========== Новая знакомая ==========

Очнувшись, я первым делом ощутил холодное прикосновение металла к щеке и прилив свежего воздуха. Я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Вне всякого сомнения, я был на Альфе. Космический корабль, на котором нас привезли, стоял тут же, неподалёку, и солдаты выбрасывали из багажного отсека людей. Многие, как и я, приходили в себя и вставали на ноги, а некоторые…нет. В основном дети.

— Этот вроде подох! — крикнул один из солдат, швыряя на холодный пол мальчика лет девяти.

— И хорошо, нам слабаки ни к чему. — Другой солдат небрежно и презрительно отпихнул ногой тело ребенка.

Вскоре обнаружилось, что шестнадцать человек не перенесли этот полёт. Их тела свалили в одну кучу, а нас, выживших, под конвоем повели по узкому коридору, а потом по лестнице, на самые нижние этажи Альфы.

Переход длился около двух часов. Я шёл в середине и потому видел лишь головы впереди идущих и не имел возможности даже запомнить дорогу. Наконец, вереница остановилась.

— По одному встали! — рявкнул один из сопровождавших нас солдат.

Мы выстроились в нестройную колонну и покорно ждали, что же будет дальше.

«Ну вот, первый пункт плана мне удалось осуществить», — с небольшим опозданием сообразил я. — «Я на Альфе. В самом сердце логова врага. Эти глупцы солдаты доставили на станцию свою гибель!» — я едва заметно усмехнулся.

Но тут впереди послышался отчаянный крик. Кричал явно кто-то из пленников. Я содрогнулся: что там такое происходит? Остальные тоже заволновались, но переговариваться не смели и стояли молча. Полминуты спустя снова раздался истошный вопль, на этот раз женский. Потом ещё.

Я понял, что на месте тех несчастных побывают все пленники, в том числе и я. Но что меня ждет? Что мне ещё предстоит вынести вдобавок к тем страданиям, что я пережил?

«Очередь» тем временем продвигалась, и с каждым шагом мои ноги дрожали всё сильнее, а сердце колотилось быстрее: было страшно.

Когда я подошёл совсем близко, мне стало ещё хуже. Оказалось, к плечу каждого пленника прикладывают раскалённую добела металлическую фигуру и держат её около тридцати секунд. В результате на плече остаётся ярко-красный ожог, по форме напоминающий металлическую фигуру: нечто вроде метки, знака, что этот человек — раб.

Наконец дошла очередь и до меня. Солдат ободрал у моей одежды рукава, чтобы плечи были обнажёнными, и приложил к правому плечу раскалённый металл. Боль была адская, но я не издал ни звука. Ведь я не какой-то жалкий простолюдин, как остальные пленники, я бог из Асгарда, и я не должен терять достоинства в тылу врага. Я закусил губу и с ненавистью смотрел на солдата, на лице которого промелькнула тень удивления. Похоже, я был первым пленником, который стерпел боль молча. На моих глазах выступили слёзы, но я держался.

Наконец металл убрали и меня пропихнули в ангар, где трудилось неимоверное количество рабов. Своих «соседей» по багажному отсеку я узнал потому, что все они как один держались за правое плечо. Ожог и вправду болел очень сильно. И почему я не овладел целительной магией?

Но вскоре я и думать забыл про боль: нас тут же заставили работать. Мы, вместе с остальными рабами, которые жили на Альфе уже довольно долго, разгружали грузовые космические корабли, раскладывая неимоверно тяжелые коробки по разным отсекам, в зависимости от цвета наклейки на коробках: красная, желтая, синяя или зелёная. Этот труд был ещё более изматывающим, чем тот, в деревне, но я уже привык к ощущению того, что мои силы на пределе, и я вот-вот упаду, так что я не особо переживал по поводу этого. Просто работал, не думая ровным счётом ни о чём. Я даже потерял счёт времени и не мог сказать точно, сколько часов я трудился, разгружая корабли.

Но вот прозвенел звонок — окончание смены, как подсказали нам «опытные» рабы. У нас было несколько часов на отдых. Я, как и остальные, отполз к стене и прислонился к ней. Почти все из нашей смены тут же заснули, а я стал осматриваться и размышлять: ведь в скором времени мне предстоит бежать отсюда, и чем скорее это время настанет, тем лучше, потому что долго на этой каторге я не продержусь.

