Время, подчиненное определенному распорядку, летело незаметно. Первые дни он отсыпался, и прикрепленной к нему медицинской сестре приходилось по несколько раз напоминать ему о времени очередной процедуры. Потом втянулся и к концу третьей недели уже чувствовал себя вполне отдохнувшим.

Однажды вечером после ужина Аркадий сидел в «Зимнем саду» и читал книгу, взятую в библиотеке несколько дней назад. Книга была не очень интересной, и мысли постепенно начали переключаться на его собственные проблемы. Что они могут ему предложить? Быть каким-нибудь консультантом – это в лучшем случае. А в худшем? Совсем уйти? Куда? В этом возрасте найти какую-нибудь работу просто нереально, даже с его знаниями. Он прекрасно отдавал себе в этом отчет. А консультант? Сидеть и ждать, когда они о чем-то спросят. А если не спросят? Получать деньги просто так он не привык. Да еще и неизвестно, какие деньги они ему предложат. Ведь он тоже все-таки привык к определенному образу жизни. И вот так сразу все поменять? Да, столько вопросов, и хотя бы один ответ. А ответ-то и нужен всего один, но он пока не находил его.

Аркадий прикрыл глаза и откинул руку за спинку мягкого кожаного диванчика, на котором сидел. Его пальцы гладили ствол какого-то большого растения, росшего в широкой напольной кадушке. Кора деревца была такой прохладной и гладкой, что он повернулся, чтобы посмотреть на это чудо. Вдруг его взгляд упал на небольшую книжечку, лежащую среди вьющейся зеленой массы, полностью прикрывающей землю и корни. «Несколько уроков для начинающего бизнесмена», – прочитал он на обложке. «Теперь все бизнесмены, – вздохнув, подумал Аркадий. – Не для нас все это». Он взял книжку и подошел к администратору:

– Мария Ильинична, вот, наверное, кто-то в саду забыл.

– Спасибо, Аркадий Львович, я вот здесь положу, на видном месте. Чего только не забывают. Не волнуйтесь, отыщется хозяин.

Аркадий поднялся к себе в номер. «А что, может быть, и мне заняться, старому?» Почему-то впервые он ощутил себя старым. Может быть, потому, что впервые почувствовал, что не все ему по силам? С какого бока подходить к этому бизнесу? Нет, конечно, в общих чертах он себе представлял, но ведь там мало быть просто отличным профессионалом. Есть бесконечная масса вопросов, с которыми он никогда вплотную не сталкивался, а о некоторых, наверное, и вообще не слышал. Нет, одному ему не поднять. Тогда что? Может быть, посоветоваться с кем-нибудь? Аська, конечно, скажет, что всех денег не заработаешь, сиди лучше дома. С Полинкой занимайся. Полиночка – прелесть, но ведь он-то еще и поработал бы. Только где?

Аркадий встал с кресла, подошел к шкафу и достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку. «Так, куда же я его записал? Скорее всего, на «Е», – думал он, листая затертые странички. Новых знакомых он обычно записывал не по фамилии, а по имени, ему так легче было запомнить. «Так, Евгений Валентинович, 236-…». Аркадий вернулся в комнату, сел в кресло и пододвинул к себе телефонный аппарат. Он долго слушал длинные гудки, потом с сожалением положил трубку. Пожалуй, Евгений был сейчас единственным человеком, чей совет Аркадию был бы интересен, даже необходим. За то время, которое они провели вместе, у него создалось впечатление, что у Евгения было свое мнение по всем вопросам и он как-то очень обстоятельно умел его отстаивать. «И почему мы с ним тогда не поговорили на эту тему? Сколько времени было», – с удивлением подумал Аркадий. Теперь это казалось действительно странным.

Аркадий, не раздеваясь, прилег на диван. Ему вдруг вспомнился тот странный сон. И вдруг он снова ощутил неведомо откуда взявшуюся силу, выталкивающую его из этой обволакивающей тягучей массы. «Жаль, что я не умею сны разгадывать. Ведь не просто же так он мне приснился? На свет-то выбрался!» – подумал Аркадий. Он встал и нажал кнопку «REDIAL». Вторая попытка дозвониться тоже оказалась неудачной. «Не судьба, – подумал Аркадий. – Ладно, пора спать. Утро вечера мудренее».

В дверь постучали.

