Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Шпагин обвёл взглядом форт, поле за ним, лес… Всё изменилось, и ничто не изменилось – всё вернулось в ту самую точку, с которой должна начаться развилка времени.

Ему даже почудился крик Караваева: «Ма-а-а-аанька-а-а-а-а!»

* * *

Лесная дорога долго петляла между вековыми елями, пока вывела их на шоссе.

– Мне туда, – Юлия махнула рукой в сторону Берлина.

Транспорт в том направлении двигался без остановок.

– А как ты… В общем, как ты возвращаешься? – спросил Шпагин и сразу же понял, что задал риторический вопрос.

– Какая разница, товарищ лейтенант Шпагин? – Она блеснула лазурью глаз. – «Как-нибудь, когда-нибудь», – спела Юлия строчку из популярной песни тех дней. – Ты сам-то как – в порядке?

– Я-то? Да тоже, «на честном слове и на одном крыле…», – ответил он. – Забавно, похоже, у Кауфманна и Реннера аппарат был допотопный – они не могли металл на себе перемещать, пластик и ткань только. Терминаторы хреновы.

– Это кто такие – терминаторы? – непонимающе спросила девушка.

– Неважно. Слушай… – Он замялся, но всё же спросил: – Николаев, он… В Москве сейчас?

Юлия напряглась.

– Да. Пётр, ты не станешь делать глупости?

– В каком смысле? А-а… нет, не беспокойся. Он не должен, и не будет… – Шпагин осторожно взял её за руку. – Знаешь, если все наши теперь живы… Если вы можете… Я подумал: почему вы не срезаете… войны?

Она кивнула, не отнимая руки.

– Всё правильно. Я ждала этого. Понимаешь, ветки войн слишком мощные для нас. Мы всё ещё опасаемся того, что у дракона вместо одной срубленной головы вырастут две новые. Но мы работаем над этим. Можешь быть уверен.

Она улыбнулась:

– Может, как-нибудь и пересечёмся снова, лейтенант. А у азота валентность в трифториде его окиси – пять…

Сергей Чебаненко

Улыбающаяся кукла на церемониальном посту

1

– Наш спутник прошёл на расстоянии всего около сотни километров от американского шаттла «Колумбия», – сказал министр обороны. – Фотоснимки получились очень качественные.

Он достал из кожаной папки несколько крупных фотографий и разложил их на столе.

– Вот посмотрите, товарищ председатель, – министр ткнул указательным пальцем в первый фотоснимок. – Это увеличенное изображение передней кромки левого крыла шаттла. Отчётливо видно, что здесь не хватает нескольких теплозащитных плиток.

Человек, сидевший за столом, пододвинул фотографию к себе, поправил очки и всмотрелся:

– Да, в самом деле… И куда же подевались эти плитки?

– Отвалились во время старта, – министр обороны ухмыльнулся уголком рта. – Агент нашего разведывательного управления достал техническую видеозапись, сделанную в день запуска «Колумбии». На ней хорошо видно, что после старта космического корабля от топливного бака шаттла оторвался кусок теплозащитной пены. Он ударил по кромке крыла и сбил несколько плиток.

– Вот как… И что же, американцы ещё ничего не знают?

– Так точно, товарищ председатель! – министр осклабился. – Мы контролируем все переговоры между «Колумбией» и центром управления полётом в Хьюстоне. Американцы пока ничего не подозревают.

– Это серьёзное повреждение? – Человек за столом пододвинул к себе остальные снимки. Крыло шаттла было сфотографировано в нескольких ракурсах. – Какие могут быть последствия?

– Самые серьёзные. Я распорядился сделать анализ в институте теплотехники… Совершенно секретно, конечно. Без разглашения обстоятельств исполнителям…

– Ну и…?

– Катастрофа шаттла неминуема. При возвращении на Землю «Колумбия» окажется в плазменном облаке. Обшивка прогорит, и космический корабль развалится на части.

– Экипаж успеет спастись?

– Нет, – министр покачал головой. – Космонавты погибнут со стопроцентной вероятностью.

Председатель закрыл глаза, откинулся на спинку кресла и несколько секунд молчал. Потом спросил:

– Когда американцы планируют посадку шаттла?

