«Отступать поздно», — твердо сказал я себе. — «Пути назад нет. А паника и страх мне жизнь не спасут».

Я заставил себя поднять голову и твердо посмотреть в бездонные, колючие глаза Ники.

— Теперь ты, по крайней мере, не сможешь убить мою маму, — сказал я ей, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я уничтожил Камень Тьмы. Он был у тебя под самым носом, а ты его не заметила. Человек, носивший Камень Тьмы у себя на шее, был у тебя в плену. Это Тор, мой старший брат.

Ни один мускул не дрогнул на лице Ники. Она оставалась такой же спокойной и безразличной, как прежде. Невозможно было определить, какие чувства она сейчас испытывает. Ах, да, она не испытывает эмоций, а я и забыл.

— Это не так уж и важно, — в голосе Ники скользило холодное равнодушие. — Пусть я не смогу убить Фриггу, всё равно она не сможет мне помешать. Ведь Осколок Радуги с этого дня будет храниться у меня, и Фригга никогда и ни при каких обстоятельствах его не получит. А без этого артефакта она для меня не опасна. Её силы сейчас истощены настолько, что большую часть времени она проводит, лёжа без сознания, так что мне безразлично, жива она или нет.

— Я не отдам вам Осколок Радуги! — с вызовом произнёс я, чувствуя, что сейчас умру от страха.

— А я и не собираюсь просить его у тебя, — равнодушно пожала плечами Ника. — Мне быстрее убить тебя, чем попросить. Ты хоть понимаешь, насколько ты беспомощен и жалок в сравнении со мной? Ты никто, пустое место. Я даже имя твоё не помню, даром что мои солдаты только о тебе и говорят.

— Тогда не тяни время! — выкрикнул я, чувствуя, что сдерживать страх становится всё сложнее и сложнее.

— Как пожелаешь, — Нике, видимо, и впрямь было безразлично.

Из её руки вылетел красный смертоносный луч, от которого я в последнюю секунду успел увернуться, и то лишь потому, что луч был пущен небрежно, наугад. Ника, видимо, не воспринимала меня как серьезного противника и полагала, что сможет справиться со мной шутя, не прилагая ни малейших усилий. И я был готов признать, что она недалека от истины.

Ещё два небрежно пущенных луча загнали меня в угол, перекрыв все пути к отступлению.

«Будь, что будет!» — подумал я, изо всех сил стискивая в руке артефакт.

Странно, но сейчас меня почему-то пугала не приближающаяся смерть, а то, что галактика уже никогда не станет свободной, ведь Осколок Радуги скоро попадёт в руки врага.

Я словно в замедленной съемке наблюдал, как ярко-красный луч, теперь уже пущенный точно и метко, на поражение, неумолимо приближается к моему сердцу.

И тут произошло нечто невероятное. То, чего ни я, ни Ника не ожидали, и даже предвидеть не могли. Осколок Радуги вдруг неистово вспыхнул в моей руке, озаряя помещение ослепительным золотистым сиянием. Вокруг меня образовался шар, сотканный из этого света. Он был почти прозрачным, но очень прочным, и луч, пущенный Никой, не причинил мне никакого вреда.

А волшебный свет всё распространялся по коридору, и вот уже у нас над головой засияла самая великолепная радуга из тех, какие я когда-либо видел в жизни. Я поднял артефакт над головой, и он неистово засиял в моей руке, словно путеводная звезда. Страх отступил, будто его и не было. Я, не понимая еще толком, что происходит, ощутил невероятный прилив сил и энергии, ощутил, что теперь могу всё.

— Проклятье, — даже произнося это экспрессивное выражение, Ника выглядела мертвенно-спокойной, лишь в её глазах загорелось что-то, чему я затруднился дать определение. Возможно, это… страх?

Ника тем временем принялась атаковать меня, а точнее световой шар, но все её заклинания разбивались о его контуры, не причиняя мне никакого вреда. И вдруг от артефакта, который я по-прежнему держал высоко над головой, оторвался тонкий, золотистый луч, поразивший Нику прямо в грудь. Я знал, что эта женщина не ощущает физической боли, но, видно, она всё же поняла, что её организму нанесен значительный ущерб, и потому поспешила ретироваться, используя мгновенное перемещение. Доля секунды, и Ника исчезла, словно бы растворившись в воздухе.

