Проглотив последний кусочек ужина и пожелав себе мягкой и шелковистой шерсти благодаря усвоенным витаминам (как в старинной рекламе), я прямо вот так, сидя на полу, провалился в сон.

На следующий день проснулся довольно поздно. Твари нигде не было, видимо носит её где-то по своим делам. Неторопливо сходил к колонке, умылся, даже голову ледяной водичкой освежил. Давно мечтаю зубной порошок найти, но пока не везёт. Тюбиков с зубной пастой в любом, даже самом занюханном деревенском лабазе, полно – однако они или засохли, или полопались от холода в неотапливаемых помещениях и опять же засохли. Приходится пользоваться мелом, в пустых школах он есть в достатке. Бери – не хочу. В общем, повозил по своим бивням старенькой зубной щёткой, проплевался и счел утренний моцион законченным. Надо решать, чем займусь сегодня.

По-хорошему, сперва необходимо тут всё облазить и перерыть, однако нога о себе забыть не дает ни разу. Более или менее передвигаться смогу только дня через три или четыре, не раньше. Да и то хромая, медленно и неуклюже. Значит археология данной территории откладывается на неопределенный срок. Тогда чем заняться? Неожиданно зрение выхватило в траве у забора некие невысокие конструкции, более всего напоминавшие кресты. Подошел, присмотрелся – ну так и есть, могилки это. Четыре заросших холмика, четыре креста – четыре человека. Братские захоронения так близко не устраивают. Надписей уже не различить, только остатки чёрного маркера, да и те скоро исчезнут под дождями. Вот, значит, куда местные подевались…

Дело нашлось само собой. Я сходил за лопатой, обнаруженной в бытовке, и принялся копать пятую могилу. Хотя копать – это очень громко сказано. Больная нога не позволяла ни надавить на орудие труда, ни упереться в землю. Пришлось работать ею как ломом, то есть долбить. На мое счастье почва была мягкой, а потому удалось вырыть последнее пристанище для незнакомого мне Димы примерно за три часа. Глубина получилось всего в метр, дальше я рыть не стал, и так намахался по самое некуда. Будущий обитатель уже мёртвый, ему санитарные стандарты захоронений глубоко до одного места.

Притащил тело. Может и не слишком бережно, но уж как смог. Уложил в могилу и обратил внимание на то, что стараюсь всё делать почтительно, аккуратно. Вот ему же абсолютно по барабану, как его под землю отправят, а мне почему-то нет. Странно… Может это от того, что есть в этом грустном обряде что-то от прошлой жизни и так выражается своеобразная ностальгия? Надо будет об этом подумать… Интересно, меня удостоят таких шикарных по нынешним временам похорон, буде случится? Вряд ли.

Неизвестно откуда появилась тварь. Ну конечно, кто бы сомневался, что она про меня забудет. Её черно-коричневое тело было в цветочной пыльце, к загривку прилип лист репейника. Видать за забором бегала, а теперь вот к концу приперлась, как знала!

– Прощаться будешь? Я его сейчас закопаю по нашему обычаю. Положено у нас так, у людей.

– Я знать. Когда человек нет – его копать глубоко. Дима объяснять.

– Понятно, – я взялся за лопату и первые комья земли упали в яму. Так, в полном молчании и закончил это не самое приятное дело. Наверное, нужно было произнести речь об умершем ну или хоть какие-то слова, однако меня хватило лишь на:

– Пусть земля тебе будет пухом. Крест завтра поставлю. Устал я.

Действительно, сил осталось только добраться до прорабки, глотнуть воды из фляжки и рухнуть на ступеньки у входа. Вот вроде бы и крепкий я мужик, и работы не боюсь, а вымотался. Зато дело хорошее сделал, может и зачтется на Страшном Суде мне оно. Хотя на результат повлияет вряд ли, ибо грешен аз. Но это так, в качестве шутки юмора. Я слишком давно ни во что не верю – ад уже тут, а в существовании рая сомневаюсь очень.

Тетрадь… Точно, тетрадь! Вспомнил про неё наконец! Сейчас самое оно, чтением отвлечься. Прежде чем достать её из-за пазухи, осмотрелся. Вон тварь в травке на солнышке дремлет, положив голову на лапы, не беспокоится. Вон птицы поют, значит тоже в спокойствии пребывают. Ну и отлично.

