— Неоднозначная история. Вроде бы результат и неплох — мир синеглазых людей. Но отчего-то печально.

— Согласен с оценкой. Твои глаза в нашем мире — это как привет от далеких предков. Осознание сего факта печально, — поделился он и подлил вино в бокалы.

— В нашем мире карий цвет — доминантный, это значит, что если у одного из родителей глаза будут голубые, а у другого — карие, ребенок чаще наследует карий цвет, хоть в его генах и сохранится информация о голубых. Поэтому у будущих поколений остаются шансы на рождение со светлыми глазами. Так почему же в вашем мире население полностью изменилось? Ведь кареглазые должны были постепенно отвоевать место под солнцем.

— Не знаю, леди Влада. В вашем мире оно может и так. А у нас, видимо, голубой сделался доминантным.

— Я еще кое-что не понимаю, сэр Вэйлет. Разве после смерти Тита волшебство не утратило силы? Если поколение его внуков тоже вовсю колдовало?

— Угасание происходило постепенно. С его смертью резко снизилось количество определений у молодых людей. Определение, или обретение, — это день, когда юноша или девушка неожиданно осознают в себе чудесную силу. До смерти Тита практически каждый, за редким исключением, дожидался этого дня, а с его уходом — единицы. Постепенно и вовсе обретения перестали случаться. Способные современники Тита прожили свою жизнь в традициях своего времени, когда же они покинули мир — началась новая эпоха.

— Вы сторонник теории, что во всем виновата воля Тита? — блеснула она своими познаниями.

— Ты неплохо осведомлена, — удивился библиотекарь. — Я так не считаю, Влада. Эти события банально совпали во времени. Но и Гепраста я не склонен винить. Думаю, что на все воля кумаруна. Ни один человек, даже самый могущественный волшебник, не способен управлять им во всемирном масштабе. Это кумарун правит миром, а не человек. Поэтому обе теории я считаю лишенными доказательной базы. Скорее, кумарун за что-то наказывает нас, не считая достойными. Или хочет чему-то научить. К примеру, жить без волшебства… Чем не полезное умение? — Библиотекарь легонько пожал плечами.

— А что значит «джейя»? — сменила она тему.

— Так Эрик называл свою жену. Джейя — это его нэри (переводчик сообщил «имя сердца»). Каждый мужчина подбирает для любимой нэри — ласковое обращение, которым называет только ее. Нэри моей супруги было валиен («теплый взгляд»). Разве в вашем мире по-другому?

— У нас все значительно проще. Обычно довольствуются словами вроде: милая, дорогая, зайка, котенок… Романтика в современном мире не в чести. Скажите, может ли мужчина называть одним нэри разных женщин?

— Мужчина подбирает нэри спонтанно. Он влюбляется, и нэри рождается вместе с чувством, имя сердца нельзя предугадать заранее. Если мужчина назовет одним нэри разных женщин, то он или глупец и негодяй, либо девушка сильно напомнила ту единственную любовь, какую он познал когда-то, — сказал он и немного задумался. — Эрик называл тебя джейя?

Влада кивнула.

— О, дитя! Ты и вправду похожа на его Эмму. Не лицом, но улыбкой, взглядом, манерой разговора. Эрик достойный молодой человек.

«Понятно, на что намекает дедуля, — подумала Влада. — Но искренен ли он или состоит в сговоре?»

— А что вы можете сказать о нэри «лэйя»?

Вэйлет недоверчиво посмотрел на нее.

— А почему ты спрашиваешь?

— Прошу, ответьте.

— Это нэри отца Эрика.

Влада поняла, что Эмма назвала это нэри не наобум. Оно действительно имело отношение к биографии Эрика. Было о чем подумать!

Подсознание кричало: «Ты же разбираешься в людях! Кому ты больше веришь — стервозной брюнетке или интеллигентному профессору и приветливой молоденькой служанке?»

«Она не служанка, а доверенное лицо. Это большая разница, — ответила она подсознанию. — Но все же я склонна согласиться, перевес на стороне последних».

Влада собралась и прогнала тревожные мысли.

— А о чем вы хотели меня спросить, сэр Вейлет?

