То, что поведал мне Рэй, никак не хотело укладываться в голове. Мысли находились в состоянии хаоса, и было очень сложно сосредоточиться на выполнении задания. Вся моя жизнь как будто бы перевернулась с ног на голову. Неужели те сны, что снились мне на Арии каждую ночь, и которые я воспринимал как интересную и занимательную, но все же выдумку, в действительности отказались моей настоящей жизнью, а то, что я считал реальностью, на самом деле было фальшивой иллюзией?

В это невозможно было поверить. С одной стороны, история, рассказанная Рэем, логично объясняла всё то, что ранее казалось мне непонятным, и давала ответы на все вопросы, но с другой — она была слишком невероятной и фантастической. Да, осознать, что на самом деле я не тот, кем всегда считал себя, что я прожил долгую, насыщенную различными событиями и впечатлениями жизнь, о которой практически ничего не помню, было невыносимо трудно, но всё же необходимо.

Теперь передо мной стояла глобальная и непосильная задача: остановить тех, кого я не так давно считал своим непосредственным начальством, тех, кто забрал у меня мою истинную жизнь, воспоминания и духовные ценности, заменив их детально продуманной ложью.

И когда я почувствовал, что стал жертвой произвола Лидеров, я понял, что буду бороться с ними с неукротимым, практически безумным рвением, вложу в эту борьбу все свои силы и всю свою душу. И пусть я лучше погибну в этой неравной борьбе, чем сойду с ума из-за логического конфликта, ставшего следствием издевательства Лидеров над моим мозгом.

В это время за деревьями показались желтые мерцающие огоньки — это светились окна зданий, расположенных на территории базы Агентов Света.

Сердце у меня забилось быстрее, причём я не смог понять, отчего именно. То ли от естественного страха перед неизведанным, от страха, что допущу какой-нибудь промах и буду раскрыт, то ли от странного, волнующего, непередаваемого чувства, в котором смешались все мои надежды, ожидания, мечты и стремления. Я знал, что эти огни я уже видел много раз в жизни, но у меня не осталось об этом никаких воспоминаний, не считая пары смутных и расплывчатых сновидений, в которых я мельком видел базу Агентов Света в ночное время. Я знал, что ступить на территорию базы — значит вернуться в свою настоящую жизнь, и жить ею уже не во снах, а в действительности.

Мне так не терпелось вновь обрести то, что было отнято у меня «Черным Квадратом», что я даже непроизвольно ускорил шаг, но в то же время в глубине души меня одолевал страх того, что я, лишенный воспоминаний, не смогу жить своей прежней жизнью, не смогу заново вписаться в эту сложную, во многом непонятную мне систему. Ведь сновидения всё же дают весьма смутные и обрывочные представления о действительности, а целостной картины со всеми мелочами и деталями, которые так важны для того, чтобы вновь почувствовать себя здесь своим, они не отображают.

Одна надежда была на то, что мне поможет Крис, ну, то есть, конечно, Тор (я всё никак не мог привыкнуть к нашим настоящим именам, которые нас заставили забыть, равно как и все остальное). Тор, конечно, тоже ничего не помнит, и даже понятия не имеет о том, что должен помнить всё это, но он зато месяц ходил на инструктажи, где Ника сообщала ему основную информацию для того, чтобы Тор мог вернуться в команду. Но и знания Тора недостаточно полны и точны для того, чтобы мы могли чувствовать себя в этой новой (точнее, в старой, но начисто забытой) среде комфортно и органично. Ведь не может же Ника знать все тонкости и особенности отношений, складывающихся между членами Звездного Патруля. А незнание этих деталей может существенно сказаться на правдоподобности нашей игры.

Размышляя так, я незаметно для себя подошел к самой границе базы. База была огорожена небольшим, но аккуратным деревянным заборчиком, и это сильно меня удивило: разве такое ограждение сможет сдержать противника и защитить базу от вторжения? Да перелезть через этот забор посильно даже пятилетнему ребенку, а бойцы «Черного Квадрата», если бы вздумали штурмовать базу, этого забора и вовсе не заметили бы.

