Дана включила свой маленький компьютер и прочитала:

«Дорогая мамочка! У нас всё хорошо. На этой недели мы все получали только одни пятёрки, учительница говорит, что мы молодцы. Мы делаем зарядку каждое утро и чистим зубы два раза в день. Вчера у Златы выпал молочный зуб, она говорит, это совсем не больно. Сегодня мы после школы вместе нарисовали на ватмане, как мы с тобой гуляем в парке аттракционов, и ты там самая красивая! Приезжай поскорее, мамочка, и мы отправимся в парк, как на нашем рисунке. Мы очень сильно по тебе скучаем, пожалуйста, приезжай!!! Мы тебя очень любим и очень ждём. Злата, Рада, Дана».

— Не очень-то длинное письмо, — заметил я.

— Для нас с тобой, да. Но когда нам было по шесть лет, мы печатали очень медленно, на это уходили часы. И мы ещё все слова по словарю проверяли, потому что знали, что мама расстроится, если увидит, что мы пишем с ошибками. Но, как оказалось, мы напрасно тревожились. Большинство писем Леонора даже не читала. Она, конечно, писала нам, но крайне редко. Максимум раз в месяц, и для нас это был самый настоящий праздник. Когда мы немного подросли, мы привыкли, что живём одни, стали находить в этом свои плюсы и особо не драматизировали по этому поводу. К тому же, с десяти лет я начала очень серьёзно изучать стихийную магию, и времени на грусть почти не оставалось. Мы с сёстрами вновь разобщились. Злата и Рада терпеть не могли магию и не упускали случая вдвоём написать Леоноре что-то нехорошее обо мне, но, к счастью для меня, она и этого не читала. Так прошла пара десятков лет. А потом Злата и Рада начали куда-то пропадать. Поначалу дня на два-три, потом на неделю, впоследствии и на несколько месяцев. Последний раз их не было два года, я впервые встретилась с ними здесь, на базе.

— И они не говорили, где проводят всё это время? — поинтересовался я.

— Нет, — пожала плечами Дана, которая не видела в этом ничего удивительного. — К тому времени мы совсем рассорились.

— И тебе ни капли не интересно, чем они заняты?

— Нет, — снова сказала Дана. — Какая мне разница? Но то, что их похитили, меня взволновало. Мы так и не смогли их спасти. Ты знаешь, когда там, на Альфе, мне протянули твой разрубленный шлем и велели убираться к Агентам Света…я просто не могла в это поверить.

— Во что именно? Что тебя отпускают или что меня убили?

— Во всё.

— Ты плакала?

— Разумеется, нет. Расстроилась, конечно, но не более того.

Дана говорила неправду. Я сам лично видел, как горько она рыдала, но я не посмел упрекнуть её в этом. Каждому человеку хочется казаться сильным, в этом нет ничего плохого. На её месте я сказал бы то же самое.

Внезапно я почувствовал, как что-то несильно сжимает мне горло. Я рефлекторно поднёс к нему руку, и мои пальцы ощутили холодный металл. На шее был металлический обруч.

— Что это? — спросил я у Даны.

— Не знаю. Мы тоже об этом думали, но боле менее правдоподобной версии никто придумать не смог. Когда тебя принесли, эта штука уже была на тебе.

— Давит, — с легким беспокойством произнёс я. — Интересно, для чего она?

Дана внимательно осмотрела обруч.

— На нём какие-то знаки. Возможно, даже надпись на неизвестном мне языке, — сообщила она мне. — А вот снять его, по-видимому, невозможно.

— Странно.

— Не то слово, — согласилась Дана.

— И почему здесь нет Фригги? — вздохнул я. — Она-то, наверное, знает, что это такое.

— Надеюсь, она скоро придёт, — сказала Дана, глядя в окно, за которым постепенно сгущались сумерки.

Рука девушки лежала всего сантиметрах в пяти от моей. Тонкая, бледная, изящная и, наверное, холодная. Я совершенно неосознанно взял её ладонь в свою. Дана, нервно вздрогнув, тут же выдернула руку и отскочила от меня на несколько шагов. Я попытался встретиться с ней взглядом, но Дана повернула голову на девяносто градусов и принялась напряженно глядеть в окно.

