У Влады не было слов. Перед ней сидел и изливал душу серьезный мужчина, который внутри оставался бедным маленьким одиноким мальчиком. «Что ж, его история вполне понятна, — решила она, скрепя сердце. — Он нашел выход для себя, вполне логичный с его точки зрения. Он никого не любил и любить не хотел. Оргия на площади — выход. Никто не сможет привязаться к нему, не сплетет интригу во дворце…Умный ход».

— А зимой, где это происходит зимой?

— В дни непогоды и в холодное время на площади устанавливается шатер, джейя. Зимой его обогревают. Скажи мне, Влада, ты сможешь понять это?

— Все весьма логично, Эрик. Я понимаю тебя и скорблю по твоей ушедшей любви. И мне жаль, что у вашего народа такие серьезные проблемы. И еще больше я сочувствую, что твой ребенок не торопится появиться на свет. Я искренне тебе этого желаю.

— О, джейя! — Эрик стремительно соскочил с дивана, отпустил ее руку, которая до сих пор была зажата в ладонях, и припал перед ней на оба колена. Положил голову на бедра и обнял руками.

— Ты понимаешь меня, но не прощаешь! — вымолвил он с надрывом. — Я прочел это в твоих глазах. — Он поднял лицо и заглянул в ее душу своими «океанами», полными печали, страдания и … чего-то еще… любви?

— Эрик, милый Эрик… Мне не за что прощать тебя, — пыталась объяснить Влада, безуспешно стараясь поднять его с пола. — Я ворвалась в твою жизнь, и ты ничем не был обязан мне. Это твое прошлое, твоя страна. Ты правитель, у тебя есть долг. Повторюсь: мне не за что прощать тебя. Но ответить однозначно, принимаю ли я это, я не могу. Мне нужно хорошо обдумать все. Услышанное переворачивает с ног на голову мое представление о мире, мужчинах и отношениях. Прошу, пойми и ты меня. Я не говорю «нет». Я беру паузу для размышлений.

— Конечно, джейя, я понимаю тебя. Я буду рад, если ты все взвесишь и примешь решение, о котором не будешь сожалеть впоследствии, каким бы оно ни стало. Я не все сказал тебе, что хотел. «Ми джейя» — так я называл только свою жену. Когда мы впервые были близки, я сказал ей: «Ми джейя» — а она рассмеялась мне в ответ. Ее улыбка и смех — они в точности повторяли твои. Заметь, ми джейя, не ты подобна ей, я сказал именно так, как думаю. Ты уникальна, неповторима. Я смирился с гибелью Эммы и готов жить дальше, любить с новой силой и по другому сценарию, не оглядываясь назад. Я долго ждал тебя, но не верил и не искал, но ты пришла ко мне из другого мира.

Эти слова были практически признанием в любви. Влада была очарована. Она вновь потянула его за руки и на этот раз усадила рядом с собой.

— Эрик, ты такой романтик! Но ты меня совсем не знаешь. У меня временами скверный характер… Могу я задать тебе уточняющие вопросы, чтоб принимать решение, ясно представляя картину?

— Любые вопросы, ми джейя.

— Говоря о решении, которое я должна принять, что ты конкретно имеешь в виду?

— Я хочу попробовать построить с тобой отношения. Семейные, если тебе будет угодно. Совет не разрешит мне жениться на тебе, по крайней мере, это произойдет нескоро и при очень сложных политических расстановках. Но они не могут запретить мне спать с тобой в одной кровати и проводить свободное время. Я хочу найти способ быть лучшим любовником для тебя. И я готов учиться, чего бы мне это ни стоило. Я не считаю, что различия в нашей анатомии настолько критичны. Я много думал об этом и пришел к такому выводу. Есть более сложное препятствие, и оно, я боюсь, будет причиной краха моих надежд: у меня нет никакой возможности отказаться от системы, которую я сам и предложил Совету.

— Репродуктивный круг, — горько озвучила Влада.

— Да. Каждую субботу, в семь вечера, до скончания времен, покуда у меня не родится кровный наследник, или я не умру, или не начну страдать половым бессилием, я обязан буду там быть и совершать три, а лучше пять осеменений, чтобы не усугублять отношения с Советом. Такова горькая правда. Есть лишь один вариант обойти этот закон — предложить другую достойную альтернативу, позволяющую иметь лучшие шансы на зачатие. Но, право, сложно придумать что-то более эффективное и менее омерзительное.