Я знал, что Агентов Света никак нельзя назвать людьми легкомысленными и безответственными, и потому такое пренебрежительное отношение к охране собственных границ не могло меня не поражать. Более того, я смутно ощущал, что когда-то давно уже испытывал удивление по этому поводу. Вернее всего, это было тогда, когда я увидел базу Агентов Света в первый раз.

Дойдя до ворот, таких же легких и ненадежных, как и сам заборчик, я остановился и замер в нерешительности. Ведь для меня это была не просто граница между территорией базы и остальным пространством планеты, а граница между двумя совершенно разными, можно даже сказать, противоположными друг другу мирами — миром жестокости, иллюзий и обманов, из которого я вышел, и миром моей истиной, но забытой жизни, где преобладают нравственность и взаимопомощь, в который я готов вернуться. «Готов ли?» — спросил у себя я, пытаясь собрать всю свою волю в кулак и сделать этот один единственный шаг, который был для меня так важен.

— Да, готов, — я сказал это вслух, чтобы почувствовать себя увереннее. — Пора возвращаться домой.

Затем я сделал максимально глубокий вдох, как будто бы мне предстояло нырять под воду, закрыл глаза и… шагнул. Точнее, не шагнул, а лишь предпринял такую попытку: попасть на территорию базы мне не удалось, потому что я наткнулся на какую-то незримую преграду — невидимую стену, можно сказать.

Мои элементарные знания в области защитной магии, которую мы в «Черном Квадрате» проходили на курсах для ознакомления (точнее, мне это внушил Критерион), позволили мне определить, что я столкнулся с защитным полем. Но вот беда, как преодолевать такие поля, нас не учили: нам дали очень поверхностные знания, и потому я, столкнувшись с этим препятствием, несколько растерялся.

Первый мой ход был очевидным и в то же время бестолковым: я попробовал пробиться напролом. Упершись в преграду обеими руками, я попытался силой пройти сквозь поле, но, как и следовало ожидать, потерпел неудачу. Поле отталкивало меня, как отталкиваются друг от друга магниты с одинаковыми полюсами, и применять механическую силу было бессмысленно. Когда я понял, что так просто на территорию базы не попаду, я окончательно впал в ступор.

— И что мне теперь делать? — вслух спросил я, обращаясь к неизвестно кому.

Но вокруг меня, к сожалению, не было ни одного человека, а ночь, туман и деревья ответить мне, разумеется, не могли.

«Так вот как Агенты защищают свои границы», — наконец дошло до меня. — «Их база окружена магическим полем, а деревянный заборчик, который так меня насмешил, является не более чем предметом декора и визуальным ориентиром — чтобы было видно, где начинается действие поля».

Но эти доводы никак не могли помочь справиться с возникшей проблемой, и я уже был готов опустить руки — преодолеть барьер не было никакой возможности.

«Но Тор же каким-то образом сделал это», — разумно заметил я, отрешенно глядя на такие близкие, но такие недосягаемые огоньки домов. — «И если уж с этим справился Тор, неужели не смогу я? Если выяснится, что мой сослуживец (в реальной жизни — брат), которого я всегда считал человеком, мягко говоря, не очень умным, решил задачу, перед которой я стушевался, это будет для меня ужасным позором. Однако не стоит забывать, что Тор, в отличие от меня, ко всему этому готовился, и на одном из инструктажей Ника вполне могла рассказать ему, как преодолевается это защитное поле. Да, у Тора есть точная информация, а у меня — ничего, кроме снов».

Сны… Рэй велел мне ориентироваться на них. Так, может быть, и в этой ситуации они сослужат мне хорошую службу?

Я зажмурился и начал спешно перебирать в памяти все свои сновидения, пытаясь вспомнить, не снилось ли мне чего-нибудь насчет магического поля. После десяти минут напряженной концентрации мыслей на снах, в моей памяти всплыл небольшой, но весьма содержательный отрывок, из которого стало ясно, что для преодоления поля нужны светлые воспоминания и эмоции.