Наступило неловкое молчание. Я, если честно, и сам не знал, для чего взял её руку. Захотелось и всё. Я и забыл, что Дана ненавидит, когда к ней прикасаются, считая это нарушением её личного пространства. Она даже матери не позволяет до себя дотрагиваться, что там говорить обо мне.

========== Шанс выжить ==========

Когда напряженная пауза совсем затянулась, и я уже стал лихорадочно придумывать, что мне сказать, дверь распахнулась, и в помещение зашла Фригга. Я вздохнул с облегчением. И оттого, что нет необходимости начинать разговор, и оттого, что мама, наконец, пришла ко мне. Но Фригга повела себя крайне странно:

— Локи, вставай: поступила партия раненых, мест в палатах не хватает, — скороговоркой выпалила она.

— Но у меня ещё голова кружится, и мне очень плохо, — попытался возразить я.

— Потерпишь. — Фригга сунула мне в руку склянку с желтыми таблетками. — Давай быстрее.

Я осторожно встал, но сил у меня было ещё слишком мало, и я упал бы на пол, если бы не схватился за плечо стоявшей рядом Даны, которая была не меньше моего обескуражена подобным поведением Фригги.

— Вы же видите, он на ногах не держится! — воскликнула она, глядя моей матери в глаза.

— Это не страшно, силы скоро восстановятся, — сухо бросила Фригга. — Локи, жди меня в коридоре, мне нужно с тобой поговорить.

Мы с Даной вышли из помещения, и нас чуть не сбила с ног целая процессия Агентов Света, которые несли на носилках, а то и без них, смертельно раненых соратников. Да, похоже, их и вправду было слишком много. Тем, чьи ранения были наименее серьёзными, целители оказывали помощь прямо в коридоре; но и целителей на всех не хватало, и в работу включались все, кто мог чем-либо помочь, вне зависимости от своей специализации.

Я с трудом дошел до подоконника, сел на него и стал глядеть на раненых. Это было ужасное зрелище. Страшно и больно было смотреть на красивые, гордые, но безжизненные лица Агентов Света. Некоторых спасти не удавалось. Но даже умирали они достойно, молча, без криков и стонов, словно просто ложились спать после трудного дня. Многие из них были еще молодыми: триста-четыреста лет.

Я взглянул на Дану. Она целеустремленно смотрела в сторону, чтобы не встречаться со мной глазами, но я понял: она не может сдержать слёз, глядя на это. И я ни капли её не упрекал.

— Ненавижу «Чёрный Квадрат!» — внезапно выпалила девушка. — Это они делают это!

Ответить я не успел: к нам подбежала Кайса. В отличие от гордой Даны, Кайса не прятала своих чувств и рыдала навзрыд.

— Вы это видели, видели?! — захлёбываясь, спрашивала она. — Никогда еще такого не было, чтобы столько раненых сразу! Мне страшно, очень страшно! По-моему, настали трудные времена. Что же дальше будет?!

— Да, похоже, сражение между Агентами Света и «Чёрным Квадратом» достигло своего апогея, — задумчиво произнёс я.

— А совещание уже закончилось? — внезапно вспомнила Дана.

— Нет, идёт ещё. Во всяком случае, шло, когда я уходила. Сэм и Тор остались слушать дальше.

— И о чём же Агенты Света разговаривают? — поинтересовался я.

— Мы не всё поняли, но, судя по их разговорам, «Чёрный Квадрат» замыслил нечто подлое и ужасное.

— Да ну? — наигранно удивился я.

— Что-то непохоже на них, — сострила Дана.

— Я имею в виду нечто ещё более подлое и ужасное, чем обычно, — поправилась Кайса. — Надеюсь, Тору и Сэму удастся узнать подробности. Тогда мы все соберёмся в нашей штаб-квартире, всё обсудим и вместе подумаем, чем мы можем помочь Агентам Света. Им, по-моему, сейчас очень нужна помощь. Любая, даже та, которую можем предложить мы, хоть они в этом и не сознаются.

— Верно, — согласился я. — Только сначала нужно дождаться Фриггу.

Какое-то время мы сидели молча. Лишь Кайса изредка всхлипывала и шмыгала носом. У меня всё ещё кружилась голова, хоть и не так сильно, как сразу после того, как я пришёл в себя. Металлический обруч время от времени начинал сжимать горло. Несильно, но ощущение от этого было крайне неприятным.

Где-то через час к нам быстрым шагом подошла Фригга.