— Были дела поважнее, — спокойно ответил Карла, отпивая вина из сверкающего кубка.

— Довольно! — вдруг рявкнул Гайсбах, отбрасывая девушек вившихся вокруг него. — С завтрашнего дня тебе предстоит стать ответственным, я не потерплю более твоих исчезновений из дворца, — прогремел он, злобно посматривая на своего старшего сына, спокойно попивавшего вино.

«Да кто бы говорил об ответственности ты, тупая скотина», — возмущался про себя Карла, стараясь не дать повода отцу, но уже было слишком поздно.

— Хватит меня игнорировать! Встань на колени, как все и проси прощения, — приказал король, направляясь в сторону к сыну.

— Прощения?! — раздражённо повторил Карла, бросая в сторону отца свой уже совсем не детский взгляд. — За то, что я делаю твою работу? Разъезжаю по империи и стараюсь примирить разбушевавшийся народ, погибающий каждый день, — заявил юноша, бросая тень в сторону короля.

— Ах ты, щенок! Ты на кого скалишься? — побагровел от злости он, замахиваясь на своего старшего сына, намереваясь проучить непослушное дитя, пока родные глаза сверкали в его сторону полные злобы.

Раздался удар. Все мужчины давно покинули залы и остались лишь хорошенькие незамужние дамы, но удивления никто не могу удержать.

— Не плохой удар, отец, — проговорил Шин, стирая дорожку крови, полившуюся с разбитого носа. Он прикрыл брата, в тот же миг когда Гайсбах замахнулся на него и, подставив себя под звучную пощёчину, получил ещё и по носу мощной ладонью короля. Зная, что ему за эту выходку ничего не светит, он прикрыл честь брата, но бешенный взгляд отца начинал слегка пугать.

— Сохранение порядка в префектурах, забота лордов, и если они с ней не справляются, то я лично отсеку им башку, — прогремел рыжеволосый, заставляя своих гостей дрожать. — А ты, женишься, и мне плевать, понравится тебе твоя невеста или нет. Это твоя обязанность, как будущего правителя и как члена семьи основателей, — грозно заявил он, глядя на старшего сына, застывшего от выходки Шина. — На сегодня всё, — рявкнул Гайсбах, пугая гостей своей вспыльчивостью. — А вы утолите мою жажду, — проговорил он, оборачиваясь к двум девушкам, пытающимся по-тихому уйти от своего господина, но сильные руки подбросили их совсем невесомые тела и, забросив свою добычу на плечо, грозный правитель покидал украшенные убранствами и залитые кровью залы. Как в проходе показался незнакомец в чёрном плаще, расшитый золотом.

— А, Мерц! — пробасил безумный король, но уже совсем не злобно, а скорее по-дружески.

— Ваше величество, — склонился в поклоне незнакомец, вынуждая Карла, приглядеться к нему, но вспомнить он его не мог.

— Завтра поговорим, сегодня меня уже здесь нет, — расхохотался Гайсбах, прижимая к своему мускулистому плечу девичьи бёдра, исчезая в своих комнатах, не желая видеть сегодня даже свою семью.

— Кто ты? Как смеешь ты, ходить по замку, скрывая своё лицо? — возмутился Карла, отодвигая брата в сторону от себя.

— Эй, — завопил Шин, пошатываясь от таких действий, падая в руки к своим прекрасным спутницам на этот вечер. — Дамы, как же я рад вам, — усмехнулся он, возлегая уже на своих подушках, окружённый заботой.

— Прошу меня извинить, — поклонился Мерц. — Я придворный жрец, так ходить моя обязанность. Завтра я буду присматривать за церемонией. Поэтому прошу вас, не напрягайтесь слишком сильно этой ночью. Завтра важный день, — поклонился он вновь и так же неожиданно исчез.

— Подозрительный крендель, — усмехнулся рыжеволосый из своего угла, замечая, как брат напрягся.

— Да… — согласился он, всё ещё прислушиваясь к передвижениям незнакомца, но вскоре звуки стихли, и он повернулся к младшему брату. — Не стоило тебе лезть в мои разборки с отцом, — холодно проговорил Карла, глядя на Шина, которому прикладывали холодное красное яблоко к переносице.

— Сказал бы просто — спасибо, — хитро улыбнулся он, приоткрывая один глаз. – А на самом деле мне ничего не угрожало. Отец меня бы не тронул, а вот тебе следует быть осторожнее, — серьёзно сказал бессмертный, посматривая на задумавшегося брата.

