— Переедет, — мрачно подтвердил мой брат, высунувшись из угла коридора. И жалобно вздохнул, глядя на меня несчастным взглядом. — На-а-ат, а я там тебе одежду приготовил…

— Я не пойду, — нервно дёрнула плечом, отодвинувшись подальше от сощурившейся на эту фразу Лерки. — Нет, я не пойду! Я…6cd08f

Мне было страшно. Я не имела ни малейшего представления, о чем говорить и как. И всё равно через полчаса оказалась на улице, с ключами от квартиры Лектора в руках и пожеланием удачи. Последнее мне шепнула Ольга Викторовна, прямо перед тем, как объединившиеся близнецы, во главе с Леркой, вытолкали меня из родного дома. Отобрав предварительно связку ключей и ещё раз, чётко озвучив свои требования. Включавшие в себя не много не мало, а счастливую жизнь в компании моего любимого преподавателя по праву…

И как я это проверну, их не интересовало совершенно. Как и то, что моё состояние сейчас напоминало до боли знакомое «Бей или беги». Совершенно непредсказуемое, как по действиям, так и по возможным последствиям.

Сжав пальцами ключи, я засунула руки в карманы куртки и… Зашагала в сторону, где находилась та самая, личная квартира Лектора. Отчаянно надеясь, что в этот раз я не опоздаю, ничего не испорчу и вообще. Что всё будет хорошо.

Ведь будет же?

Нервно хохотнув, я подняла воротник, пряча нос от холодного, весеннего ветра, пробирающего до костей. А в голове водили хороводы мысли и обрывки оных, догадки и фразы из небольшого, но такого эмоционального разговора с Ольгой Викторовной. С той. Кто впервые за много лет дал мне почувствовать, что такое настоящая материнская любовь и забота.

Как бы странно это не звучало.

Её история была жуткой. Пугающей. В своей обыденности, в том, что я ни раз и не два слышала подобные истории от знакомых танцовщиц. И далеко не все из них заканчивались так хорошо, как в этом случае. Далеко не все.

Нервно усмехнулась, остановившись на перекрёстке, дожидаясь разрешающего сигнала светофора. Я видела, как ломали и в прямом смысле слова девчонок-танцовщиц. Перспективных, юных, красивых и невинных. Наверное, именно поэтому, я никогда не мечтала стать одной из них, не мечтала о славе и сцене. Предпочитая что-то более приземлённое, хоть и не лишённое творческой подоплёки.

Если бы ещё не страдала хернёй и всё сразу рассказала. Или переборола свой старый детский страх оказаться ненужной, заявившись к нему домой. Если бы…

Криво усмехнулась, вжимая голову в плечи и чуть ли не бегом ныряя в нужный двор. Увы, история не терпит сослагательных наклонений. Но надеюсь, очень осторожно надеюсь, что для меня ещё есть шанс, ещё не всё потеряно.

Не потеряно же, нет?

Пальцы дрожали, предательски и так глупо. Но с пятого, а то и с десятого раза, промерзнув до костей, я смогла попасть ключом на нужную отметку и распахнуть тяжёлую, железную дверь подъезда. Нерешительно шагая в его тёплую, пропитанную почему-то запахом бензина и дорогого одеколона темноту. Неслышно, преступно медленно поднимаясь по лестнице на третий этаж. С трудом преодолевая каждую ступеньку.

Пока, наконец, не остановилась возле тёмной, металлической двери с нужным мне номером. Остановилась и застыла, глядя на черную кнопку звонка. Часто и глубоко дыша, пытаясь взять себя в руки и уговаривая сопротивляющееся тело нажать на этот чёртов звонок.

Просто нажать на звонок. Что в этом, мать его сложного?!

— Ты сможешь, — стиснув руки в кулаки, я зажмурилась, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Грозившими смять меня, сломать окончательно и бесповоротно. И тряхнув головой, я решительно шагнула вперёд, нажимая пальцем на звонок. Втопив его до конца, обмирая про себя от зазвучавшей мягкой и всё же такой пронзительной трели.

Задержав дыхание, боясь двинуться с места и не слыша ничего из-за шума с силой бившегося сердца. Вздрогнув, когда дверь распахнулась, заставив меня отшатнуться назад и, не удержав равновесия, упасть прямо на пол, больно приложившись локтём и затылком.