Оглядев помещение и удостоверившись, что ничего интересного и важного в нём нет, я принялся разглядывать рабов. Все они были одеты в старую, поношенную одежду, напоминающую половые тряпки; у всех были безразличные и даже туповатые лица. Изматывающий однообразный труд явно не в лучшую сторону сказался на их интеллекте. Когда весь день разгружаешь корабли, сил на мысли не остаётся. И вряд ли у них есть привычка читать книжку перед сном. Я внутренне осудил себя за неуместный чёрный юмор и принялся разглядывать их дальше. Тут были и дети, и старики, и женщины… Сколько же жизней сломал беспощадный и ненасытный «Чёрный Квадрат»!

Неожиданно мой взгляд упал на совсем ещё молодую девушку, которая разительно отличалась от всех прочих. У неё были тонкие, изящные черты лица, бледная кожа, пышные иссиня-чёрные волосы, завивающиеся в мелкие тугие локоны и собранные в высокий хвост. Ни измождённое выражение лица, ни лохмотья, в которые она была одета, не могли затмить её естественную красоту. Но более всего меня поразили её глаза: большие, изумрудно-зелёные, они вовсе не были отупевшими. Это были глаза измученного, несчастного, страдающего, но мыслящего человека. Девушка явно напоминала мне кого-то, но вот только кого…? Точно, и как я сразу не сообразил: она очень похожа на меня и вполне могла бы быть моей сестрой.

Девушка кинула на меня пристальный взгляд, а потом вдруг с ужасом посмотрела на вход в помещение. Я тоже поглядел в ту сторону, однако увиденное мною зрелище ужаса у меня, почему-то, не вызывало. К нам зашёл надсмотрщик, держа в руках коробку с повсеместно распространёнными брикетами сухого питания. Он швырял к ногам каждого раба брикет и шел дальше. Многие рабы просыпались и жадно хватали еду. У них появление надсмотрщика с пищей вызывало даже некоторую радость, но девушка задрожала и сжалась, словно стараясь стать невидимой, на её лице было заметно отчаянье. И вскоре я понял, почему.

Надсмотрщик подошел к ней, грубо схватил её за тонкую бледную руку, вздернул девушку на ноги, жадно облизал губы и прошипел, словно змея:

— А ты пойдешь со мной.

На глазах у девушки появились слёзы, она нервно всхлипывала и дрожала всем телом.

— Нет, нет, пожалуйста, не начинайте снова! — давилась слезами она. — Я не переживу такого позора!

— Переживешь, — лицо надсмотрщика исказилось в отвратительной улыбке. — Ты всегда переживаешь.

— Не надо, пожалуйста! — умоляла она, задыхаясь от плача.

Рука надсмотрщика скользнула под одежду несчастной девушки, та зарыдала еще громче, не в силах терпеть такое унижение. Казалось, она сейчас потеряет сознание, а этот урод продолжал похотливо улыбаться.

Я и сам не заметил, как моя рука схватила невидимый бластер и направила его на надсмотрщика. Одно нажатие на кнопку, и он упал замертво. Я, все еще пытаясь подавить гнев, вспыхнувший во мне от увиденного, выволок его тело в коридор, который, по счастью, пустовал, и вернулся к девушке. Рабы смотрели на меня с некоторым уважением. Было ясно, что надсмотрщиков они не любят. А девушка упала на колени и, как в бреду, повторяла:

— Спасибо, спасибо…

— О, не стоит, — небрежно махнул рукой я и вновь сел, прислонившись к стене.

Девушка села рядом, понемногу переставая дрожать и всхлипывать.

— Если они узнают, что ты убил надсмотрщика, тебе конец, — еле шевеля губами, произнесла она.

— Не думаю, что они станут проводить расследование из-за рядового солдата. У них таких миллионы.

— Да, наверно ты прав, — согласилась девушка. — Они иногда сами друг друга убивают, особенно если пьяные; думаю, труп солдата в коридоре мало кого удивит и тем более заинтересует. Но как ты это сделал? Откуда у тебя оружие?

— Я лидер Звездного Патруля, и работаю тут под прикрытием, — гордо ответил я.

— Звездный Патруль? Я никогда не слышала о такой организации.