варианты.

Чего же он ждал?

– Если ты думаешь, что я пришла тебя шантажировать или ...

– Тихо, – сказал он, крепко прижимая к себе, так что ее грудь прижалась к его груди. –

Давай не будем начинать все сначала. Я же сказал, что мне жаль.

– Тогда докажи мне, что ты сожалеешь, – она была откровенна, но грязные мысли, которые

она тайно скрывала о нем, теперь поднялись и заняли свое место. Все сдерживаемые

разочарования и чувства, которые сопровождали ее сон или бушевали в ее голове, пока она

сидела на работе, пытаясь отвлечься от него, теперь вышли из-под контроля. Когда-то она была

страстной женщиной, еще до того, как Кольт выбил из нее все. – Покажи мне, Тобиас, пока я не

смутилась и не передумала.

– Я с удовольствием покажу тебе, – пробормотал он, прижимаясь губами к ее нижней губе

и покусывая ее. – Я хотел тебя все это время, – она захныкала у его рта и прижалась ближе к

нему, чувствуя твердую линию его груди и живота, а его руки, большие и сильные, теперь

лежали на ее пояснице. Он наклонился и подарил ей медленный, долгий, дразнящий поцелуй.

Такой поцелуй, который разогрел все у нее внутри. Такой поцелуй, от которого захотелось

ощутить его губы на груди и его пальцы ниже. Она скользнула на его стол, заставив его опустить

голову и наклониться вперед, чтобы не прерывать их поцелуй.

– Что ты на это скажешь?– спросила она, отстраняясь и откинувшись назад.

– Не здесь, – прохрипел он и схватил ее за запястье, стащив со стола. Он подошел к двери, но когда открыл ее, она услышала голос снаружи. Она застыла, спрятавшись за его телом.

– Тобиас. Ты все еще работаешь здесь, так поздно?

– Кто бы говорил. У меня появились дела в последнюю минуту, – мимо пронеслась тень

движущегося тела. Она стояла у него за спиной, пока он стоял у двери, приоткрыв ее так, что

было видно только его лицо. Она не могла не провести руками по ткани его рубашки, ее

возбуждение от мысли о том, что должно было произойти, сделало ее тело внезапно живым, как

будто электрические искры танцевали по ее коже.

– Я иду домой. Наслаждайся выходными, – голос прозвучал издалека.

– Обязательно, – ответил Тобиас. Словно внезапно наступившее затишье усилило его

желание, он повернулся и крепко схватил ее, поцеловав с такой силой, что у нее перехватило

дыхание. Они делали это, будто два человека, которые никогда раньше не целовались, и она

была уверена, что он возьмет ее здесь, на своем столе, или на диване, или даже на полу. Не

имело значения где, потому что она была такая влажная для него, она больше не могла ждать, когда он скользнет внутрь нее. Губы и рты сосали и покусывали, а его руки скользили по ее телу.

– Иди за мной, – услышала она его бормотание, прежде чем он потянул ее за собой и пошел

к лифту. Она точно знала, куда он направляется.

Самое время.

Ее сердце грохотало, и она смутно осознавала, что он возится с кнопками лифта. Как

только они оказались внутри, как только двери закрылись, он оказался рядом с ней. Еще один

поцелуй, влажный и томный, охватил ее жаром от груди до пальцев ног. Ее нервы покалывало от

страстного удовольствия, и каждый дюйм ее кожи жаждал прикосновения его губ.

А потом она вспомнила, что на ней было, и в шоке отстранилась.

Серовато-белое нижнее белье.

Она не могла позволить ему увидеть это. Если когда-нибудь и нужно было остановиться, то это было оно. Она бы приложила усилия, если бы знала, что ее ночь закончится вот так. Но, боже мой, серовато-белые старые трусики и нелицеприятный бюстгальтер? Она была уверена, что такой человек, как Тобиас, спал с моделями в шикарных вещах, которые она видела в

журналах. Наоми была бы вся в атласе и кружевах.

Она не могла соревноваться.

– В чем дело?– спросил он, чувствуя, что она колеблется, когда двери лифта распахнулись.