— А искусственное оплодотворение?

— Этот метод признан малоэффективным в сравнении с естественным. Потому Совет не считает его достойной альтернативой.

Влада призадумалась. Она действительно не знала, какое именно решение примет. Откровенность Эрика прельщала, но условия игры были уж слишком грязными. Однако уже сейчас она осознала, что в случае положительного ответа непременно изыщет способ переписать сценарий репродуктивного круга. Игра на своих правилах способна подсластить самую горькую бочку дегтя, даже если не получится полностью отказаться от сексуальных бесчинств.

— Эрик, мой последний вопрос. Вернее, утверждение. Я не смогу родить наследника. Ты же понимаешь это?

— Это не важно, джейя. Сотни женщин моего мира за эти годы не смогли родить от меня. Если бы я женился на местной — наверняка бы так и остался без наследника. Конечно, чувства увеличивают вероятность. Но я не хочу никого, кроме тебя. Вдобавок мечты часто сбываются, и я продолжаю верить в чудеса. Владыка кумаруна, возможно, услышит мои молитвы и откликнется.

— Ты веришь в него?

— Я верю в кумарун. Владыка для меня это, скорее, речевая фигура. Волшебство обязательно вернется. Однажды.

— Я благодарна тебе за правду. Мне многое стало ясно, и я даже рада, что мотивы сцены на площади оказались именно такими. Конечно, подобного я и представить не могла…. Я сообщу тебе о решении, как только приму его.

— Ты хочешь вернуться во дворец?

— Не знаю, мои мысли и чувства спутаны. Мы сможем поговорить о чем-то нейтральном?

— Конечно! — Он соскочил с дивана и устремился к радужному шкафу. Открыл одну из створок, и Влада увидела, что это холодильник, битком забитый всевозможными яствами, уже сервированными для подачи. Оставалось извлечь, поставить на стол и наслаждаться.

— Проголодался? — спросила она его ласково. — Я помогу тебе накрыть.

— Еда — лучший способ переменить тему разговора и поднять настроение! — Он отодвинул для нее стул. — Прошу вас, леди, присаживайтесь… И предупреждаю, что ты не должна придерживаться наших традиций: кушай, сколько душе угодно, я ничего такого о тебе не подумаю. — Он подмигнул ей и поспешил самостоятельно накрыть на стол.

— Договорились, — кивнула она. — Странно, некоторые наши традиции кардинально отличаются — вы даже не слышали о поцелуях! Но при этом подмигиваете так же, как и мы. — Эрик смешливо пожал плечами.

Он занял место напротив и протянул ей блюдо с овощным салатом.

— Кстати, у меня есть информация, которая будет тебе интересна. Состав твоей крови изучен, и медики пришли к выводу, что наши гены на девяносто восемь целых и семьдесят три сотых процента идентичны. Что говорит о принадлежности к одному виду, который в силу действия некоего фактора был на долгое время разделен и части изолированы друг от друга. Но все же мы оба являемся людьми. А что это для нас значит?

— Что у нас теоретически могут быть дети, Эрик.

Влада прекрасно поняла его слова и, чего скрывать, обрадовалась: «Он человек! — ликовало подсознание. — Ни пришелец, ни эльф (а было бы прикольно), ни бог. Он человек, как и ты!»

Радость быстро сменилась подозрением: «Он что, прямо сказал о моей крови? Я не ослышалась?»

— Вы брали мою кровь? — переспросила она серьезно.

— Да. Но ты ведь знаешь об этом, — ответил он, сохраняя невозмутимость. — Необходимо было выяснить, здорова ли ты, нужна ли тебе медицинская помощь? Заодно врачи провели изучение твоей ДНК, — говорил он обстоятельно. — Влада, одна из наших главных угроз — вымирание! Они не могли не изучить твою кровь, не злись. У тебя взяли ее совсем немного. — Он показал на пальцах — сколько. — Я сидел рядом и контролировал, чтоб ни капелькой больше, чем необходимо.

— Ты такой милый, — скептически отозвалась она и вспомнила о Ксении. — А что с моей подругой?

Лицо Эрика сделалось серьезным, и он ответил: