— Мы в Шотландии, балда... — второй парень встретился взглядом с Элин, изменился в лице и принялся толкать Бруно локтем.

— Ну чего? — тот наконец-то оторвал взгляд от потолка, обратил внимание на Элин и засмеялся. — О, смотри, эта Kleine Maus[11] в меня уже втрескалась. Я же говорил, что неотразим в форме.

Второй парень отвесил Бруно подзатыльник, и тут до Элин, наконец, дошло, какую шутку сыграл с ней ее мозг. Решив, что Каркаров привез с собой только мужчин, Элин начисто проигнорировала и знакомое лицо, и голос, и тот факт, что у «парня» затянутая в мундир грудь существенно шире, чем у всех остальных дурмстранговцев, а из-под шапки на спину спадает длинная коса.

В этот момент Каркаров и Максим наконец-то закончили здороваться с преподавателями Хогвартса и уселись по левую и правую руку от Дамблдора, и их подопечные двинулись вперед, занимая отведенные для них места в начале каждого из четырех факультетских столов. Саша Привалова, виновато пожав напоследок плечами и закатив глаза, помахала Элин рукой и тут же зашептала что-то в ухо своего знакомого.

— Встреча, значит, ему недостаточно торжественная, — недовольно прошептала Элин. — Замок ему, значит, недостаточно английский... Кляйне, значит, ему маус... Ну я, блин, тебе устрою торжественную встречу, Казанова недоделанный.

— Что ты там бормочешь? — спросил Гарри.

— Не мешай, я обдумываю план мести.

Элин хотела добавить еще что-то, но в этот момент со своего места поднялся Дамблдор.

— Рад приветствовать вас всех в Хогвартсе! — торжественно произнес он. — Позвольте же мне произнести те слова, которые вы все, несомненно, с нетерпением ждете: да начнется пир!

[10] Попытка примирить книгу (встреча на улице) и фильм (встреча в зале).

[11] Kleine Maus — мышонок (нем.)

В честь гостей на торжественном ужине помимо традиционных праздничных кушаний подали и блюда заморской кухни. В Дурмстранге и Шармбатоне учились студенты со всей Европы, и сейчас на столе друг с другом соседствовали хамон и брынза, рататуй и пельмени, паста и сюрстрёмминг,[12] кислая капуста и кнедлики, и еще много других блюд, названия которых никто из ребят не знал. Гермиона, как всегда, начала было ворчать насчет бессовестной эксплуатации труда домовиков, но оказавшаяся поблизости кастрюля с буйабесом временно примирила ее с жестокой реальностью.

— Здесь явно не хватает немецкого пива, — заметила Элин спустя какое-то время, когда она утолила первый голод и оглядывала стол в поисках чего-нибудь экзотического. — Или хотя бы французского вина. Или... о, икорка! Луна, будь добра, передай...

— Что за рыба метала эту икру? — с интересом спросила Луна.

— Рыба-баклажан, — засмеялась Элин. — Попробуй, это вкусно. Гарри, тебе оставить?

— Спасибо, не надо, — Гарри с отвращением посмотрел на буро-коричневую массу, намазываемую на хлеб сестрой. — По-моему, до меня ее уже кто-то скушал.

— И тебе тоже приятного аппетита, — Элин в два счета сжевала бутерброд и сыто вздохнула. — Все, теперь я добрая, теперь можно и о мести подумать... Хотя тут и думать не надо, я уже знаю, что буду делать. Будет вам и гимн, и аутентичность...

Достав из кармана карандаш и блокнот, она отодвинула тарелку и принялась что-то быстро писать, время от времени поглядывая в сторону дурмстранговцев и хитро улыбаясь.

Она закончила писать как раз к тому моменту, как со столов исчез десерт и Дамблдор вновь поднялся со своего места.

— Торжественный момент приближается, — объявил он. — Но перед тем как внесут ларец, я хотел бы представить наших гостей. Глава Департамента международного магического сотрудничества и один из организаторов Турнира, чей вклад невозможно переоценить, — Бартемиус Крауч!

Раздалось несколько вежливых хлопков. Для большинства из тех, кто сидел в этом зале, всесильный некогда глава ДМП был всего лишь одним из многочисленных чиновников Министерства.

