— Может, отравились угарным газом?
— Ты разве чувствуешь дым?
— Нет. Но сигнализация ведь сработала.
— И это странно вдвойне. Тут никаких признаков пожара.
— Ну, автоматике виднее.
Фригга как зачарованная смотрела в остекленевшие, пустые глаза Чака, и мне вдруг захотелось взять её за руку и как можно скорее увести из этого страшного зала. Ведь я представлял, что она сейчас чувствует. Вернее, пытается прочувствовать. Ведь ей, такой наивной и юной, воистину трудно до конца осознать и принять — люди умирают. По-настоящему.
— Техника тоже иногда ошибается, — возразил я и, приглядевшись к телам, добавил: — гляди, у одного из них в руке рация. Похоже, он пытался связаться с центром и что-то им сообщить.
— Эй, точно.
Фригга уже потянулась к устройству, но я остановил её и сам наклонился к телу: мне не хотелось, чтобы Фригга дотрагивалась до мертвеца.
— В ГалаБезе принято записывать все разговоры во избежание фальсификации и прочих конфузов. И если сейчас удастся воспроизвести…
В этот самый момент рация в моих руках ожила и начала выдавать звуки. Сначала это был какой-то невнятный шум — помехи, а затем послышались голоса:
— Центр! Шестьдесят второе подразделение вызывает!
— Центр на связи! Слушаем вас.
— У нас тут какая-то чертовщина!
— Конкретнее!
— Сперва был аномальный всплеск, и приборы вышли из строя. Мы ничего не могли поделать. А потом… Знаю, это покажется вам странным, но…
— Я в ГалаБезе пять лет работаю, и меня трудно чем-нибудь удивить.
— Мои коллеги один за другим сошли с ума, а потом, буквально через минуту, просто погибли! Я не знаю, что за чума на нас напала! Ни разу не читал в рапортах о подобном!
— Постой. С чего ты взял, что твои коллеги перед смертью сошли с ума? В чем это проявлялось? Они как-то странно себя вели?
— Именно. Все как один утверждали, что видят синие огненные фигуры, которые пришли, чтобы убить. Но я ничего такого… О нет! Боже, боже, нет!
— Эй, ты в порядке? Что там с тобой такое?
— Господи, только не это! Я ни в чем не виноват! За что?!
— Эй! Центр на связи! Прием! Прием! Отзовитесь! Вызываю шестьдесят второе подразделение! Это центр! Хоть кто-нибудь! Черт! Готовьте отряд оперативников, похоже, мы потеряли шестьдесят второе!
На этом запись оборвалась.
— И в самом деле чертовщина, — заметила Фригга. — Ты не знаешь, что это могло быть?
— Понятия не имею! — если я в этот момент и солгал, то не более, чем наполовину. — Зато я знаю другое. Оперативники не из тех, кто будет тянуть кота за хвост. Ты слышала связиста? Совсем скоро здесь будет новый отряд! И сомневаюсь, что несчастье, постигшее их коллег, помешает им продолжить начатое и засадить нас в темницу. Больше тебе скажу, эти товарищи могут смерть своих ребят и на меня повесить. С моим послужным списком это легче легкого. Так что давай убираться отсюда. И чем скорее, тем лучше.
— И куда мы теперь? Опять в какой-нибудь отель?
— Ну уж нет! Хватит с нас комфорта и услужливого персонала, который в любой момент может сдать нас ГалаБезу! Второй раз на эти грабли я не наступлю.
— И как мы поступим?
— Нам надо укрыться там, где точно не будет вероломных доносчиков. Там, где вообще нет людей. Скроемся в здешних лесах, переждем несколько дней, а там и посмотрим, что делать дальше.
— В лесах?
— Да, а что такое?
— Я читала о них в Галактической Сети. И, если верить всему, что о них пишут, гиблые это места. Жуткие.
— Готов поставить свой артефакт, в этих байках нет и четверти правды, — отмахнулся я, но биение сердца участилось чуть ли не вдвое. — К слову, об артефакте. Надо срочно его найти.
— Да вон он, на полке лежит. — Я всегда поражался, с какой легкостью Фригга подмечает детали, которые почему-то всегда ускользают от моего взора. — Оперативники его даже спрятать как следует не потрудились.
— А зачем его прятать? Мы взаперти, а на базе — только свои.
