Джейн уперла руки в бока и посмотрела вдоль линии домов.

– Думаешь, там кто-нибудь есть? – спросила Франни, имея в виду дом – пригородное ранчо 60-х годов.

Ей было тринадцать лет, и пустые дома ее пугали. Но и оставаться одной девочке тоже не нравилось. Ей хотелось, чтобы Джейн сказала, что они могут съесть еще один пакетик с тунцом.

– Перестать. Франни. Тунец у нас кончится задолго до того, как мы доберемся до Канады.

– Знаю, – угрюмо буркнула Франни.

– Можешь остаться здесь.

– Нет, я пойду с тобой.

Господи! Иногда Джейн была готова отдать что угодно, лишь бы на пять минут избавиться от Франни. Она любила дочку, но все же…

– Тогда пошли, – решила Джейн.

У этого дома был старый квадратный внутренний двор, залитый бетоном, и раздвижная стеклянная дверь. Она оказалась грязной. Джейн прислонилась к стеклу, сложив руки домиком, и заглянула внутрь. Там было темно и почти ничего не видно. Электричество, конечно, отсутствовало, как и во всех поселениях, через которые они прошли за два с лишним месяца. Кондиционер. И кровать с пружинным матрацем. Джейн отдала бы что угодно за комнату с кондиционером и кроватью. С чистыми простынями.

Район выглядел благополучным. Если им не удавалось прибиться на ночь к большой группе, Джейн в конце дня сходила с шоссе. В окрестностях были заметны следы стычек, а несколько домов в конце улицы сгорели. Но стычки остались в прошлом. Некоторые дома уцелели. В этом все окна были целыми, но автоматические ворота гаража открыты, а сам гараж пуст, если не считать опавших листьев. Владельцы выехали и не потрудились запереть за собой ворота. И Джейн решила, что этот большой двор с сараем будет хорошим местом для ночлега.

Женщина видела свое отражение в грязном стекле – волосы превратились в нечесаное воронье гнездо. Пальцы путались в немытых космах с колтунами. Надо будет поискать внутри шарф или что-то вроде. Джейн ухватилась за ручку и сильно дернула ее вверх, пытаясь сдвинуть язычок замка. После пары попыток ей это удалось: опыт последних двух месяцев не прошел даром.

В дом царил беспорядок. На кухне все было перевернуто, валялись столовые приборы, выдранные выдвижные ящики, битые тарелки, рассыпанная мука и крупа. Джейн медленно пошла через кухню. Под ногой звякнул консервный нож. Франни испуганно пискнула.

– Черт! Держи себя в руках! – выругалась Джейн. Консервированная еда давно испортилась.

– Извини. Я испугалась!

– Если не будем мародерствовать, то помрем с голоду.

– Знаю!

– А ты знаешь, насколько еще далеко до Канады?

– Но я же не виновата, что испугалась!

Умей она лучше готовить, Джейн, возможно, смогла бы собрать муку, просеять ее и что-то из нее сделать. Но мука перемешалась со всяческим мусором, а каждый раз, когда она пыталась приготовить что-то на открытом огне, у нее получалось или полусырое, или подгоревшее. А чаще всего и то и другое – подгоревшее снаружи и сырое внутри.

Для очистки совести Джейн заглянула во все шкафчики. Иногда люди держат продукты в разных местах. Однажды они отыскали тюбики со сладким кремом для украшения тортов, а потом писали на руках друг у друга разные слова и слизывали их.

Франни закричала, и это был не вскрик от испуга, а настоящий вопль.

Джейн резко обернулась и увидела в соседней комнате парня с монтировкой.

– Что вы здесь делаете? – рявкнул он.

Джейн схватила с пола тяжелый консервный нож и швырнула его точно в голову парня. Тот не успел увернуться и получил удар в лоб. За прошедшие годы Джейн доводилось бросать немало разных предметов в своих приятелей, в этом она стала мастером. Нашарив на полу еще парочку обломков, она отправила их следом за ножом в матерящегося парня. Тот лишь пытался уворачиваться.

А потом они с Франни выбежали через заднюю дверь и пустились наутек.

Гребаный скваттер! Она ненавидела скваттеров. Если в доме оставался хозяин, то он старался превратить дом в крепость и ясно давал понять, что в него заходить не стоит. Скваттеры же старались не привлекать внимания. Франни, опередив мать, бежала как угорелая. Они выскочили из ворот и помчались по улице пригорода. Девочка уже набралась опыта и на ближайшем углу свернула, но к тому времени стало ясно, что их никто не преследует.

– Ладно, – выдохнула Джейн. – Хватит, стой.

