— Почему?.. — выжала она из себя и виновато посмотрела на Руки. — Ты же обещал, что возьмёшь мою жизнь, защитишь и останешься со мной навсегда… Ты даже подарил мне кольцо и те перчатки, я ведь до сих пор их храню, — вспомнила Юи и слегка улыбнулась; после всего отчаяния, что она испытала, эти воспоминания были самыми дорогими.

— Мне больше не нужна твоя жизнь, — сказал Руки так, будто ему было безразлично, а самого изнутри поедала боль и тревога, брезгливость и ненависть по отношению к себе, ведь насколько нужно быть слабым, чтобы так обидеть любимую девушку? Совесть ему тыкала в это непрестанно, жестоко и с точностью в сердце. Но ему требовалось это сказать. — С того дня прошёл только год, не говори, будто хранишь мой подарок целую жизнь, и хотя прошёл год, ты уже забыла, что обещала отдать вместе с жизнью свои тревоги, не утаивать от меня правду и уж тем более не скрывать того, что твои кузены хотят твоей руки.

— Если дело в этом, то я просто не знала, как тебе сказать… — побледнела Комори; она вспомнила, что Карла был строг и временами прикасался к ней не как старший брат, а как мужчина, который жаждет от неё продолжения рода. — Но люблю я только тебя, и Карла с Шином об этом знают, я им говорила…

— Ты из семьи основателей, — устало заговорил Руки, — твои желания не имеют значения.

— Ты прав… — сглотнула Юи ком очередных слёз и решилась подойти. — Ты единственный, кто когда-либо прислушивался к моим желаниям… — она взяла его за руку и задержала дыхание, казалось, что вот она точка их соприкосновения, но по понятиям Карлы — у них не было шансов.

Муками поддался на краткий миг; его глаза прикрылись, а обливающееся кровью сердце успокоилось, но в ту же минуту он вспыхнул с новой долей злости и крепко схватил Юи за кисти.

— Руки… — со страхом сказала Комори и тут же оказалась на полу. Вампир придавил её к паркетной доске и часто задышал.

Пальцы на её кистях стали онемевать, а глаза не могли оторваться от бегающего взгляда Руки. Бессмертный долго смотрел, терпел, а потом стал склоняться к её шее и жадно вдыхать воздух, что был пропитан её запахом.

«Только ты доводишь меня до такого состояния… — признался себе Муками, тешась звуками жизни, что струилась где-то под тонкой кожей Юи. — Сейчас я больше всего хочу твоей крови… Наказать тебя за то, что к тебе прикасался другой мужчина… Перебить оставленную им боль своей… Хочу увидеть панику и страсть на твоём лице… Но… не могу…» — стиснул вампир зубы и резко отпустил.

Руки поднялся на ноги, отдёрнул свой сбившийся серый пиджак и посмотрел на растерянную таким поведение Комори; даже она ожидала, что сейчас он сорвётся и потом они помирятся, но его взгляд стал прежним — холодным и безразличным.

— С этого момента я не буду прислушиваться к твоим желаниям, — сказал он, поглядывая своим строгим взором сверху вниз. — Не пытайся понять меня или переделать себя. Это моё решение, мой выбор и моя ошибка… Я ошибся, когда предложил тебе этот опрометчивый шаг. Обманывать тебя было глупо, но я думал, что так ты не полезешь на рожон, из-за моей ошибки, сейчас мы вынуждены подписать эту бумагу, не будь её, ты бы просто ушла и не задавала вопросов, на которые я не хочу отвечать.

«Что же происходит?..» — Юи продолжала смотреть на Руки и не понимала: с одной стороны, он заботился о ней, а с другой, обижал и сильно обижал.

— Такси уже здесь, — медленно зашёл в кабинет Юма и сообщил о том, что Юи пора. — Кое-какие вещи Коу сложил, остальную их часть мы доставим, — сказал он, стараясь не смотреть на девушку, которая до сих пор сидела на полу. Он видел, что ей больно физически, ведь на её запястьях отпечатались следы от пальцев Руки, но больше его волновала её боль душевная, ведь в отличие от них, она реагировала на всё болезненнее.

— Возьми эту бумагу, — Руки сделал шаг в её сторону и протянул свёрнутый в три раза бланк о разводе. — Подпишешь, когда у тебя будет настроение, — подал он и, притворяясь спокойным, отошёл к окну.

— Пойдём, — помог ошеломлённой девушке Юма и, передав её в руки Коу, вернулся, чтобы посмотреть на старшего брата.

Руки проводил взглядом такси и зашатался. В его голове потемнело не лучше, чем у Юи, через секунду он упал в своё кресло и, стиснув зубы, согнулся в три погибели.

Юма услышал, как заскрипели зубы старшего брата, как пальцы вцепились в пепельные волосы и от отчаяния царапают измученную мыслями голову, прерывистый стон и следующий за них животный рык.

