— Иди ты на хуй, твареныш, — ровно сообщил альфа.

========== Глава 3 ==========

Мотор фыркнул, зарычал и, наконец, заработал. Рафаэль правил уверенно, словно знал, куда плыть.

Мотор прорычал только минут двадцать, но островок был уже виден: красивый, небольшой, зеленый. Мотор заглох, но катер еще некоторое время плыл в нужную сторону, а затем альфа принялся раздеваться, чтобы плыть дальше, только тянуть за собой катер он уже передумал и начал свое имущество складывать в брезент, собираясь плыть налегке и бросить ненавистного идиота выбираться самому. Возиться с омегой, от которого все равно, кроме ушата говна, нечего ждать, он больше не собирался. Все равно Рики был конченым человеком, тупым и злым, как аллигатор.

— Эй, что ты делаешь? Ты не можешь меня тут оставить! Я запрещаю!

— Почему не могу? — спросил Рафаэль. — Я мексикашка, мы же гады… Мы все можем. Тем более что ты — кусок дерьма, зачем мне из-за куска дерьма стараться?

— Тебя посадят! Я тут умру, и тебя посадят за это, — сказал Рики неуверенно. — Совесть замучит… Буду тебе являться.

Омега заметно паниковал, не знаю, как еще повлиять на альфу.

— Не… Я мексикашка, у меня нет совести. Как и ты, твареныш, не можешь общаться по-человечески, так и я в тебе человека не вижу.

Рики засуетился, забегал от бортика к бортику, с тоской посмотрел на далекий остров. Он до него и без катера не доплывет. Омега тихо заплакал, сглатывая слезы.

— Не бросай меня, Раф… Не бросай… Тебе папы денег дадут.

— Да подавись ты своими деньгами, — с чувством сказал альфа. — Не хочу с тобой торчать на острове! Ты же съешь мне все нервы. Без тебя я там буду жить хорошо. Я могу дотащить катер до берега, но при одном условии. Ты, тварь, никогда больше меня не назовешь мексикашкой. Торговаться не собираюсь. На размышления у тебя три секунды.

— Хорошо-хорошо, — взвизгнул перепуганный омега, некрасивый из-за расплывшегося синяка, взлохмаченный, сопливый и дрожащий от страха.

Альфа молча кивнул и обвязал себя канатом, прыгнул в воду, поплыл. Раф плыл медленно, с трудом таща за собой катер, но расстояние до берега медленно уменьшалось.

Сидеть и смотреть на это было тяжко, и в итоге Рики тоже прыгнул в воду и стал пихать катер сзади. Он уперся в него руками, толкая за счет силы ног. Остров приближался, хотя Рики этого не видел. Омега успел выдохнуться, когда его окликнул Раф:

— Давай в катер. Тут уже мелководье. Я обуюсь и пойду по дну: там кораллы, можно ранить ноги.

Рики ухватился за край, но подтянулся не с первого раза, и в итоге просто лег на дно, как только смог перевалиться внутрь. Зато он не плакал и не жаловался — на это не осталось сил. Альфа же обулся и вновь нырнул в воду. Вскоре Рафаэль, упираясь ногами в дно, тащил катер, и тянул достаточно быстро, так было легче, чем вплавь.

Рики вздрогнул, почувствовав толчок о сушу и, подобрав еще влажную обувь, обулся и выбрался на берег, потянул за канат, помогая вытаскивать катер. А потом взял и разрыдался, не зная почему, просто слезы вдруг потекли из глаз.

А вот Рафаэль оглянулся и принялся сооружать себе шалаш: тут была удобная пальма, что склонилась над песком, и это позволило развесить брезент. Все еще плача, Рики передохнул и вернулся в катер, глотнул воды из бутылки, сжевал треть галеты и стал переносить под брезент вещи и еду. Остров был приличного размера, по крайней мере, Рики не мог сказать, где тот заканчивается, и тут лучше, чем в море под палящим солнцем, но все равно страшно: он неизвестно где и с альфой, что ненавидит каждой клеточкой своего тела. Заслуженно, конечно, но от этого не легче.

Раф же безразлично проводил его взглядом и молча пошел вглубь острова, зарядив, правда, для начала револьвер.

Рики теперь слегка побаивался Рафа и не знал, как себя с ним вести. Альфа точно больше не собирался терпеть его обычной манеры поведения с оскорблениями. А еще омега чувствовал себя откровенно уродливым из-за разбитого носа. Посидев и отдохнув, поняв, что Раф не вернется так быстро, Рики стал ходить вдоль дикого пляжа и края джунглей, осторожно собирая ветки и все, что сухое и горючее на вид.