– На тридцать первое января или на первое февраля. В зависимости от погодных условий в районе посадочной полосы. Шаттл должен начать торможение в половине двенадцатого. По Гринвичу, конечно.

– Через неделю? – Собеседник министра открыл глаза и резко подался вперёд. – Всего через неделю?

– Да, товарищ председатель, – кивнул министр.

Человек за столом озабоченно наморщил лоб, что-то прикидывая в уме.

– Товарищ маршал, а когда были сделаны эти фотоснимки?

– На второй день после начала полёта «Колумбии». Восемнадцатого января.

– Почему же мне раньше не доложили? Почему вы целую неделю держали у себя информацию такой степени важности?

– Э… Генерального секретаря партии мы поставили в известность немедленно. Как главнокомандующего нашими вооружёнными силами. А вас и остальных членов Политбюро… Мы проверяли информацию, товарищ председатель, – министр виновато пожал плечами. – Разрабатывали возможные сценарии развития событий…

– Да? Сценарии, значит, разрабатывали, – председатель недовольно поморщился. – И какие же сценарии у вас получились?

Министр беспокойно кашлянул и положил на стол тонкую пластиковую папку, которую держал на коленях.

– Собственно, вот… С вероятностью около девяноста восьми процентов реализуется всего один сценарий.

Он пододвинул папку к собеседнику.

– Расскажите своими словами, – потребовал председатель. – Слава богу, что ваши аналитики выдали только один сценарий!

– Как я уже говорил, – министр облизал губы, – шаттл развалится почти сразу после входа в атмосферу Земли, и космонавты погибнут. Американцы решат, что эта катастрофа – наших рук дело…

– Что?! – Глаза председателя удивлённо округлились. – А мы здесь при чём?

– Дело в том, товарищ председатель, – министр вздохнул, – что их станции наземного наблюдения зафиксировали манёвры нашего спутника-фоторазведчика около шаттла. И Штаты будут убеждены, что повреждение «Колумбии» вызвано каким-то воздействием лучевого оружия с борта нашего «Космоса»…

– А почему мы не можем предупредить США о повреждении шаттла?

– Предупредить, конечно, можем, – нехотя согласился министр. – Но американцы всё равно не поверят тому, что дыру в крыле пробил не лазерный луч с нашего спутника, а оторвавшийся во время старта кусок теплозащитной пены. Аналитики утверждают, что результат будет всё тот же: Америка будет держать нас на подозрении.

– Чепуха какая-то… – Собеседник министра скептически фыркнул. – В Вашингтоне сидят не круглые дураки, товарищ маршал.

– Не дураки. Но всё-таки американцы решат, что в гибели семерых космонавтов виноваты именно мы. И президент США…

Он замолчал, не решаясь продолжить.

– Ну, и что сделает американский президент? – нетерпеливо нарушил молчание человек за столом.

– Президент США отдаст приказ о ядерной атаке, – на одном дыхании скороговоркой произнёс министр. – В течение суток после гибели «Колумбии» американцы нанесут по территории СССР и территориям наших союзников массированный ядерный удар. Всеми своими ядерными силами.

– Господи! – едва слышно охнул председатель.

2

– Ну, и как он отреагировал?

– Как мы и ожидали, товарищ генеральный секретарь, – министр обороны рассмеялся. – Наш дорогой председатель Президиума Верховного Совета СССР очень обеспокоен! Если не сказать, испуган…

– Хорошо, что он наложил в штаны. – Генеральный секретарь ЦК КПСС удовлетворённо кивнул. – Значит, он вскоре побежит советоваться со своими дружками – председателем Совета Министров и министром иностранных дел. А это нам с вами как раз и нужно! Можно ли будет зафиксировать их беседу?

– Запросто, – министр хихикнул. – Мы запишем каждый чих!

– Вот и прекрасно!

– Как вы понимаете, никто из наших военных аналитиков оценку вероятности американской ядерной атаки не проводил. Всё это блеф для устрашения членов Политбюро, – доверительно сообщил министр. – Кроме того, я направил на имя председателя Совмина докладную записку о том, что наши вооружённые силы из-за отвратительного состояния экономики совершенно не готовы к активному противостоянию с Америкой. Эта записка станет для «голубей» из Политбюро дополнительным аргументом для активного противодействия нашим политическим инициативам. И поставит их под ответный удар.

26
{"b":"642420","o":1}