Крепыш начал было поворачиваться в ее сторону, но в этот момент трибуны разразились приветственными криками. На большом экране появилось изображение окруженной деревьями поляны, посреди которой возвышался постамент с Кубком, к которому со всех ног бежала команда Хогвартса. Земля на их пути вздыбливалась от узловатых корней, пытавшихся остановить бегущих, но те уже не обращали на препятствия внимания. Появившиеся на другом конце поляны команды Дурмстранга и Шармбатона, увидев конкурентов, бросились вперед, но Анджелина Джонсон уже добралась до цели, хлопнула по Кубку ладонью и в следующий момент очутилась на площадке перед судейской трибуной. Спустя несколько секунд остальная команда присоединилась к своему капитану.
— И Хогвартс победи-и-и-ил! — во все горло закричал Людо Бэгмен.
Счастливые Гарри, Элин, Анджелина и Драко бросились обниматься сначала друг с другом, а затем и с тщательно скрывающими разочарование соперниками.
— Ну, мышонок, это было весело, — Саша стиснула Элин в объятиях. — Жаль, что все закончилось.
— Еще нет, — ответила та. — Вечером на берегу будет костер, Хагрид вчера из леса кабанчика притащил. Придете?
— Обязательно, — улыбнулась ей Саша. — Ну иди, вас сейчас поздравлять будут.
Элин заметила, что глаза Саши подозрительно блестят, и поспешно отошла прочь, чтобы избежать неловкости.
Своя порция поздравлений, впрочем, достались всем. Кубок остался в Хогвартсе, но организаторы в последний момент решили, что стать членом команды уже само по себе достижение, и вручили памятные серебряные медали всем участникам. Сам Дамблдор в свою очередь, как и обещал, вручил шоколадные медали от себя лично, в каждую из них был вставлен вкладыш с портретом одного из прошлых чемпионов. Затем их стали фотографировать, каждого по отдельности и всех вместе, затем еще пришлось выслушивать речь министра Фаджа о важности международной дружбы и больших заслугах самого министра...
Только после этого Гарри и Элин смогли, наконец, подойти к родителям. Впрочем, долгого разговора не вышло — профессор Макгонагалл уже ждала их, чтобы отвезти домой.
— Вы обязательно должны ехать на поезде? — спросила мама, прощаясь. — Было бы намного проще, если бы вы отправились домой вместе с нами. Это ведь возможно?
— Наверное, если попросить, — пожал плечами Гарри. — Но у нас сегодня вечером праздник, так что...
— О, ну если так... — Линда вздохнула. — Хорошо, тогда соберите свои вещи сейчас, пока еще не начали... гм... праздновать победу. И, надеюсь, сегодня вечером вы не будете излишне усердствовать и не совершите ничего такого, о чем вам завтра придется сожалеть.
— Не волнуйся, мама, — невинно захлопала глазами Элин. — Мы с Гарри — взрослые ответственные люди, и мы не будем делать ничего, что ты сама не делала бы, когда тебе было пятнадцать лет.
Костров в этот вечер разожгли сразу шесть — за одним, пусть даже большим, все желающие просто не поместились бы. Возле ближайшего к воде дурмстранговцы колдовали над замоченным в вине шашлыком, у второго французы угощали всех желающих запеченной картошкой с сыром. Четыре других костра обслуживались домовиками и изначально предназначались для каждого из факультетов, но в процессе празднования все студенты настолько перемешались друг с другом, что уже невозможно было сказать, где чей.
Преподаватели, махнув рукой на дисциплину, старались уследить лишь за тем, чтобы школьники не употребляли алкоголь... или хотя бы не делали это слишком уж откровенно. Даже железная Макгонагалл в конце концов махнула на все рукой, на закате загнала младшекурсников в спальни и оставила старших в покое, напомнив лишь, что завтра утром все должны будут собраться в Хогвартс-экспрессе, и никаких поблажек для опоздавших не будет.
Получив заверения, что все всё понимают и слишком сильно увлекаться не будут, заместитель директора зашла к мадам Помфри, убедилась, что медпункт имеет достаточный запас антипохмельного зелья, приняла валерьянку и во избежание нервотрепки отправилась спать.