Устроившись поудобнее, я открыл первую страницу…

… Здравствуй, я не знаю, как тебя зовут, да это для меня теперь и не важно… Если ты это читаешь, значит я уже мертв…

Глупое начало, согласен? Пробую по-другому. Раз у тебя в руках эта тетрадь, то значит моя питомица, скорее всего, всё-таки кого-то нашла. Надеюсь, ты уже обнаружил тушёнку и галеты. Если нет, то посмотри под койкой. Там оставался небольшой запас. Покушай. Вряд ли ты сыт. По близости нет магазинов, где можно прикупить что-нибудь вкусное. В банке спирт. Не бойся, чистый медицинский. Я так и не научился употреблять алкоголь, поэтому мне он был без надобности.

Не поверив такому счастью, я винтом вскочил, начисто забыв про больную ногу, и мгновенно оказался у кровати. Всё так и было. Не менее дюжины пыльных жестяных банок и одна стеклянная притаились в тёмном углу, а вон и пакет с галетами в выцветшей упаковке. Есть захотелось неимоверно, с утра же маковой росинки во рту не было. Нет, воздержусь. Вечером поем. Бездумно такое богатство расходовать глупо, надо насладиться каждой ложкой, каждой каплей мясного сока. И под пятьдесят грамм… Рот наполнился слюной, но это ничего. Потерплю, попредвкушаю. Спасибо тебе, мужик! Как есть спасибо!

В прекрасном расположении духа я вернулся обратно на ступеньки и продолжил чтение.

…Представляю, как ты удивился, повстречав говорящую собаку, во всяком случае я хочу верить в то, что вы встретились. Ничего, что я сразу на «ТЫ», ещё и обращаюсь в мужском роде? Никакой гендерной дискриминации, просто мне так удобней вести с тобой диалог. Именно диалог. Потому что когда я пишу эти строки, то почему-то кажется, что я тут не один. У меня есть собеседник, жилетка для плача, так сказать. Надеюсь, ты простишь полубезумного человека…

Итак, меня зовут Дмитрий Андреевич Караваев, но ты можешь обращаться ко мне просто по имени. Я был сотрудником одного полусекретного НИИ, изучавшего вопросы биологических мутаций. Хорошая, спокойная и интересная работа, за которую очень неплохо платили – мы же под курированием военных были. Именно из-за этого я и оказался здесь. Но обо всем по порядку.

После того, как у млекопитающих после небезызвестных тебе событий появился РАЗУМ и начались первые жертвы среди людей, все сотрудники в авральном порядке были мобилизованы и переведены на казарменное положение, то есть утрамбованы в институтскую гостиницу по восемь человек в номер без права выхода в город, ну разве что по спецпропускам от руководства.

Основная же задача, с пафосом на общем собрании поставленная перед нами, заключалась в поиске ответа на вопрос – как животные общаются между собой. Основываясь на поступающих данных (да, соответствующие органы тщательно отслеживали ситуацию с самого начала) нашему отделу поручили направление по установлению контакта со зверями и определению их уровня интеллекта. В закрепленный за нами блок институтского зверинца были доставлены несколько специально отловленных волков, а из какого-то бродячего цирка реквизированы два кота, старая болонка и коза.

С начала мы не знали, с чего начинать. Ни одна из известных методик, с таким успехом опробованная ранее на обезьянах и крысах, не работала. Все эти картинки, ассоциативные ряды и загорающиеся лампочки подопытными просто игнорировались. Они сидели в своих клетках, поглощали выданную пищу и только их глаза блестели от ненависти. Так продолжалось почти полтора месяца. И вот, как-то после очередной взбучки от руководства, где мне пришлось выслушать не мало нелестного о себе и коллегах, пришла идея обратиться в клуб собаководов. Было точно известно, что не все домашние питомцы покинули хозяев. Так почему бы не попробовать наладить контакт со свободным животным, на добровольной основе? Сказано – сделано. Я сообщил о желании провести такой эксперимент начальству, получил одобрение и при помощи силовиков чуть ли не в тот же день были проведены мероприятия по поиску животных, подходящих под установленные нашей инициативной группой критерии.