Альфа вернулся через час довольный собой, с диким луком и тремя яйцами. Напевая себе под нос, Рафаэль принялся собирать хворост.

— Я собрал… — тихо сказал Рики, указав на кучку палок. Их явно пытались сложить шалашом, но сейчас они просто торчали в разные стороны.

— И? Я не собираюсь делить с тобой еду, и не буду пользоваться твоим огнем. Мы тут не вместе.

Рики растерялся.

— Но… Я же умру тогда…

— А при чем тут я?

Рики задумался.

— Ты еще не ушел… официально. Тебе платят… — неуверенно сказал Рики. — И я не обзывал тебя «мексикашкой»!

— Мне тут платят? — удивился альфа. — Ты с чего решил, что тут платят? Не… Ты сам по себе, я сам по себе.

— Тебе не дали расчет и трудовую, ты должен меня слушаться. Ты моя нянька! И альфа!

— Не… Я уволился и тебя не обязан слушаться. А еще раз поднимешь на меня голос, я выкину тебя из шалаша. И ты не омега.

— Омега, — покраснел отчего-то Рики. — Злой ты… безработный потому что. Когда сюда приедут и тебя спасут, скажешь папам, что честно тебе платили, как заморил меня голодом.

— Не… Я же не мешаю тебе себя обеспечить едой, — фыркнул Раф. — Так что вперед, иди и добывай еду.

Рики насупился, в животе урчало. Он давно не ел, и галета положения не спасла, только душу растравила.

— Ты бесполезный альфа, три года за так хлеб ел и прохлаждался, единственный раз, когда работа случилась, ты сбежал. Ты трус, вот ты кто, — топнул ногой Рики.

— А ты бесполезный недоомега, — кивнул в ответ Рафаэль. — Зачем мне делить с тобой еду и кров?

Рики не знал «зачем», он просто хотел есть. И чтобы Раф его слушался.

— Тебе заплатят, когда нас спасут. За всю еду.

— Засунь себе деньги в задницу. Что еще? — насмешливо спросил Рафаэль, снимая с катера пластину, затем принялся мыть ее. Вскоре на железяке жарились лук и яйца.

Рики сглотнул слюну.

— Тогда верни мне мой револьвер и патроны, — нашелся он.

— Чтобы ты меня пристрелил? О нет.

— Ты в этот лес из пальм с револьвером ходил, меня ограбил и уволился. Сам будешь папам говорить, что угробил их единственного ребенка. Они тебе ничего не сделали, — развернулся Рики и потопал в джунгли, решив, что плакать не будет. Возьмет и не будет.

Альфа фыркнул: остров был небольшим, крупных хищников тут быть просто не могло, нечего им есть. Вскоре он услышал визг омеги и рванул к нему.

Рики он обнаружил у ручья, рядом с крупным удавом.

— Чего орешь? Забираешь его или… — спросил альфа ровно.

Но омега пятился задом, а потом выскочил и спрятался за Рафом, всхлипнув:

— Я домой хочу…

В змею полетел кокос. Альфа фыркнул и пошел к змее и, резко отрезав голову удаву, понес его.

— Мы здесь умрем, — шмыгнул носом Рики, собираясь реветь, но закусил губу, вспомнив, что решил не плакать.

— Ты да, я — нет.

Рики всхлипнул.

— Я из ручья пил, я теперь точно умру, — омега побежал обратно на пляж.

Рафаэль освежевал змею и принялся резать ее на кусочки. Рики же сжевал еще часть галеты, воровато посмотрел на еду альфы, но украсть ее было как-то подло, и омега зарылся в их вещи с яхты. Просмотрев снасти, он забрал все и прихватил нож. Размял еще галету, смочил, нарвал туда чуть ваты и замешал. Взяв скатку, потопал дальше по пляжу, ища место без таких волн.

Пришлось брести минут двадцать, пока он не заметил подобие «бассейна» или лагуны. Часть воды отрезала крупная гряда камней. Разуваться Рики не стал, он срезал ветку и намотал на нее леску, подвесил маленький крючок, а поплавок из деревяшки компенсировал грузилом. Что-что, а вот рыбачить он любил, когда у пап было время на семейный уикенд, что случалось редко. Использовав подобия теста, намотал за ватку на крючок и сел ловить.