— О, дитя. Как мило с твоей стороны, что вспомнила о прихоти старика. Я страстно увлечен космосом. Вернее, темой, что считается вымыслом — инопланетными формами жизни. Когда я прослышал о тебе, то, было, подумал, что ты и есть прямое доказательство обитаемости других планет, но, видимо, я ошибся.

— Похоже на то, — сказала Влада, отчего-то чувствуя себя виноватой.

— Расскажи, — просил он, — что вам известно об инопланетянах? Встречались ли вы с другими цивилизациями?

— Нет, достоверных доказательств жизни на других планетах мы не имеем. Человек в нашем мире вышел в космос, высадился на Луну. Мы отправляли спутники на Марс и, наверное, Венеру. Возможно, еще куда-то, я не слежу за этим. Но других форм жизни пока не обнаружено.

— Жаль. — Он заметно расстроился. — И мы преодолели притяжение, но ответов меньше, чем вопросов.

Владе пришла идея:

— А что говорят о пришельцах на вашей земле? На Элиопатине? Какие ходят слухи, видел ли кто-нибудь их?

— Да всякое говорят, но чаще списывают все на проказы местных, имитирующих возвращение силы кумаруна, или же на реальные проявления его влияния. Здесь что ни странность — все объясняется им.

— Давайте я расскажу вам наши истории. Ведь в нашем мире нет кумаруна — все странности нуждаются в каком-то «неволшебном» объяснении. У нас люди скорее поверят в пришельцев, чем в волшебство. Сообщения о НЛО — неопознанных летающих объектах — поступают регулярно уже очень много лет. Люди часто видят «летающие тарелки», которые перемещаются в пространстве по иным принципам, чем существующий на Земле транспорт. Есть много свидетелей, уверяющих, что их похищали пришельцы. Они рассказывают, какие опыты над ними ставили. Конечно, принято считать их безумцами. Но в целом в такое объяснение мне не очень верится. Еще есть рисунки в пустыне Наска…

— Рисунки в пустыне? — переспросил он.

— Да, большие и четкие рисунки, похожие на животных: помню паука, обезьяну, вроде бы птицу… Такие вряд ли могли бы нарисовать люди, ведь их размер и идеальные линии можно оценить лишь с большой высоты. Более вероятным объяснением считают именно «творчество» пришельцев.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Наши летописи уверяют, что это дело рук Цэбера Художника, жившего на планете около семи-восьми сотен лет назад. Я затрудняюсь вспомнить точно, ведь это заморский чародей и наша история с ним не пересекалась. Значит, в вашем мире тоже видны эти рисунки. Очень любопытно. Выходит, это или дело рук пришельцев, или Цэбер рисовал так, что и в параллельной реальности отразилось…

— Вряд ли на Земле есть такая теория, объясняющая происхождение рисунков из параллельного мира, — предположила Влада. — Вот еще один факт: с некоторых пор на полях по всему миру люди находят особые круги. Они довольно большие, очень ровные и все травинки наклонены определенным образом: или надломлены под одинаковым углом, или как-то переплетены меж собой по сложной системе. Я точно не могу сказать, не интересовалась. Но, в общем, человеку сделать такое было бы крайне трудно, ведь круги появляются в течение короткого промежутка времени и часто в самых разных уголках планеты. Если б это было фальсификацией, устроителям пришлось бы работать очень быстро и иметь представительства в разных уголках света, сохраняя все в тайне от общественности. Что кажется маловероятным.

— О, как интересно! В нашем мире круги на полях — доказательство пробуждения силы кумаруна. Ну, по крайней мере, так говорят. Хотя я не вижу в этом логики. В общем, как обычно, списывают все на кумарун. Опять-таки либо это действительно дело рук пришельцев, либо проделки кумаруна распространяются и на ваш мир. Ведь и твое появление здесь — что это, как не воля кумаруна? — Вэйлет внимательно посмотрел на нее. — Твои сведения нуждаются в детальном изучении, я займусь этим. Надо подобрать другие примеры из нашей истории, которые могли оставить след и в вашей реальности.

— Такие как ледниковый период?

— Не слышал о таком.

— У вас не было чародея, который заморозил бы половину мира и покрыл его гигантским панцирем из льда и снега на несколько сотен или даже тысяч лет?