— Ректор сказал. Поэтому наш факультет должен засветиться, иначе мне крышка. — Я забыла, что Леон у нас староста. — Торопись, толстушка, а то потом не пройдем.

— Для моего роста пятьдесят килограмм даже очень нормально, — обхватив его протянутую ладонь, постаралась возмутиться.

— Какая же ты зануда, — беззлобно ответил Леон, протискиваясь сквозь толпу.

Ведущий все зазывал народ, создавая бешеный ажиотаж. А ребята на танцполе уже показывали свое мастерство.

Я видела их мощь и мастерство. От бешеного выброса адреналинатело непроизвольно приходило в движение. Вокруг все пританцовывали, а я заворожено смотрела, как легко танцоры могут передаватьдвижениями внутренние переживания, эмоции. Должна признаться, их танец производил потрясающее впечатление.

Вспышки камер, журналистка с милым голосом, перекрикивающая музыку — это было сумасшествие.

— А теперь дадим отдохнуть нашим танцорам! Мне шепнули, что здесь есть молодые актеры. А вы умеете танцевать? Покажите ваше мастерство! Вас же должны обучать этому!

Все вокруг замерли, а Леон хищно улыбнулся, и его рука соскользнула с моего плеча и приобняла за талию.

— Я не пойду. Бери кого угодно, я останусь здесь, — серьезно, строго и уверенно сказала ему, потому что понимала, что он задумал. Давать больше пищи для сплетен мне не хотелось.

— Не дури, это отличный момент, — настаивал Леон.

— Я ее у тебя украду… — Я перевела взгляд на прервавшего нас. Кирилл стоял расслабленный и спокойный. — Потанцуем?

Леон отпустил мою руку и быстро перехватил одногруппницу. Еще бы, я тоже не стала с ним спорить или возражать. Он вывел меня почти на середину импровизированного танцпола.

— Ты меня преследуешь?

Он повернул меня к себе лицом и притянул поближе, тяжелая рука легла на мою талию, согревая.

— Нет, друг выступал, — он не говорил много, больше смотрел.

— Ита-а-а-а-а-к, я буду ставить музыку, а вы дорогие мои участники потанцуйте. Посмотрим, кто лучше. Актеры или танцоры? Аплодисменты нашим участникам! — Толпа взревела, только я не разделяла их эмоции. Мне хотелось провалиться сквозь землю, сбежать. — Поехали, начнем с медляка! Кто его еще не танцевал? Тиская понравившуюся сокурсницу, разминайтесь и вспоминайте давно забытый трепет под новинки наших звезд.

Заиграли первые аккорды знаменитой песни Алексеева «Океанами стали». Его горячая ладонь, не отрываясь, прошлась по всей спине и вернулась на мою талию, ближе прижимая к себе — все прилично, без грамма пошлости.

— Расслабься и доверься мне.

Первый шаг был самым тяжелым. Вроде думаешь, танцы — что в них такого? А я скажу: ничего простого в них нет. Плавное покачивание бедер, вторя его движениям. Я смотрела в глаза, казалось, оторвиот него взгляд — и потеряю все. Он развернул меня, теснее прижимая, уже не осталось места для воображения. Сильные руки держали уверенно, но нежно, пальцами щекоча мою кожу.

— Закрой глаза, — он шептал мне на ухо, в то время как я чувствовала жар, исходящий от его тела.

Музыка, речь и танец слились воедино и кружили голову. А его движения — целомудренные с примесью порочности — заставляли дышать чаще. Все же танцевать в такой жаре опасно.

— А теперь, вальс, господа!

Быстрая смена музыки, классика играет на весь парк, и пары синхронно закружили под мелодичные аккорды. Постепенно танец становился все более театральным. Плавность и легкостьв движениях, умелый партнёр, который не даст оступиться. Я летала, парила и чувствовала невесомость.

— Хочу отметить, вы справляетесь на все сто процентов! И давайте сделаем яркий финал. Танго!

Все закричали, оглушая.

Танго — танец страсти. Но как его станцевать, когда еще ни разу ее не испытывала? Заиграла музыка, я приложила все усилия, чтобы показать зрителям танец с перцем, импровизируя по мере того, как танцевала. Он то приближал, то отдалял от себя. Игра двух тел, его горящий взгляд, пылающее прикосновения, мое скользящее падение к его ногам. Мощный рывок вверх, но я отхожу на пару шагов назад. Однако он не отпускает, резко притягивает к себе, ловя мою ногу на своем бедре. Горячая ладонь по оголенной коже ноги, учащенное дыхание щекочет мою шею. Легкий поцелуй, неощутимый.

