Норвуд Гейт - охотник на призраков; его помощник - Литон Фейн; Вард - охотник-одиночка, присоединившийся к ним.

Студенты Тринити-колледжа (самая проблемная часть):

1) Обин Крофтон - мил, дружелюбен, но и высокомерен.

2) Лен - студент по обмену. Общителен, очень мил, но всё имеет границы.

3) Уилбер Барнз - умный и внимательный студент. Позиция ко всем нейтральная, но держится группы.

4) Нейт Одли - одиночка, малообщителен, временами несдержан.

5) Эдан Керк - солист одной молодёжной музыкальной группы, малообщителен.

6) Питер Блер - рискован, но к себе располагает (неформальный лидер).

Страница с обсуждениями следующая: https://vk.com/topic-86592009_34641714?offset=80

Что ж, приятного Вам чтения, а мне заслуженного отдыха =)

«Сова! Сама ты виновата!

Ты вздумала, бедняга, без пути

В своей семье прекрасное найти…

Расхвасталась и разболталась,

Ну и попалась!»

Жан де Лафонтен — Басня «Орёл и сова»

I

22 февраля. Четверг — день четвёртый. Три часа ночи.

Хруст. Глухой и временами надоедающий. Май слышала его, как обычно слышат звуки через толщи воды.

Давление…

В голове стало тяжело и на грудную клетку что-то напирает.

Нару, где ты?.. — сквозь тлен мучений, она разлепила глаза, глядя на окружающий её мир через узкие щёлки. — Веки такие тяжёлые, совсем не хотят слушаться!

Шаги… Грузные шаги, которые будто ломали чьи-то хрящи, оттого-то и звук.

Наконец очертания. Земля, припорошенная сухим снегом; он крупицами усеял прошлогодние листья. Почернели, увяли и их здесь так много, что ноги взбивают новые и новые клубья, оставляя за собой глубокий грязный след.

Дышать… Трудно дышать! — пробуждение и головокружение всколыхнуло под сердцем панику. Она схватилась за шею и, почувствовав чужую сухую ладонь на уровне шейного отдела, которая вцепилась в её ворот, таща за собой, закричала не своим голосом.

— Нару! — сквозь сон звуки прорвались в тихую спальню.

Широкоглазая, вспотевшая и лихорадочно дышащая, она таращилась в белый потолок и сжимала простыню до сих пор трясущимися руками. Эти страшные сухие листья… Ей и сейчас грезилось, как они забиваются в её руку, рвутся и цепляются за безжизненные пальцы.

Это был сон… Сон… Надо успокоиться! — в какой-то момент она начала повторять себе эти слова.

Спустя минут пять после испытанного потрясения, она вроде бы пришла в себя.

— К этим снам невозможно привыкнуть, — Май сомкнула глаза и объяла влажной ладонью тонкую шею. — Ощущения будто кого-то тащат на живодёрню. В груди давит и желудок сводит. Нару, ты слышишь меня? — она повернула голову к другой подушке, той, где должен был лежать Оливер, однако та давно позабыла форму его черепа. Он снова исчез!

Что б этого надутого профессора! — Танияма почти изошлась на проклятья. — Мне так нужна его помощь, а он где-то шляется! — не пытаясь скрыть своей импульсивности, она откинула одеяло и переместилась к окну.

На улице было темно. Падающий от фонаря свет, рассыпался на снегу. Удаляющаяся и теряющаяся фигура в блёклой одежде, едва различимо попалась её острому взору.

Силясь и пыжась, она от перенапряжения затряслась:

— Думаешь, если умный, то всё тебе можно?! Посмотрим, как ты будешь оправдываться!

Скрипя зубами и лишь укрепляя бессонницу, Май распрощалась с розовой пижамой и тайком прокралась в не освещённый коридор. Наступая на носок аккуратно, она чуралась каждого, выданного по неосторожности, скрипа.

— Ты хоть записку-то ему оставила? — мужской порицающий голос подкинул Май до вершин её страха.

— А-а-а! Монах! — она закричала и дёрнулась от испуга.

— Ну, теперь уже точно разбудила, — Такигава довольно улыбнулся, ожидая, что вот-вот выйдет Нару, однако вместо него в коридор вышла Матсузаки, на ходу укутываясь в красный атласный халат. — Странно, а где же твой благоверный? Неужто как и миссис Аддерли спит в берушах?..