Он все еще держал ее за руку, когда они пересекали покрытый толстым ковром коридор, и она

смотрела на черные обои. У нее было чувство, что как только она войдет в эту дверь, пути назад

не будет. – Мы не должны этого делать, если ты не уверена, – сказал ей Тобиас серьезным

тоном.

К черту все. Она была готова; она была так скользка от жара и похоти, и не имело

значения, – не настолько сильно – какого цвета или состояния было ее нижнее белье.

– Я уверена, – вздохнула она, когда он открыл дверь в пентхаус. – А ты?

Глава 18

Он был уверен?

Черт, да. Его пульс участился, пальцы дрожали, когда он открывал дверь пентхауса. И не

помогало, что пальцы Саванны дразнили пояс его брюк, и по его спине бежали мурашки.

Он толкнул дверь и, положив руку ей на спину, толкнул ее внутрь. Она огляделась, ее глаза

расширились, когда она присмотрелась, увидев окно на всю стену в дальнем конце и винтовую

лестницу. Она с благоговением огляделась вокруг, затаив дыхание и лишившись дара речи, как и

большинство людей, когда они впервые приходили сюда. Он заметил, как быстро и яростно

вздымалась ее грудь, и увидел, что ее глаза были яркими, ее кожа полупрозрачной.

Она смотрела на него с нескрываемым желанием. Закрыв за собой дверь, он подошел к ней

и взял ее за руку, нежно притянув к себе. Она была теплая и мягкая, и он не знал, как долго он

сможет сдерживаться.

– Добро пожаловать в мой пентхаус, – сказал он, обхватив ее щеку одной рукой и стянув

пальто другой.

– Это ... это ... – он знал. Свет и пространство наверху, дерево и окна, металлическая

лестница – все это лишало людей дара речи. Но она пришла сюда не для того, чтобы любоваться

обстановкой. Он провел пальцами по ее волосам, и она прижалась к его груди, ее мягкое тело

сводило его с ума. Достаточно скоро, если они не замедлят бег, он достигнет точки невозврата.

– Здесь очень красиво, – прошептала она.

– Хммм, – он поднес руки к ее лицу и большими пальцами коснулся контура ее губ. –

Хочешь поговорить о том, что случилось? Теперь, когда ты успокоилась и, надеюсь, простила

меня.

– Я давно хотела с тобой поговорить.

– Я знаю. Я намеренно держался на расстоянии. Я хотел, чтобы у тебя было свое

пространство.

– Почему ты перестал писать мне в тот день?– спросила она. Их электронные письма

быстро приняли более личный тон; писать слова за экраном было легко, но ему нужно было

увидеть ее лицом к лицу, чтобы убедиться, что между ними все в порядке.

– Я хотел убедиться, что ты не сердишься на меня.

– Я не сержусь на тебя.

– Я прощен? – спросил он.

– Полностью. Все это осталось в прошлом, – обрадовавшись, он наклонился и снова

поцеловал ее в губы. Она была на вкус как божественное шампанское, и похоть, и его разум

воспарили в экстазе, образ ее обнаженного тела вспыхнул в его сознании. Ее хныканье, когда она

толкнулась бедрами к нему, заставило кровь хлынуть по его телу. Жесткий, он нуждался в

освобождении.

– Это говорит шампанское, Саванна?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Это я. Я думаю о тебе больше, чем мне нужно. Мы говорили друг другу что-то в

прошлом, но не думаю, что это то, что мы хотели сказать. Я знаю, что набросилась на тебя. Но

это не то, что я чувствую сейчас, – это была музыка для его ушей, то, что она не играла в игры, не сдерживалась, а поставила на кон свое сердце. Он должен быть осторожен, чтобы не ранить ее

снова. Он не собирался этого делать.

– Не это? – спросил он, зная, что она права, но пока не в состоянии сказать ей, что он

чувствует. Он обнял ее за талию.

– Займись со мной любовью, – ее глаза, прикрытые веками, смотрели на него из-под густых

ресниц.

Предвидя следующий час, его разум все еще функционировал.