– Чисто, – прошептал я и завернул за угол.

Дакс и Кит двинулись следом. С этого момента мы превратились в беззвучные тени.

Темень в Грейстоуне свидетельствовала о том, что и здесь с электричеством туго. Но тьма не была кромешной. В окнах перемигивались огоньки свечей. Этого вполне хватало, чтобы вычленить цель нашего налета. Здание, куда мы направлялись, почти ничем не выделялось среди окрестных серых домишек. Этим «почти» был характерный язычок пламени, мерцающий на двери. Такое пламя давал только керосиновый фонарь.

Я вновь обшарил глазами окрестности и не увидел ничего подозрительного. Где-то в мозгу тикали часы, неумолимо отсчитывающие минуты. Каждое промедление сокращало драгоценное время, нужное на то, чтобы войти, взять необходимое и убраться восвояси. Я едва заметно махнул рукой – сигнал следовать за мной – и бросился по дорожке к крыльцу дома. Взбежав, я на секунду прильнул к двери. Вдруг внутри кто-то есть? Ответом мне была благословенная тишина.

Повернув ручку, я вошел. Через мгновение появились Кит и Дакс. Помещение было набито канистрами с керосином. Они громоздились рядами, с пола до потолка. Оказавшись внутри, каждый из нас запихнул в рюкзак по канистре. Вторую понесем в левой руке, оставляя правую свободной для оружия.

– Хейден, мы затарились, – шепнул Кит. – Выберемся первыми, затем подадим тебе сигнал.

Я кивнул. Парни скрылись в темноте. Я задержался, оглядывая хранилище в поисках еще чего-нибудь полезного. Прошло секунд десять, и вдруг у меня за спиной послышался громкий лязг и удивленный возглас.

Я резко повернулся, рассчитывая увидеть местного караульного и нацеленное на меня оружие. Но увиденное было еще хуже. В дверном проеме, рядом с грудой опрокинутых канистр, стоял Джетт, зажимая рукой рот. Лицо мальчишки выражало неописуемое удивление.

– Джетт! – прошипел я. – Какого черта тебя сюда принесло?

– Хотел помочь с налетом! – ответил он шепотом, больше похожим на крик.

Паршивец весь сиял от радости и гордости, явно наслаждаясь учиненным развалом и не понимая, под какой удар поставил нас его «подвиг». Не удивлюсь, если грохот переполошил весь лагерь и вскоре сюда ворвется половина населения Грейстоуна.

– Прош…

Я зажал ему рот, прерывая дальнейшие словоизлияния. От злости мои глаза стали вдвое шире. Угораздило же этого восторженного малолетнего идиота увязаться за нами. А теперь вместо керосина – реальная возможность получить пулю в лоб.

Я оглянулся на дверь и облегченно вздохнул. Хотя бы Дакс с Китом сумели выбраться. Джетт стоял выпятив грудь, и всячески старался выглядеть бесстрашным. Его кулачки были решительно сжаты.

– Джетт, нужно мигом валить отсюда, – сердито бросил я, хватая его за руку.

Я метнулся к двери, увлекая Джетта за собой. Он бубнил что-то вроде «помочь хотел». Я впился в его руку, осторожно выглядывая наружу. Просто чудо, что вокруг – ни души.

– Бежим, – прошептал я, таща Джетта за собой.

Мы выбрались из тени, отбрасываемой хранилищем, на скудно освещенную дорожку.

– Стоять! – раздалось у меня за спиной.

Я оторопел. Послышался характерный металлический щелчок – звук, когда пистолет снимают с предохранителя. Морщась, я закрыл глаза и толкнул Джетта, прикрывая его спиной.

Он еще пытался сохранять невозмутимость, но шумный вздох мальчишки больше напоминал всхлипывание. Бравада сменилась страхом. Жаль, что страх не остановил его на границе нашего лагеря. Думаю, сейчас Джетт переживал крушение своих иллюзорных представлений о налете.

– Повернись лицом! – скомандовал голос.

К моему удивлению, голос принадлежал молодой девице, хотя и не был лишен властности. Я медленно повернулся, осторожно запихнув пистолет за пояс джинсов. Теперь Джетт находился позади меня. Бросив канистру, я поднял руки. Участь перепуганного Джетта волновала меня сильнее, нежели собственная.