— Глава Департамента магических игр и спорта Людовик Бэгмен! — при этих словах Людо приветственно помахал рукой. — Мистер Бэгмен любезно согласился взять на себя труд комментатора Турнира.

Хотя время славы Бэгмена тоже осталось позади, но его комментаторскую работу на квиддичных матчах знали и любили, поэтому аплодировали намного охотнее.

— Традиционно судьями на Турнире выступали директора школ-участниц, — продолжал Дамблдор. — Однако в этот раз мы пришли к... почти единодушному мнению о том, что кроме нас троих результаты соревнований должны оцениваться также и независимыми экспертами. Поэтому позвольте представить вам наших коллег по судейству. Все они принесли клятву беспристрастно оценивать участников, не раскрывать суть соревнований непосвященным и не помогать ни одной из команд. Итак, глава Департамента магического спорта США Максим Бранкович! Министр международных дел магической Японии Макико Танака! Вице-президент Международной конфедерации магов Бабайди Экинбад! И, наконец, главный судья Турнира трех волшебников, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, судья международного класса Хасан Мустафа!

Прогремевшие в зале аплодисменты были адресованы главным образом последнему судье, чья великолепная работа на финале чемпионата мира еще не была забыта.

— Все судьи также уполномочены правительствами своих стран на то, чтобы внимательно изучить опыт грядущего соревнования, — продолжал Дамблдор. — И если он окажется успешным... Кто знает, может быть, через четыре года состоится не Три-, а Семи-, а то и Двенадцативолшебный Турнир!

На этот раз сильнее всего хлопали студенты с первых трех курсов, каждый из которых, несомненно, уже представлял, как через четыре года именно он становится чемпионом всемирного турнира.

— Теперь я немного расскажу о предстоящих соревнованиях, — произнес Дамблдор, когда аплодисменты стихли. — Их будет четыре — три подготовительных и финал. В каждом из подготовительных соревнований два члена команды будут тем или иным способом пытаться освободить третьего, и если это не удастся, то в финале им придется участвовать без своего товарища. Впрочем, у команд будет выбор — идти прямиком к последней цели или сперва попытаться освободить тех, кому не повезло в прошлый раз. Разумеется, на это уйдет время, которое... Но тут я уже забегаю вперед. Кроме того, за каждое из подготовительных заданий судьи будут выставлять оценки, которые также помогут командам в финале. Чтобы исключить пристрастность, мы... опять же, почти единогласно решили, что самая высокая и самая низкая оценки будут отбрасываться.

Что же касается самих соревнований, то все они будут основаны на наших школьных программах, но, конечно, чемпионы должны будут владеть магией на самом высоком уровне. И имейте в виду, что несмотря на все принятые меры, испытания, которые выпадут на долю чемпионов, вовсе не будут безобидными.

— Это он типа предупредить пытается? — хмыкнула Элин. — Похоже, так он только раззадорит тех, кто сомневался. Кто захочет признать, что он трус?

— Девочки могут и испугаться, — заметила Гермиона. — Не все же такие безбашенные, как ты.

— Ты, кстати, не передумала?

— Нет, и вам не советую.

— Ну ты же понимаешь, что мы все равно попробуем.

— Конечно понимаю, — Гермиона хихикнула. — Но зато я потом с полным на то правом смогу говорить «я же вас предупреждала». И только попробуйте назвать меня занудой!

— Да тише вы, — рассердился Гарри. — Дайте послушать.

— О первом соревновании вы узнаете послезавтра, — говорил между тем Дамблдор, — после того, как будут объявлены имена чемпионов. Ну а теперь...

Повинуясь жесту директора, Филч торжественно водрузил на стол ларец, из которого Дамблдор осторожно извлек украшенный резьбой кубок. Под вспышками фотокамер и возбужденное бормотание диктора колдорадио три директора коснулись кубка палочками, зажигая внутри него синее колдовское пламя.

— Этот древний Кубок огня хранился в Министерстве магии со времен последнего Турнира, — торжественно провозгласил Дамблдор. — И теперь я с огромным удовольствием объявляю о том, что семьдесят седьмой Триволшебный Турнир открыт!