— Карла, ты слышишь меня? — аккуратно подошла Юи и поставила поднос на небольшой стол, что был рядом с больным. — Ты холодный, а пот градом… — обеспокоено сказала она и обтёрла лицо бессмертного чистым полотенцем. — Если сделать компресс, должно стать лучше, — очень тихо сказала девушка и вылила часть настоя на хлопковое полотно, скручивая его в тёплую повязку.

Тепло быстро помогло дыханию восстановиться, и Комори смогла облегчённо выдохнуть.

— Утром ты будешь ругаться, я знаю, — улыбнулась она и прилегла рядом с футоном старшего брата. — Интересно, что видишь во снах, прожив столько веков? — посмотрела Юи сквозь сон, не задумываясь, что ждёт её утром.

***

— Карла, — укоризненно прозвучал женский голос, — что за выражение лица? — гордо спросила рыжеволосая женщина, глядя на пятилетнего мальчика свысока.

— Мене, не будь так сурова, — мягко улыбнулась другая, раскрывая ребёнку объятия. — Иди же, — позвала королева старшего сына, желая успокоить дитя. Мальчик стоял и дул губы. Лицо краснело от сдерживаемых слёз. Обида выплёскивалась из крохотного тела ребёнка.

— Снова, что-то не поделили, — недовольно сказала Мене, и продолжила обрезать цветы, составляя свою холодную, но гармоничную композицию. — Карла, — обратилась она к племяннику, который прятался в шёлковом шарфе матери, успокаиваясь от её родного запаха и тихого голоса, — ты наследник крови, тебе положено быть сдержанным.

— Мене, — посмеялась над сестрой Крона, — ему только пять, — любя своё дитя встала на его защиту она, продолжая поглаживать волосы ребёнка.

— Ты хотела сказать уже пять, — не одобряя такого, вновь посмотрела рыжеволосая. — Ему пора понять, что Шину не видать трона. Ответственность, что ляжет на плечи твоего старшего сына не коснётся этого чертёнка Шина. Да, брат спускает ему с рук абсолютно всё. Я даже не сомневаюсь, что когда вырастет, наломает не мало дров, но к тому времени Карла должен уверенно стоять на ногах. А как он выбросит все эти детские обиды из головы, когда ты его сюсюкаешь каждый раз, да ещё втайне от собственного мужа?

— Не обращай внимания на свою тётю, — посмеялась Крона, отнимая ребёнка от себя. — Она у нас родилась взрослой.

— Шути, шути! — фыркнула рыжеволосая и, вставив в икебану голубой лотос, вышла из комнаты.

— Карла, посмотри на меня, — серьёзно сказала Крона сыну и обхватила его лицо. Малыш смотрел вслед Мене и не понимал, почему на него злится та, которая сама совсем недавно играла с ним и братом в саду, а вскоре охладела, словно он как обычный питомец наскучил. — Тётя любит тебя и твоего младшего брата. Она желает вам добра, но порой бывает резка, — постаралась объяснить мать и подбросила шёлковый шарф в воздух. Белая ткань парила и медленно опускалась. Лицо Кроны было серьёзным, но как только шарф прикрыл его, медленно опускаясь, улыбка ярче прежней встретила напуганного малыша. — Будь сильным, Карла, — обняла она дитя, закутывая его в шёлковый шарф. — А всё что тревожит тебя, спрячь. Это только твоё, никто не должен видеть истинных чувств. Никто, — повторила она. — Пока ты не найдёшь ту единственную, которой сможешь показать свою слабость.

— Я уже нашёл, — расплылся в жизнерадостной улыбке малыш, забывая об обиде. — Мамочке, можно показать всё! — укутался он в холодящий кожу шарф, щуря золотые глаза.

— Тогда сыграем в игру, — предложила королева и взяла сына за руки. — Чтобы не случилось, прячь всё, что выдаёт твои чувства в этом шарфе. Я буду знать всё. Это будет нашей маленькой тайной, — улыбнулась она, — хорошо?

— Хорошо! — прыгнул с радости он, обвивая шею матери. — Так папа и тётя Мене будут мною довольны, и никто не узнает, что мама для меня самая особенная.

— Да, — легко кивнула Крона и подала сыну руку. — Секрет, который спасёт тебя от себя самого, — опечалилась женщина. — Карла, пора просыпаться. Очнись! — приказала она, и основатель приоткрыл тяжёлые веки.

