчас… обо мне.

— Это существо вызывало отвращение, я не могла себя заставить даже прикоснуться к нему, я не могла поверить, что могла родить такое омерзительное создание.

Я глубоко вздохнул и постарался не принимать слова Лаувеи близко к сердцу. В конце концов, её тоже можно было понять. Не всякая девушка её возраста смогла бы пережить такое.

— А в это время началась решающая битва йотунов с асами. Во главе войск был сам Один Всеотец. Началась резня и суматоха, и я поняла, что это даёт мне шанс бежать, добраться до портала и вернуться в Асгард. Ребёнка я, разумеется, бросила, даже не притронувшись к нему. Не могла же я забрать это с собой. Как бы на меня в Асгарде посмотрели, если бы узнали, что я в сорок лет родила ребенка, да ещё и от йотуна? Меня презирали бы до конца моих дней, я была просто обязана сохранить это унизительное происшествие в тайне. Теперь мне порой бывает стыдно, что я обрекла живое существо на верную гибель. Ведь ребёнок всё-таки не виноват, что родился таким уродливым. Но пойми, в то время я была абсолютно деморализована и почти утратила способность мыслить. Мне как никогда была нужна помощь и поддержка, но её, разумеется, не было. И я, собрав последние силы, бросилась бежать из дворца. Через каждые несколько метров я падала, но находила силы подняться и бежать дальше. Но я сбилась с пути и не нашла дорогу к порталу. Я заблудилась в ледяной пустыне и понятия не имела, куда идти. Тогда я упала на снег и поняла, что вскоре моя жизнь оборвется. Я даже не переживала по этому поводу: сил не было. Но оказалось, что я не умерла, а лишь потеряла сознание. Когда я очнулась, я поняла, что лежу в какой-то лаборатории. Сначала я решила, что меня нашли асгардийские воины и забрали в Асгард, и я нахожусь в больнице, но не тут-то было. Оказалось, меня подобрал корабль «Чёрного Квадрата». Сначала я удивилась: что они вообще забыли в Йотунхейме? Но потом я поняла, что они прилетели туда именно за мной. Им почему-то было очень интересно узнать, каким образом я родила ребёнка от йотуна, они принялись изучать меня, ставить на мне опыты. При этом их совсем не интересовало состояние моего здоровья, и после каждого эксперимента мне становилось всё хуже. А потом они вдруг перестали изучать меня и отправили к рабам. Я живу здесь уже сотню лет, только если, конечно, это можно назвать жизнью. Солдаты издеваются надо мной…

— Больше не будут, — твердо произнёс я. — Всякого, кто тебя хоть пальцем тронет, постигнет судьба того, первого.

— Спасибо, — чуть слышно прошептала Лаувея. — Ты первый, от кого я получила поддержку за все эти сто лет.