— Я как раз собиралась пойти по его следу! — отдышавшись от накатившего, Май заговорила.

— Так он ушёл? — Хосё переглянулся со своей заспанной соседкой и, согласившись с её спокойным выражением лица, кивнул. — Да забей ты! — сказал он, чтобы Танияма немного успокоилась. — У него свои тараканы в голове и травить их это не лучшая затея. Сам расскажет, если дело серьёзное.

— Нет! Я пойду, — решительность Май заставила внештатных сотрудников SPR затянуть поясочки потуже; утром от недосыпа будут мучиться все.

— Что с тобой делать?! — Монах набрал воздуха полную грудь и, почёсывая голову, протяжно вздохнул. — Нас тогда подожди, никуда не денется твой профессор. Вечером снова шёл снег. По следам мы его быстро найдём, не летает же он.

— Не думала же ты, что мы отпустим тебя одну?! — сказала ей Аяко, сомкнув руки у груди, взбив тем самым красную атласную сорочку под халатом. — Тем более после того, как ты кричала…

— Я кричала? — у Май от удивления глаза на лоб полезли.

— Ещё как! — сказал Такигава, подтвердив слова мико.

Стало быть, то уже не было сном… — она вспомнила как звала Нару на помощь.

— Ладно, не бери в голову! — Хосё взъерошил её волосы, дружески потрепав. — Дай нам десять минут. Надо Джона позвать, не думаю, что он, услышав твой вопль, нашёл в себе силы, чтобы продолжить безмятежный сон.

II

Горестные размышления обошли Май стороной, однако, как было видно, объективность тоже предпочла не участвовать в споре обиды и злости. Какими бы ни были причины ночных отлучек профессора Дэвиса, его жена не жаловалась на засилья, покуда ядовитые сплетения ума и инстинктов, как пара обнимающихся змей, не пустили в ход своё истинное оружие, жаля и сдавливая друг друга.

Никакого ко мне уважения, сбежал, словно относится к такому типу мужчин, которые считают себя выше всякой слабости! Хотя он и не привык жаловаться, но всё же, это его не оправдывает! Что бы у него ни случилось, я имею право знать! — Май ломала хрупкие снежинки, ступая следом за Хосё и Аяко небрежно. Навязчивые думы одолевали её. Дыхание перехватывало, спирало горящую грудь небывалым жаром. Стоило на секунду углубиться в эти мысли, и зубы сжимались, открываясь друзьям, не бросившим её в этом деле.

Промелькнула чья-то тень, и Май, словно вся на шарнирах, среагировала.

Кошка… — она заметила следы на снегу, под фонарём они были хорошо различимы, и вопреки здравому смыслу, не сумела унять буйства, творящегося внутри. Колотило, подкидывало и назло тёплой одежде холодило конечности. Руки, ноги… Если бы кто-нибудь коснулся их в этот миг, то понял бы насколько они холодны.

— Май, расслабься немного, не то подружишься с рефлексией, — выкрикнул Такигава, заметив потерянные черты в лице девушки. — Джон, иди вперёд! — он обождал, когда эти двое догонят его и Аяко, передал Брауну фонарик и присоединился к Танияме. — Май, навязчивые мысли и рефлексия — это проводники стресса, переключись, ни то завтра тебе станет лишь хуже. Ты и без того вся на нервах. Неважно, что ты в порыве сказала Нару или как на него посмотрела, чего бы ни взбрело ему в голову — вина не твоя.

— Да я о том и не думала, — она подняла глаза к тёмному ночному небу, сбавив шаг. — Странно должно быть, но себя я не виню, напротив, вина всецело лежит на нём, поэтому мысленно я его головой в снег окунаю, — делилась она воображаемыми расправами торовато. — Правда, то было ранее. Не особо понимаю, почему внезапно забыла о злости, а ведь секунду назад я не могла выкинуть его из головы…

И действительно, в лице Май посвежела, в походке полегчала.

— Это всё оттого, что я отвлёк тебя. Ну или та кошка… — объяснил Монах. — Понимаешь?

— Не особо… — она всмотрелась в его лицо, переключившись совсем скоро на снег.

Хрустит… — Май прислушалась к разлетающимся в ночи звукам. — Не так, как в моём сне, те звуки были тише… Но всё равно на душе неприятно, — подумала она и съёжилась.