— Сон… — привстал Карла. — С чего им вообще сниться?.. — не в лучшем расположении духа проснулся основатель, роняя уже сухой компресс на покрывало. — Ты? — прохрипел он, замечая Юи. Девушка спала рядом, да ещё умудрилась держать того за руку. Тсукинами брезгливо вынул свою кисть, желая обхватить эту глупую блондинистую голову и выкинуть за дверь.

— Сон… — остановился он возле самой макушки Комори. — Не хочу портить воспоминания, — передумал вовсе вампир, накидывая на Юи покрывало. «Бестолковая, а додумалась», — почувствовал основатель запах трав от полотенца. «Пора вернуть этого блудного волка домой», — запахнул Карла чёрные одежды, пряча лицо за шарфом, исчезая вместе с первыми холодными лучами рассвета.

***

— Сестрёнка… — жалобно нудил Шин над ухом Комори. — Сестрёнка, проснись, — тыкал пальцем он.

Юи приоткрыла глаза и молча уставилась на довольного собой основателя. Времени не больше десяти часов утра и солнце ещё не успело нагреть стены этого дома.

— Хорошо спалось? — подшучивал он, не жалея бедной девушки, которая просыпалась за эту ночь столько раз, что со счёта к утру сбилась. — А? Неужели обиделась? — рухнул он рядом, игриво посматривая в медленно просыпающегося человека.

— Карла… Где он? — спросила Юи минутой позже.

— Не знаю, — в том же тоне ответил рыжеволосый. — Наверно за мной гоняется, — усмехнулся вдобавок он. — Часа через три вернётся. Я хорошо следы запутал.

— Не говори так пренебрежительно! — отстранилась Комори, и у парня перехватило дух. — Мы волновались за тебя. Карле всю ночь было плохо, а сейчас он отправился на твои поиски, — начала отчитывать она, сама не замечая, в каком тоне говорит, и в кого тыкает пальцем.

— А можно мне в следующий раз будет плохо? — даже нагнулся он над Юи, испытывая восторг от вида её искрящихся слезами и гневом глаз. — Тогда я смогу побыть с тобой рядом и даже прикоснуться. Ты будешь ухаживать за мной… — вдохновился вампир. — Думаю, я смогу позволить себе даже чуточку больше, — просиял в улыбке Шин, как тут же от звона в ушах присел. Комори так разозлилась, что влепила наглому основателю звучную пощёчину.

— Какой же ты глупый, Шин! — прокричала она, и тот вовсе замолк. — У твоего брата больше никого нет! Ты знаешь, что он делал эти три дня? — спросила она, упрекая. — Карла ждал тебя! Все три дня он почти не разговаривал со мной. Не сказал, что плохо себя чувствует, ничего не просил, а молча ждал, — высказала всё Юи, постепенно успокаиваясь. Что-то такое нашло на неё, что сейчас самой стало стыдно. Такую обиду она испытывала, только когда Руки бросил своих братьев. Но его безумство было оправданным, а безответственность Шина — губительной.

— Странно… — начал приходить в себя Тсукинами, потирая красную щёку. — Я планировал пошутить и отпустить тебя навсегда, — признался он, говоря так неестественно для его натуры — уравновешено. — А теперь, думаю, мне нужно удостовериться, — потёр он затылок и забросил Юи на спину. — Держись-ка хорошо, — оскалился основатель, придерживая это тело, что затаило дыхание в одном большом вдохе. — Я покажу тебе скорость, — усмехнулся он изменяясь. Тело выгнулось, покрываясь рыжей шерстью. Хищный оскал и звук когтей, что разодрали в клочья татами. Сильные согнутые лапы и один мощный толчок. Белые решётки сёдзи в щепки. И огромный рыжий волк с девушкой на спине, замелькал в чаще вечнозелёных деревьев, избегая любой встречи, будь то зверь или человек, играя лишь с ветром наперегонки.

***

— Отпусти! — пихнула его Юи в грудь, стоило ей коснуться земли, а Шину вновь стать самим собой. — Зачем ты меня сюда приволок? — отступала она. Вокруг был лес, настоящая глушь. — Карла вскоре вернётся, и у нас будут проблемы. Хватит этих шуток, Шин, — жалобно попросила Комори, не замечая только одного — Тсукинами не собирался шутить.

— Ты ничего не видишь… — склонил голову вампир, испытывая весьма странные чувства. — Я привёл тебя сюда, чтобы выяснить одну вещь, а ещё я долго бродил и нашёл, откуда в нашем саду тот ручей. Обернись, — попросил он, и Юи увидела, что в двух шагах от обрыва.