А Осколок Радуги всё сиял и сиял, снабжая меня силами. Я не понимал, отчего это происходит, да и не пытался понять, а просто шел и, как ребенок, радовался случившемуся чуду.

Вот и особо охраняемые темницы. Здесь пленных помимо стен удерживали и особые защитные поля. Впрочем, теперь они не были для меня преградой. Я почему-то точно знал, в какой именно камере находится Фригга, хотя никто мне об этом не говорил. Я с поразительной легкостью открыл засовы, сломал генератор удерживающего поля и проник в камеру моей матери.

Фригга, смертельно бледная и измученная, лежала без чувств на полу. Но стоило мне прикоснуться к ней, как она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Локи? — шепотом спросила мама, садясь на пол.

— Да, — я опустился возле неё. — Я тебе Осколок Радуги принёс.

Я сразу почувствовал, что моя фраза прозвучала очень по-детски: нелепо и просто. Она никак не соответствовала тем испытаниям, через которые мне пришлось пройти, но я не знал, как сказать по-другому, более красиво и торжественно.

Поэтому я снял с себя цепочку с артефактом, который уже перестал ослепительно сиять, и надел её на шею матери. Фригга крепко обняла меня, и я вдруг впервые за много-много дней почувствовал себя в абсолютной безопасности.

— Локи, ты чудо, — сказала мама, отпуская меня. — Я и надеяться не смела на то, что тебе удастся победить Нику.

— Что ты, мам, я не побеждал её. Это всё Осколок Радуги. Он спас мне жизнь и обратил Нику в бегство. А сам по себе… без артефакта… я… я никто.

— Ты ошибаешься, Локи, — лицо Фригги так и светилось от счастья. — Осколок Радуги никогда не дал бы тебе силы, если бы ты не был их достоин. Артефакт признал в тебе истинного Агента Света, понимаешь? Если он защитил тебя, значит, ты проявил самоотверженность, отвагу и стойкость, на которую не способны обычные люди.

— Отвагу, как бы не так! — не поверил её словам я. — Да я пока до дворца дошел, чуть в обморок не упал от страха.

— Но ведь ты дошел, а не отступил перед опасностью. А это и есть самая настоящая храбрость. Не отсутствие страха, а умение его побороть. Я, если честно, никогда не думала, что ты способен на такое. Стать настоящим Агентом Света, да ещё в таком юном возрасте! Я тебя недооценивала. А Рэй с Никой и подавно. Я очень тобой горжусь.

— Знаешь, а ведь это всё из-за меня, — виновато опустив голову, произнёс я. — Если бы я тогда не проговорился нечаянно на ток-шоу, ничего бы не случилось. Прости меня, пожалуйста, если можешь.

— Ты полностью искупил свою вину, Локи, и даже больше. Не терзай себя по этому поводу. Ты ведь больше никогда не повторишь такой ошибки, верно?

— Это уж будь уверена, — хмыкнул я. — А что дальше-то делать?

— Идем, я провожу тебя в твои покои, можешь отдыхать. Ты и так уже много сделал, с остальным я сама справлюсь.

— Хорошо, — кивнул я, почувствовав, что я и вправду очень устал.

Мысли путались в голове, соображал я с трудом, ясно понимая лишь одно: «Мы победили. Я исполнил свою роль, и груз ответственности с моих плеч снят». И от одной мысли об этом на душе становилось спокойно и радостно.

В моих покоях ничего не изменилось: всё было точно таким же, как в ту ночь, когда Фригга подняла меня и велела улетать. Видимо, «Чёрному Квадрату» они не понадобились.

Робот Зануда был в шоке от всех моих травм и катастрофической усталости, насколько этот термин вообще применим к искусственному интеллекту. Надо же, а я уже успел совсем позабыть про него.

Я был вымотан настолько, что даже непрерывное ворчание робота не помешало мне заснуть глубоким сном.

====== День Рождения ======

Проснувшись, я с изумлением увидел, что на мне больше нет позорной медали «За помощь „Чёрному Квадрату“!», а вместо нее висит другая, золотистая, с надписью «За помощь Агентам Света!». Я невольно улыбнулся.

Едва я собрался с мыслями и начал думать, что мне теперь делать, дверь в мои покои распахнулась, и ко мне зашли сразу несколько незнакомых мне Агентов Света. То, что эти люди являются именно Агентами Света, я определил как-то машинально, подсознательно.