— Руки, может быть, не стоило так спешить? — попытался подойти Эдгар, но даже он сейчас напоминал юноше о потерянной любви.

— Лучше уйди, — покачал тот поникшей головой, продолжая дёргать себя за волосы, будто физическая боль, глушила муки его сердца. — Оставьте все меня! — прокричал вдруг Руки на весь дом, и Юма послушался.

«Я не мог оставаться с ней рядом… — признался себе вампир. — Пусть ненавидит и винит меня, ведь я сам себя ненавижу, но, по крайней мере, так будут все живы…» — утешал он себя мыслями, что теперь его братья не пострадают, теперь Юи не увидит, каким может быть Карла и когда-нибудь, её жизнь обязательно наладится.

***

А тем временем в мире демонов, Карла находился в заключении.

После того как Юи и Руки покинули подземелье, в темницу нагрянули стражи, Мерц и будущий король.

Тсукинами гордо стоял за решёткой и смотрел в глаза побелевшему от злости Кино.

— Вы все свободны… — отдал Кино свой приказ, и королевские стражники в унисон друг друга притопнули, послышались их громкие марширующие шаги и в подземелье остались лишь наследный принц, его советник и основатель. — Так кто говоришь, здесь лиса? — Кино ненавистно посмотрел на Тсукинами и затрещал своими суставами; он сжимал кулаки, прикусывал нижнюю губу и нервно дышал. — Это такая у нас охота?.. Ты решил меня обокрасть? Или жить всё же надоело?! — прокричал юноша, но основателя это не тронуло.

— Обокрасть? — хладнокровно заговорил Карла, и юноша вспомнил тот повелительный тон, с каким с ним говорил узник много лет тому назад. — Я ли выкрал девушку из чужой семьи? Я ли заточил её в сырую темницу? А, может быть, я решил сделать из наследницы крови основателей овощ?! — повысил голос Тсукинами и пнул к их ногам остатки от оков, что снял Руки с запястий Юи.

— Что это? — не понял Кино, в чём особенность этого предмета и посмотрел на Мерца. — С виду обычные кандалы, но я не велел заковывать девушку в нечто подобное…

— И не следовало, — заговорил Карла. — У этой девушки мозгов и так не очень-то много, а с этой штукой и последние пропали бы. Считай, что я добр. Ты попытался причинить вред моей семье. Выпусти меня, только так я забуду о твоём неуважении и предательстве.

— Выпустив девушку, вы предали своего будущего короля, — вмешался Мерц. — Ева была заслуженно наказана, она подняла руку на своего будущего супруга и хозяина. Эти оковы должны были усмирить девушку, — хитро сказал мужчина и поклонился своему правителю.

Кино стоял и что-то осмыслял, эта-то реакция и смутила Мерца, но беспокоиться было не о чем, юноша слишком нуждался в нём.

— Думаешь, — Кино посмотрел на основателя и прямо-таки повеселел, — я смогу поверить твоему слову? — усмехнулся юноша и покрутил головой. — Ты ведь узнаёшь это место? — язвительно спросил он. — Естественно, узнаёшь! Ведь здесь ты прозябал в заточении! Я уже сыт по горло твоими обещаниями, больше я не допущу такой ошибки и не выпущу тебя.

— Мальчишка! Да ты понятия не имеешь, что происходит! — схватился Карла за решётки и попытался их раздвинуть, однако, те вспыхнули таким же красным пламенем, и основатель был вынужден отступить. — Тебя окружают предатели, — сказал Тсукинами с яростью и с вызовом во взгляде посмотрел на Мерца. — Они как пиявки присосались к тебе и жрут твою кровь, хочешь сдохнуть с паразитами в обнимку? Или послушаешь того, кто зла тебе не желает? Открой дверь! Сейчас же!

— Да заткнись ты уже! — прокричал тот в бешенстве. — Предал меня ты! И пиявка тоже — ты! Даже не надейся выбраться отсюда с моей помощью, можешь уповать на силу лунного затмения, но на этот раз тебе не повезёт… Луна не поможет тебе, Мерц силён и удержит тебя здесь, а я позабочусь о том, чтобы тебя прекрасно кормили! — злился Кино, швыряя в основателя сухари. — Никакого тебе хлеба и даже воды! Ты у меня будешь дохнуть от жажды и голода день за днём, пока твоя ненаглядная сестрёнка не придёт за тобой! — проревел вампир и добросал остатки чёрствого хлеба, что стаскивали сюда для заключённых, но в последнее время, стражи подкармливали им мышей — от скуки дела. — Мерц! — повелительно позвал он своего советника. — Распорядись, чтобы удвоили стражу, усиль барьер втрое, нет, в пять раз! Пусть жар наших огней поедает его тухлое тело, а я буду готовиться к свадьбе.