Дочь остановилась. Франни превратилась в тощего подростка – когда-то пухленькая, через два месяца скитаний она стала поджарой и загорелой. Сейчас на ней были разваливающиеся розовые кроссовки и футболка без рукавов, заляпанная маслом после того случая, когда им пришлось перелезать через грузовик, завалившийся набок на путепроводе. Ее грудь была еще маленькой. Глаза занимали чуть ли не пол-лица. Джейн уперлась ладонями в колени и судорожно выдохнула.

– Мы в порядке, – сказала она. На городок в штате Миссури наползали сумерки. Вскоре на улицах включатся фонари – если здесь кто-то их систематически не обстреливает. Солнечные панели все еще работали. – Подождем немного, а потом, когда стемнеет, вернемся за своими вещами.

– Нет! – Франни зарыдала. – Нам нельзя возвращаться!

У Джейн кончилось терпение. Ее взбесил скваттер. Она устала быть сильной.

– Нам надо вернуться! Хочешь потерять все, что у нас есть? Хочешь сдохнуть? Да пропади все пропадом, Франни! У меня больше нет сил!

– Там парень! – всхлипнула Франни. – Мы не можем вернуться! Не можем!

– Там остался твой телефон.

Это был нечестный прием. Телефон, разумеется, не работал. Даже если бы они каким-то образом оставались подключены к оператору и он бы все еще существовал, они все равно уже неделями брели через места, где не было электричества, чтобы зарядить телефон. Но Франни все еще лелеяла надежду, что сможет его зарядить и позвонить друзьям. Очевидно, семиклассники хирургически прикреплены к своим телефонам. Впрочем, она давно уже не вела себя как семиклассница. Чем дольше они находились в пути, тем младше становилась Франни – если судить по ее поступкам.

Мать и дочь уже не первый раз натыкались на скваттеров. У них кишка тонка. У того парня не было оружия, и он не станет выходить из дома, когда стемнеет. Франни – жалкая трусиха, вся в своего мерзавца-отца. Когда Джейн была на год младше Франни, она сбежала из дома и добралась до Пасадены в Калифорнии. А в четырнадцать она стала на десяток лет старше нынешней Франни. Шесть недель жила на улице, выпрашивая мелочь у прохожих. Да, ей было страшно, но она получила хороший жизненный урок. И научилась крепко стоять на ногах, чего Франни не сможет лет до двадцати. А если и дальше будет настолько медленно взрослеть, то и до тридцати.

– Ты ведь голодная? – безжалостно продолжила Джейн. – Не хочешь поискать еду в этих домах? – Она указала на дома вокруг – все они стояли с выбитыми дверями, напоминая открытые рты.

Франни потрясла головой.

– Тогда не хнычь. А я схожу и проверю парочку домов. Жди здесь.

– Мама! Не бросай меня! – взмолилась Франни.

Джейн все еще не отошла после встречи со скваттером. Но им нужна еда. И вещи. В подкладке ее спального мешка зашиты семьсот долларов. И кто-то должен не дать ей и Франни умереть. Очевидно, это придется взять на себя.

Все рухнуло далеко не сразу. Поначалу стали отключать уличное освещение и появилось много безработных. Джейн трудилась в мебельном магазине… Начинала она как простая продавщица, но ее советы по выбору цвета, стиля и обивочной ткани для мебели на заказ оказались полезными. Со временем ее сделали консультантом – кем-то вроде декоратора интерьеров. У Джейн были к этому способности – она выросла в уютном пригороде среди красивых вещей. Знала, чего хотят люди. Босс постоянно намекал, что хорошо бы ей краситься поменьше, но людям нравились ее предложения, и они рекомендовали ее своим друзьям, даже если боссу была не по вкусу ее косметика.

Джейн подумывала открыть свой бизнес по дизайну интерьеров, но ее тревожило, что она не знает всего, что положено знать декораторам. В телевизоре дизайнеры постоянно сносили стены и переделывали камины. Потому она эту идею отложила. А потом произошла атака на «Мир Диснея», когда множество людей погибло из-за «грязной» бомбы, и экономика реально полетела под откос. Джейн понимала, что их бизнес умер и что ее ждет сокращение, но еще раньше кто-то поджег их мебельный магазин. В то время она встречалась с копом, и у него еще оставалась работа, хотя половина города ее потеряла. По сравнению со многими людьми у них с Франни все было хорошо. Ей не нравилось, что у нее нет своих денег, но Джейн совершенно не хотела звонить матери в Пенсильванию и выслушивать оскорбления и предложения вернуться домой.