– Заходите, открыто, – отозвался Аркадий.

– Здравствуйте, Аркадий Львович, – Виталик широко улыбаясь, вошел в номер. – Что можно брать?

– Здравствуй, дорогой. Вот, сумочку возьми, пожалуйста, я пока пальто надену.

– Аркадий Львович, можно у Вас спросить?

– Спрашивай, не стесняйся, – Аркадий уже почувствовал, что именно того интересует. На заводе такие слухи обычно быстро распространяются. – Я сам еще ничего точно не решил. Но думаю над этим вопросом. Усиленно.

– Аркадий Львович, – засмеялся Виталик, – откуда вы узнали? А вообще-то, если что надумаете, про меня не забудьте, ладно?

– Смышленый ты парень, Виталька, – Аркадий похлопал его по плечу, – ладно уж, так и быть, не забуду.

«Ну, ты даешь, Аркашка, самоуверенности хоть отбавляй. А может, это и к лучшему?», – то ли поругал, то ли похвалил себя Аркадий.

Они спустились в холл.

– До свидания, Мария Ильинична, – Аркадий подошел к стойке. – Спасибо. Отдохнул на «все сто». А это что? До сих пор никто не забрал?

– Наверное, уехали уже, забыли. Не возвращаться же из-за этого. А возьмите себе, может, когда пригодится, – Мария Ильинична сняла с полочки книжку и протянула Аркадию.

– Спасибо, может и пригодится, – ответил Аркадий, пряча ее в карман пальто.

«Эх, бизнесмен, елки-палки», – подумал Аркадий, открывая выходную дверь. Яркий солнечный свет ослепил жгучим морозным теплом. Аркадий зажмурился и подставил лицо под этот мощный жизнетворный поток. «Живем, ребята!» – воскликнул он, запахивая пальто, и пошел к машине.

– Ну, и везет же тебе, Верка, – заворожено повторяла двенадцатилетняя Надька, пропуская между пальцев тонкое кружево свадебного платья, – вот бы мне такое.

– Везет, везет, – ворчливо повторяла слова старшей сестры Танька, закрашивая ярким лаком грязь на обломленных ногтях.

Младший Толик сосредоточенно ковырял палкой в дыре под плинтусом, показывая всем своим видом, что не мужское это дело всякие там свадьбы. Без Верки, конечно, будет плохо, ну и пусть. Раз он больше ей не нужен, пусть уходит. Он и так не пропадет.

Вера смотрела на свое отражение в грязном, засиженном мухами зеркале. В свои девятнадцать лет она уже давно перестала верить в сказки, тем более нереальным казалось все происходящее. И это белое платье, и фата, спускавшаяся на худенькие плечи, и этот легкомысленный завиток, выбившийся из пряди русых волос. Вера критически осмотрела глаза, смахнула лишнюю пудру на щеках, провела пальцем по уголкам слегка подкрашенных губ, и вдруг взгляд ее переместился чуть назад, в глубину этой мрачной неуютной комнаты. На таком убогом фоне ее счастье выглядело даже каким-то неприличным.

Вера медленно повернулась. Дети притихли. Внутри что-то надломилось.

– Ну, хотите, я никуда не поеду, а? – еле слышным голосом спросила она, словно боялась услышать утвердительный ответ.

Она переводила взгляд с одного на другого.

– Ну, ты что, мы маленькие что ли? – самоуверенно заявила Надька, которой не терпелось покомандовать младшими.

– Не маленькие мы, – повторила за ней Танька, отставляя в сторону то правую, то левую руку и любуясь переливающимся цветом на ногтях.

Толик упорно ковырял плинтус, словно от этого зависело, останется Вера или уедет.

– Я буду приходить к вам, гостинцы приносить.

При слове «гостинцы» Толик оставил плинтус и посмотрел на сестру. Гостинцы – это вкусно. Пусть едет.

– Доченька-а, – пьяный голос матери раздался от входной двери, – Витька приехал, на мирседесе, прямо прынц.

Вера вздрогнула. «Когда же она успела? Обещала, детьми клялась. И почему Виктор так рано? Ведь договаривались ровно в двенадцать, а сейчас без пятнадцати. Нельзя ему сюда».

Вера в последний раз кинула беглый взгляд на оборванные обои, схватила две бутылки водки, спрятанные в шкафу, и выбежала из квартиры.