<p>

– Но я не верю в Вечернего всадника. Я даже не знаю, кто это.</p>

<p>

– Пускай! Какая разница, как называть свет в наших душах? Он либо есть, либо его нет, – ответил Гед и добавил, закончив трапезу: – Ступай спать. Завтра встанем пораньше, и я отведу тебя в город.</p>

<p>

– Но твоя матушка нас не отпустит, – заспорила Зофья.</p>

<p>

Его доверительные речи вселили в неё смелость. Едва знакомый Сумеречник оказался к ней добрее, чем единоверцы, которых она знала всю жизнь!</p>

<p>

– Отобьёмся, – отмахнулся он и ушёл, не поинтересовавшись, что Зофья не хотела покидать Ирий.</p>

<p>

Дорожка вернула её в терем. Зофья легла спать. Гед разбудил её засветло: коснулся плеча, а когда она открыла глаза, приложил палец к губам. В его руке плакала свеча, на плече висел охотничий лук, а за спиной – колчан со стрелами.</p>

<p>

Он принёс мужскую одежду: штаны с рубахой, сапоги и плащ из оленьих шкур. Зофья оделась, и они поспешили вниз по ступенчатому гульбищу, которое упиралось в конюшню. Гед вывел оттуда двух уже посёдланных гнедых лошадей. Верховые, тонконогие – в их крае диковинка, доступная только для господ.</p>

<p>

– Я не умею, – растерянно покачала головой Зофья.</p>

<p>

Гед фыркнул:</p>

<p>

– Садись и держись за гриву так крепко, как только можешь. Что бы ни происходило, главное, не упасть.</p>

<p>

Поводья одного коня были примотаны к передней луке. К кожаным подперсьям крепились черепа со светящимися глазами. Гед подсадил Зофью в седло и, словно птица, вспорхнул на второго коня.</p>

<p>

Хоромы был тихими и сонными в предрассветный час. Стоило выехать с поляны, как загорелись окна, послышались грохот и крики.</p>

<p>

Выбравшись на тропку, Гед хлестнул коня хворостиной. Тот помчался вперёд – только комья грязи из-под копыт летели. Конь под Зофьей наподдал следом. Её пригнуло к шее, пальцы вцепились в гриву, засвистел в ушах ветер, потекли слёзы. Трясло нещадно, казалось, вот-вот она соскользнёт в терновые кусты или хуже того – на острые сучья.</p>

<p>

– Остановитесь, глупые! – кричал лес голосом Ягини. – Не пущу никуда!</p>

<p>

Рой светляков мчал следом и жалил коней за ноги. Зофью огоньки не трогали, а вокруг Геда собирались плотной тучей и закрывали дорогу. Он дёрнул за череп на подперсье и ударил коня ногами. Хлынул из глазниц яркий свет, слепя и отгоняя назойливых тварей. Кто у него на пути оставался, всех сжигало огнём белой ярости, и опадали они пеплом.</p>

<p>

– Не выйдет! Не выпущу! – завывал лес злее прежнего.</p>

<p>

Хлынули на дорогу волки. Гед вскинул лук и выхватил из колчана стрелу. Свистнуло оперенье, за ним другое – враги падали от каждого выстрела. Пела тугая тетива, и казалось, быстрее уже нельзя. Но колчан пустел, а зверья меньше не становилось. Гед свернул с тропки на бездорожье. Вторая лошадь не отрывалась ни на шаг, Зофье оставалась только цепляться за неё, насколько хватало сил.</p>

<p>

Кони скакали через овраги и поваленные деревья, перемахивали через колючие кусты, прыгали по кочкам. Зофья подлетала высоко над седлом и только чудом возвращалась назад. Кони кренились набок на поворотах. Толстые ветки раскачивались и норовили пришибить.</p>

<p>

– Не уйдёте! Пожалеете! – шумел лес.</p>

<p>

Грозно скрипели деревья, вырывали из земли скрюченные корни и тянулись за всадниками. Чавкало болото, трясина росла всё шире, кусты плевались шипами, лозы оплетали копыта. Лошади спотыкались и хрипели, раздувая ноздри и бока, но рвались вперёд ещё быстрее, подскакивали ещё выше.</p>

<p>

Разлапистые ели выстроились густым частоколом, за макушками неба не видно. Гед заложил крутой поворот, а те сбоку подступили. Это конец!</p>

<p>

Но кони не остановились, петляя и ускользая от деревьев и зверей. Гед поднялся на стременах, вынул из-за пазухи серебряный медальон и воздел его к небу.</p>

<p>

– Брат мой, Ветер, помоги, именем матери моей, Белой горлицы, заклинаю. Свободы мы просим, что ты ценишь больше всего.</p>

<p>

Загудел в кронах ветер, ударил резким порывом. Затряслась еловая стена. Хлестал он лес, воя яростно, собираясь в могучие вихри. Почернело небо. Поднялись со всех гнёзд птицы, малые и большие. Кинулись они на волков и змей, на непокорные деревья.</p>

<p>

Повалились ели, вырывал их с корнями ветер. Лишь мелькнула брешь, направил в неё коня Гед, следом за ним юркнул собрат, и снова сошлась еловая стена. Всадники уже мчали прочь во всю прыть. Миновало лесное озеро, показалась опушка, за ней волна холмов, на самом высоком из них – Чёрный замок колдунов. Виднелся силуэт: зубья стены грызли небо, пустые глазницы с ненавистью поглядывали на мир.</p>

<p>

Погоня отстала, только мигали жёлтые огни между стволами – невидимая преграда не пускала их за границы леса.</p>

<p>

Гед спрыгнул со взмыленного коня и обернулся к опушке:</p>

<p>

– Я не бросаю тебя, Ягиня-матушка. Обживусь у людей, и к тебе в гости заглядывать стану с новыми подношениями.</p>

<p>

– Не ходи, сынок, к людям! – загудел лес. – Обманут-обидят, обратно тут же прибежишь. Лишь бы поздно не было!</p>

<p>

– Ветер и благословение матери всегда со мной, а защиты сильнее не сыскать! – усмехнулся Гед и повернулся к Зофье: – Слезай, коням отдохнуть надо, а тебе – ноги размять. Хорошо держалась!</p>

<p>