Я скользнул взглядом по ее ногам, поднялся выше, к руке с пистолетом, направленным мне прямо в грудь, и наконец остановился на ее глазах. Они были сочного зеленого цвета. Лицо обрамляли светлые волосы, выбившиеся из небрежно увязанного пучка. Честное слово, девчонка была настоящей красавицей, и вот эта красавица всерьез собиралась меня убить.

Руки у меня не дрожали. Я вытянула их, сжимая пистолет и целясь чужаку в грудь. Лицо у него ничего не выражало. Скорее всего, это была маска, под которой он скрывал страх, хотя мне подумалось, что он отнюдь не из пугливых. Я поймала его жесткий взгляд и тут же оказалась завороженной глубиной сощуренных зеленых глаз.

Он мог бы увидеть меня еще на крыльце, но не увидел. Он торопливо озирался по сторонам, не удосужившись посмотреть влево, где я и стояла, скрытая тенями. Меня не удивило, когда из хранилища выскочила тень поменьше. Судя по учиненному шуму, их было двое. Но обоих я видела мельком. Только сейчас, когда он повернулся ко мне, я разглядела его лицо. Лучше бы не поворачивался. Пусть мой пистолет и был направлен ему в грудь, я не могла отрицать привлекательности этого парня. Мой ровесник, лет двадцати. Спутанные темные волосы убраны под косынку. Волевой подбородок, пронзительные зеленые глаза, а на лице – непрошибаемая решимость.

Тихое поскуливание у него за спиной заставило меня опомниться. Впервые в его зеленых глазах под нахмуренными бровями мелькнул страх. Я подошла ближе. Решительность. Хладнокровие. Я знала, как надлежит вести себя с налетчиками, пойманными на месте.

– Кто позади тебя? – резко спросила я, дернув подбородком.

– Мальчишка. Считай, ребенок.

Голос у него был низким и тоже резким. Он старался говорить тише, сознавая: лишнее внимание нам ни к чему. Скорее всего, парень заметил, что я пока не поднимала тревоги, хотя сюда наверняка уже шли.

– Дай взглянуть на него, – потребовала я.

– Вначале опусти пистолет.

Его руки оставались поднятыми на уровне плеч, но я-то видела: он напряжен всем телом и готов к ответным действиям.

– Раскомандовался, – буркнула я.

В этот момент маленькая, явно детская рука вцепилась парню в рубашку. Из-за спины выглянула голова. На меня уставились широко раскрытые и весьма испуганные карие глаза. Поймав мой взгляд, мальчишка тихо пискнул и тут же спрятался за спину парня. Я снова подняла глаза к лицу налетчика. Все это время я держала его под прицелом.

– Откуда пожаловал?

Парень дерзко посмотрел на меня, выпятил челюсть, но не ответил. Впрочем, ответа я и не ждала. Одно из главных правил налета гласило: поймали – молчи и не дергайся, поскольку живым вряд ли уйдешь. Поэтому редко кто отваживался совершать налеты на Грейстоун. Та же причина заставляла парня молчать. Шансов выбраться отсюда у него почти не было, и он не хотел ставить свой лагерь под удар ответного налета.

Конечно, молчали далеко не все. Нередко пойманный выдавал нам все сведения, если чуял хотя бы малейший шанс спасти свою шкуру. Этот парень, откуда бы он ни явился, был смел и верен своим.

– Зачем ты ребенка потащил с собой? – задала я новый вопрос, уже с оттенком раздражения.

Я оказалась в паршивой ситуации. Правила требовали застрелить обоих, а мне вовсе не улыбалось убивать мальчишку. Такого маленького, испуганного. Даже его участие в налете не оправдывало убийства этого мальца.

– Не тащил я его, – сквозь зубы ответил парень.

Он пристально следил за мной. Кожа на шее напряглась. И тут меня окликнули. Взгляд парня, до сих пор не сводившего с меня глаз, метнулся в сторону.

– Грейс! – послышалось из темноты.

Налетчик снова смотрел на меня. Приподнял бровь, будто спрашивая, не меня ли это зовут.

– Слушай, ты хотя бы мальчишку отпусти, – бросил мне парень.

Он как будто злился, что его самого я до сих пор не застрелила.

Я молча смотрела на налетчика, не думая опускать пистолет.

– Грейс! – повторил голос, на этот раз гораздо ближе.

Теперь понятно, кто меня звал – мой старший братец Джоуна. Безжалостный, порывистый, он бы без колебания застрелил обоих. Из-за спины налетчика опять послышался испуганный скулеж, и моя решимость дала трещину. Я даже не успела принять решение, как рука сама опустила пистолет.