«Чёрт, скоро я положу этому конец, и тогда посмотрим, кто будет преклонять колени», — злобно подумал Карла, сверкая своими глазами, представляя обессиленного отца, корчащегося возле его ног.

— Эй, братец… Лови! — выкрикнул Шин и толкнул в его сторону одну из девушек.

— Простите, господин… — сквозь страх пролепетала она, повиснув от неожиданности на сильной шее основателя. Карла не был снисходителен или нежен с придворными дамами, ищущими его компании, в отличие от младшего брата, который был как солнышко, согревая всех своей улыбкой, шутил и любил красивых женщин. Он был холоден, как айсберг или даже сама луна. Беспощадный, но здраво мыслящий, Карла был идеальной кандидатурой на место отца, тем более в это неспокойное время.

— Я не знаю что такое прощение, — заявил вампир, грубо хватая блондинку за волосы, открывая её маленькую шею, медленно приближаясь к дрожащей в его руках плоти, обводя языком тонкую кожу, через мгновение, надрывая её, вонзаясь всё глубже и глубже. Сладкая кровь и изогнувшаяся в его руках добыча унимала злость и печаль, отдавая этому бессмертному частичку своей жизни. И тихие стоны страдающей в беспощадных руках жертвы, приглушили звуки тайн и интриг, творившихся в родовом замке этой тихой летней ночью.

***

Время столь скоротечно, что даже жизнь вампира имеет начало и конец и чем прекраснее момент, тем беспощаднее пробегают часы, тянущиеся вереницами в скучные хмурые дни, но превращающиеся в секунды в объятиях любимого мужчины. Именно эту сладость и боль Мене познавала каждый раз, отрываясь от этой земли, в тайне мечтая лишь о свободе.

И сейчас слыша голос шепчущий ей долгожданные слова любви, она лежала еле дыша, содрогаясь от каждого прикосновения холодящих кожу ласковых рук, с трудом осознавая, что уже рассвет пробивается сквозь горизонт, заливая своими кровавыми лучами округу, и лишь странные мысли всё не выходили из её головы.

«Не понимаю, о чём он говорил, о каком ребёнке шла речь? Но я не могу сопротивляться, он единственный кому позволено мной обладать, я больше не сдамся никому, никто не увидит глубины моего сердца», — витала в облаках она, пока Карлхайнц нежно целовал её белоснежную кожу, приподнимаясь к алым губам.

— Задумалась? — посмеялся вампир, замечая, что его избранница временами где-то не здесь.

— А кто в этом виноват? — надменно произнесла она, отталкивая белокурого мужчину от себя, приседая на футон, как ни в чём не бывало. — Рассказывай, что я должна сделать, чтобы заполучить лекарство? — в лоб спросила Мене, бросая мужчине простынь, чтобы он прикрылся.

— Порой ты меня поражаешь, — рассмеялся он, замечая, как девушка слегка покраснела, при виде Карлхайнца совсем без одежды, сидевшего напротив неё. — Хорошо. Мерц, проходи, — разрешил он своему слуге, ожидающему за дверью уже какое-то время.

— Чего? — вспыхнула Тсукинами, понимая, что в комнате посторонний, а она как на ладони.

— Не волнуйся, ему можно доверять, — успокоил бессмертный, глядя, как его гостья совсем зажалась.

«Идиот! Ты думаешь, я этого смущаюсь?!» — ругалась про себя девушка, прижимая цветное одеяло к груди, смущаясь поднять свои золотые глаза на незнакомца.

— Прошу меня извинить, моя госпожа, — глубоко поклонился вампир, видя, как неловко этой знатной особе.

— Заканчивай любезничать. Ты принёс, то о чём я тебе говорил? — спросил Карлхайнц, хитро прищуриваясь от своей улыбки.

— Да, как и просили, эта настойка поможет подавить ген первой крови и позволит демонической взять верх, — объяснил он, подавая синий пузырёк в руки своего господина.

— Отличная работа. Ты можешь передохнуть. Сегодня мне больше не нужна твоя помощь, — проговорил он, отправляя прочь своего верного слугу, краем газа окидывая обнажённую Мене, застывшую от удивления.

— Ну так что, готова выслушать мои условия? – зловеще спросил Карлхайнц, через свою как всегда обворожительную улыбку и, заметив уверенный кивок, довольно прищурил глаза. – Лекарство есть лишь одно, это особая кровь, которую сможешь породить только ты, ведь здоровых в вашей семье уже никого не осталось. Видишь этот пузырёк, когда придёт время, тебе просто потребуется выпить из него настой, и тогда ты сможешь понести.