— Это было здорово! Заметьте, только две пары дошли до этого танца! Учитесь, друзья! А теперь наши мастера!

Кирилл меня увел в сторону, оставляя танцпол законным обладателям.

— Ты свободна? — в толпе зевак спросил Кирилл, поглядывая, как профессионально танцуют ребята.

— Нет, у меня уже скоро перерыв кончится, нужно вернуться в универ.

— Прогуляем?

Никогда раньше не прогуливала, но и никогда раньше меня не тянуло так к другому человеку.

— В пять мне нужно быть в больнице.

— Я тебя отвезу, пошли.

Я обернулась, чтобы найти Леона, и наткнулась на его прищуренный взгляд. Описать его не могла: то ли настороженный, то ли злой. Слишком все было смешанно и непонятно. Я махнула рукой, он скупо кивнул, но глаз так и не отвел.

Кирилл подхватил мою сумку, и мы пошли прочь из толпы.

— Где ты так научился танцевать? — для меня было открытием, что парень может так хорошо владеть телом.

— Кадетский Корпус, — он улыбнулся и повел бровью вверх-вниз. Смотрелось это мило и слегка комично. Видно, что он гордился этой частью своего детства.

— Почему не захотел быть военным? — стало любопытно, ведь носить форму почетнее всего.

— Становиться военным не было в планах даже в детстве. Кадетом — да. Учеба ни к чему не обязывает, такая же школа, только дисциплин больше. Мы ходили в форме, я был командиром своего взвода.

— А кем хотел стать? — Он рассказывал интересно, хотелось узнать больше.

— Конкретной профессии не было. Меня всегда окружали достойные люди: отец, родственники и друзья. Хотелось походить на них, быть таким же уверенным и сильным. Я грезил в детстве военной тематикой, формой. Они дают отличную школу жизни. Воспитывают внутренний стержень и характер. Я хотел состояться как мужчина, все равно, какая будет профессия. Но основа должна быть железная. А у тебя? Почему актриса?

Не хотелось признаваться, что у меня была только одна глобальная цель.

— У меня были другие мечты, — я отвернулась. Лучше бы осталась в универе.

— Какие? — его теплая ладонь обхватила мою руку. Мы шли в неведомом мне направлении — он просто вел за собой.

— Я хотела чувствовать. Сложно жить без эмоций. Я не могу понять: нравится мне, что делаю или нет, хотела бы этого или нет. Я копирую и понимаю эмоции, но не чувствую. Вот сейчас я должна волноваться, а на деле совершенно спокойна. Это мой самый главный секрет. — Зря сказала, выходит, что я провоцирую его на действия. А мы с ним даже не друзья. Мы никто друг другу. Просто знакомые, проходящие мимо.

— Даже не имея чувств, ты можешь жить так, как хочешь. Просто нужно пробовать все варианты. А что делала ты? — он не осуждал, просто интересовался.

— Я ставила перед собой цели и достигала их, — я уже не хотела больше говорить об этом.

— Целеустремлённость — это хорошее качество. Только нужно уметь ставить цели.

— Это порой сложно, когда тебя загоняют в рамки дозволенного. Не все бывает легко…

Мы просто гуляли по набережной. Не было напряженности от молчания, он вел себя довольно расслаблено. Тихий и умиротворяющий, как вода. С ним хотелось находиться рядом. Его рука на моей талии, как в танце, держалась уверенно, согревая место соприкосновения.

Нашу встречу прервал телефонный звонок — звонил Платон

— Да.

— Где ты? Почему сбежала с пар? — я посмотрела на Кирилла, он смотрел вдаль, и сложно было сказать, слышал ли он то, что говорит мне Платон.

— А с каких пор ты следишь за моей учебой? Ты был сам против актерского, к чему эти вопросы?

— Ты — моя дочь, и пока ты ведешь себя безрассудно, я буду тебя контролировать, — его слова были грубыми и жестокими. Странные люди, только появившись в твоей жизни, сразу начинают сразу устанавливать свои правила.