Зажмурившись от боли, я не выдержала и тихо всхлипнула, тут же замолкнув, когда моей щеки коснулись прохладные, такие родные и знакомые пальцы. Медленно открыв глаза, я слабо улыбнулась, глядя в любимое лицо. И прошептала, почти неслышно:

— Привет…

— Привет, — одновременно со мной выдохнул Лектор. Растрёпанный, в футболке и джинсах. Небритый и уставший, но такой незнакомый и такой мой. — Я…

— Я так скучала…

— Я тоже…

И снова в унисон, одновременно, наклоняясь всё ближе и ближе. Пока губы не коснулись губ, пока дыхание не стало общим. Чтобы тихо, легко и счастливо рассмеяться, пряча лицо на груди у своего единственного и неповторимого, только своего байкера. Невозможного, невыносимого, тролля всея универа…

Своего личного Ганнибала Лектора.

Несколько месяцев спустя…

Яркое летнее солнце било в глаза. Лукаво сощурившись, я воткнула в уши наушники и, подпевая песне «Шторм» группы Кукрыниксы, сбежала вниз по ступенькам. Махнув на прощание одногруппникам и братьям оп несчастью с факультета дизайна и компьютерной графики. С лёгким сердцем оставляя позади учёбу, вредных преподавателей и целую вереницу пересдач, в которую, к вящему удивлению большинства, угодила не только я, но и наш староста.

За что такая кара досталась бедному Вальке мы так и не смогли узнать. Ходили слухи, что это дело рук одного преподавателя, по праву. Уж слишком часто он стар спрашивать Смирнова на парах, да ещё пристально следить за тем, как он садиться и с кем разговаривает. Но, думаю, врут.

Не настолько же мелочен мой любимый байкер, правда же?

Тихо фыркнув, я вытащила из заднего кармана джинсов настойчиво вибрировавший телефон. И щёлкнув экраном блокировки, закатила глаза, читая очередное сообщение от Ярмолина. Вот уж точно, только свистни и он появится. Да ещё и выдаст очередное почти невыполнимое задание. Как, например, попасть в парк, находящийся в десяти минутах ходьбы от универа за каких-то там пять минут.

И отказы не принимаются, нет. Кто бы сомневался…

Цокнув языком и закинув рюкзак на плечо, я поспешила перейти улицу. Намереваясь если не рекорд поставить, то хотя бы остаться верной своей самой любимой традиции. Опаздывать везде и всегда я не разучилась до сих пор. Не собираясь избавляться от этой привычки.

Тёплый ветер ерошил волосы, забирался под чёрный топ с эмблемой «Звёздных Войн», гулял в прорехах на любимых светло-голубых джинсах. Чёрные кеды отстукивали ритм очередного трека LasCala, а настроение стабильно оставалось на отметке «Всё очешуенно». Прохожие провожали меня завистливыми взглядами, телефон периодически гудел от сообщений в общем чате труппы, и всё было так хорошо, что я всерьёз задумывалась о том, какой фееричной гадости нам ждать впереди.

Впрочем, тут я пожала плечами, широко улыбнувшись, даже если впереди ждёт очередная чёрная полоса… После всего, что было, я могу точно сказать — мы справимся. В любом случае. Без вариантов.

Ну не с такими родственниками точно.

Хихикнув, я обогнула группу детишек на входе в парк и нырнула в прохладу тенистой аллеи, сворачивая с центральной на одну из боковых. Точно зная, где меня ждут на этот раз. И даже не удивившись, когда засмотревшись на пробегавшую мимо детвору, я оказалась схвачена за руку и прижата к широкой, крепкой груди.

— Привет, — тихо выдохнули мне на ухо, протягивая букет обычных, полевых ромашек. — Я скучал.

— Я тоже, — улыбнувшись, уткнулась носом в цветы, вдыхая их запах. И тут же пихнула локтем наглого блондина в бок, невозмутимо поинтересовавшись. — Колись, что задумал.

— Сводить любимую девушку на свидание? — предположил Ярмолин, отступая на шаг назад и давая мне возможность развернуться. В ответ на мой скептичный взгляд, он обвиняющее ткнул пальцем мне в грудь. — Кто-то, помнится, жаловался на отсутствие конфетно-букетного периода.

— Не помню, значит, не было, — возведя глаза к небу, я фыркнула и милостиво кивнула, позволив взять себя под локоть. — Ладно, Сусанин. Веди. Пока поляки не вспомнили про нас и не загубили на корню всю романтику.