— Так что, мы точно в леса? К призракам и оборотням?
— Точно. Вряд ли в них водится что-то страшнее меня, так что успокойся.
— Ну это ты загнул! — Фригга, рассмеявшись, по-дружески ткнула меня кулаком в плечо.
Я рассмеялся в ответ, хотя едва ли мои слова можно было считать безобидной шуткой.
— А знаешь, это будет даже весело! Бороться со всяческой нечистью — романтика! Ну что, идем?
Фригга уже метнулась к запасному выходу, но я схватил её за рукав.
— Погоди.
— Сам же говорил, надо спешить! — Фригга резко вырвалась, но все же осталась стоять на месте.
— Не соваться же в эти гиблые леса с голыми руками. Давай хоть оружием запасемся. — С этими словами я забрал у мертвых оперативников пару бластеров и добавил почти печально: — Все равно им оно больше не пригодится.
— Это точно, — кивнула Фригга и вдруг замерла, озаренная какой-то идеей. — Жди здесь, я скоро вернусь!
И прежде, чем я успел крикнуть «не смей никуда уходить!», Фригга скрылась в дверном проеме. Я, схватив артефакт и прочие наши вещи, кинулся за ней. Мне было страшно даже ненадолго терять Фриггу из виду, особенно после необъяснимой гибели оперативников. Кто знает, может, невидимый палач уже занес свой топор и над нами?
— Если нам повезет, и мы отобьемся от армии леших и водяных, после доблестной победы будет неплохо перекусить, — пояснила Фригга, показав мне небольшую коробку, наполненную сухими брикетами. — Конечно, я могу насобирать грибов и кореньев, а затем попытаться сварганить что-нибудь из них, как в книгах пишут, но за последствия не ручаюсь. Я все-таки супергерой, а не кулинар. Так что лучше положиться на запасы оперативников. Разнообразием они не блещут, но я и не ждала найти деликатесы. Перебьемся. Зато смотри, что я еще обнаружила! — с этими словами она подняла с пола небольшой, но явно увесистый серебристый портфель.
— И что это?
Хоть я и проработал в ГалаБезе четыре года, ничего подобного мне видеть не доводилось. Оно и понятно: ведь я был не оперативником, а, как любил выражаться Чак, «офисной крысой».
— Автоматический складной шатер! — тоном заядлой отличницы ответила Фригга. — Надо же нам где-то ночевать.
— Что ж, неглупо. А теперь идем отсюда скорее, пока не прилетели оперативники или… еще кто похуже.
Буквально через минуту мы уже сидели в одном из служебных флаэров и готовились к отлету. Фригга хотела сесть за штурвал, но я, зная ее любовь к приключениям, предпочел пилотировать сам.
Включив режим невидимости, дабы не привлекать внимания местных жителей, и проверив, все ли вещи на месте, я дал старт, и флаэр плавно поднялся в воздух.
— Так здорово! — Фригга вдруг встала и раскинула руки навстречу прохладному вечернему ветру. — Ты знаешь, я очень люблю полеты. В воздухе словно птицей становишься, а все тревоги остаются там, далеко внизу. Посмотришь на них с высоты, и даже смешно становится: до чего они нелепы. А здесь, в вышине, открывается совсем другой мир. Ты только посмотри на небо, на эти тона и краски! Я так хочу нарисовать его! И те сизые тучи, и те облака, и, главное, эту волшебную небесную синеву.
— Спасибо.
Я вовсе не собирался говорить это, но сердце переполнилось благодарностью и было не в силах её сдержать.
— За что? — Фригга так удивилась, что даже оторвалась от созерцания закатного неба.
— За то, что даришь мне мир, в котором живешь. Добрый, светлый и чистый. Я никогда не смогу подарить тебе такой же взамен.
— Я буду рада увидеть твой мир, каким бы он ни был. И… я счастлива, что тебя встретила. И тоже благодарна, что ты принимаешь меня. Мне ведь тоже это важно — делиться чем-то настоящим, но в нашем мире очень немногие могут это увидеть и понять. Большинство видят нашу жизнь колонками цифр и раздражаются, когда им показывают другое. Потому что им просто не нравятся непонятные вещи. И это так странно — замыкаться в своем скучном мире. А им кажется, что это я со своими выдумками какая-то ненормальная.