Как-то так получилось, что команда Хогвартса, начав праздновать победу, очень быстро разошлась по разным компаниям. Драко ушел первым, провожая пожаловавшуюся на головную боль Дафну. Вскоре после этого шумные гриффиндорцы буквально силком увели с собой Анджелину, заявив, что та просто обязана выпить и поцеловаться с каждым студентом своего факультета. Гарри как-то быстро захмелел и мирно дремал у костра, время от времени вздрагивая, когда его голова опускалась слишком низко. Опасаясь, как бы он спросонья не свалился в костер, Луна и Элин в конце концов отвели его подальше, посадили на свернутую мантию и прислонили спиной к дереву. Луна после этого куда-то исчезла, заявив, что у нее еще есть важные дела, и Элин осталась в одиночестве.
Некоторое время она сидела у костра, задумчиво вертя в руке тлеющую ветку, взглядом заставляя обуглившийся кончик то затухать, то разгораться с новой силой. Ее снова накрыло то же чувство обреченности всего окружающего, которое она испытала тогда на балу. Умом она понимала, что должна использовать это беззаботное время на всю катушку, что другого такого шанса не будет, потому что скоро, должно быть, начнется война и ей точно станет не до веселья, да и в любом случае, пятнадцать лет бывают только раз в жизни...
Элин поднялась и тихонько побрела вдоль берега, глядя под ноги и не обращая внимания ни на что вокруг. Легкий теплый ветерок трепал ее волосы, голоса празднующих вскоре стихли, и теперь тишину нарушал лишь шелест листвы и пение сверчков в траве. Элин шла, ни о чем не думая, пока не запнулась о торчащий корень и не растянулась на земле, больно ударившись при этом лбом. Оглядевшись, она с изумлением обнаружила, что ноги сами собой занесли ее к Запретному лесу, ближе к тому месту, где стояла французская карета. И еще — что она здесь, оказывается, не одна.
— Ты... ик... кобелина страшная, Малфой, — узнала она голос Анджелины. — Ты же ушел со своей сушеной воблой... Что, она... ик... тебя плохо приготовила... то есть, приголубила?
— Дай мне пройти, Джонсон, — Драко, судя по голосу, тоже был не вполне трезв. — Меня ждет дама.
— Да-а-ама... — протянула Анджелина. — Ну конечно, как я не догадалась... Ты же трахаешь все, что шевелится... А что не шевелится — шевелишь и тоже трахаешь...
— Да что ты ко мне привязалась? — не выдержал Драко. — Я что, тебя чем-то обидел? На ногу наступил? Игрушку в детстве отобрал?
— Ты... ик... ничего не сделал... — Анджелина вдруг всхлипнула. — Ты ко мне вообще не подходил... Ко всем остальным... а ко мне... А я что, хуже, да? Вот скажи... я хуже?
Послышался треск ткани, и Элин, не сдержав любопытство, осторожно выглянула из-за куста. В нескольких шагах от нее Драко, прижатый спиной к дереву, тщетно пытался оттолкнуть от себя Анджелину. Получалось, впрочем, плохо — во-первых, Анджелина была явно сильнее, а во-вторых, мужчинам вообще довольно трудно сопротивляться девушке в разорванной на груди блузке. Особенно если эта грудь... скажем так, немного больше среднего размера.
— Я же видела, что ты на меня смотришь... ик! А даже ни разу не подошел... не сказал это свое... ик... как ты там остальным говоришь... только обязательства без секса... то есть, секс без обязательств... А мне, может, тоже хочется!
— Так может, потому и не подошел, — тихо произнес Драко, — что с тобой мне хочется не только секса?
Элин осела на землю и закрыла рот рукой, чтобы не заорать от удивления. Малфой? И Джонсон?
Когда она немного пришла в себя и снова выглянула из-за куста, Анджелина и Драко, судя по всему, пытались друг друга задушить. Делали они это, впрочем, довольно оригинальным способом — лежа на земле, перекрывая друг другу дыхание через рот и одновременно с этим срывая с себя одежду, вероятно, чтобы потом было легче избавиться от трупа. Анджелина для надежности еще и обвивала Драко ногами, чтобы тот, не дай бог, не вздумал убежать.
Решив, что увиденного ей вполне достаточно, Элин медленно отошла от куста и направилась в сторону замка.
