Только что …

На роскошную сцену Метрополитен Опера летели цветы. Несмолкаемые аплодисменты оглушали. Крики «Браво!» повторялись со всех сторон. Зрители восторгались ярким выступлением талантливейших актеров. Когда овации немного приутихли, а актеры разошлись по сторонам, на сцену вышла легендарная и всеми обожаемая режиссер театра «Бумеранг» – Ритта Лжива.

Все встали без исключения, а аплодисменты взорвались еще сильнее. Так ее встречали по всему миру.

Она была в длинном красном платье, обшитом бисером, а ее худощавые плечи слегка прикрывал мех рыжей лисы. Шикарную причёску украшала бриллиантовая роза, в ярких бликах которой, казалось, отражались все огни зала. Лжива медленно шла к центру сцены, улыбаясь и посылая всем воздушные поцелуи. Как только она коснулась микрофона, а он издал неприятный звук, раздавшийся из всех динамиков, зал затих.

В своем коротком выступлении она поблагодарила присутствующих за теплый прием и искреннюю оценку работы ее коллектива. Зрители не сводили с нее глаз. Она закончила свою речь приглашением всех присутствующих на последнюю постановку, которая завершит гастрольный сезон «Бумеранга». Лжива также пожелала увидеться со всеми в следующем году и помахала на прощание рукой.

Занавеси, как две огромные стены, начали медленно двигаться друг к другу, закрывая красивые декорации и актеров. Лжива сделала несколько шагов назад и скрылась за ними. Аплодисменты не прекращались. Включился основной свет. Зрители начали потихоньку выходить, но многие продолжали сидеть, ожидая, когда поток людей уменьшится. Фанаты, многочисленные корреспонденты и фотографы уже толпились у дверей гримерной Лживы. Для многих это была редкая возможность увидеть талантливого режиссера и самую богатую женщину Нью-Йорка. Она, окруженная охраной, прошла мимо шумной толпы фанатов и исчезла в гримерной комнате. Автографов не будет.

В полночь немного похолодало, а луна стала желтой. Фонари освещали дороги и тротуары, а фонтан у входа в театр переливался цветами радуги. Зрители расходились, кто-то шел в метро, некоторых забирали знакомые на машинах. Многочисленные такси, как голодные акулы, патрулировали вокруг театра, стараясь не пропустить ни одного клиента.

Почти все телеканалы транслировали в прямом эфире выступление «Бумеранга». Но только один из них выкупил права на интервью с самой Риттой Лживой, которое должно начаться с минуты на минуту. Многие, кто видел ее вживую, замечали, что она на экране телевизора выглядит иначе.

* * *

Лана, шестидесятивосьмилетняя пенсионерка, проживающая на Парк Лайн стрит, досмотрела выступление театра. Когда началось интервью, она выключила телевизор, так как было поздно. Лана решила записать в календаре дату следующей трансляции театра и, зайдя на кухню, включила свет.

Взяв со стола календарь, она случайно выронила тетрадку для записей, а из нее вылетели рекламные листовки. Подняв их, она заметила флаер организации, которая специализировалась на скупке старых вещей. Лана уже и забыла, что звонила им больше двух месяцев назад. Так как у нее в доме хранилось множество вещей, которыми она никогда не пользовалась, она решила их сдать, но на ее звонок никто не ответил и не перезвонил. Лана даже вспомнила дату, когда это было – в тот самый день, когда в Нью-Йорк приехал театр «Бумеранг».

– Странное совпадение. Что за организация, даже не перезвонили?! Моё барахло никому, наверное, и не нужно. Ну уже точно не перезвонят, – предположила Лана и, сделав заметку в календаре, решила выпить чаю перед сном.

Заварив ароматный чай, Лана подошла к шкафчику с посудой и достала свою любимую чашку. Кухня в этом большом доме была просторная, с высокими колоннами по углам. В центре ее, на старинном дубовом столе с резными ножками, красовалась ваза из желтого стекла. В ней всегда стояли свежие цветы, их приносил садовник соседнего дома, в котором жил известный профессор Крамвелл.

Стульев у этого стола было ровно шестнадцать. Лана часто представляла, как за ним собирается большая дружная семья – за ужинами и завтраками, в праздники и будни, – но эта идиллия существовала только лишь в ее мечтах. Грустно улыбнувшись и глубоко вздохнув, она вернулась в реальное время. Взяв чашку, она подошла к креслу у окна – своему любимому месту. За окном было прохладно и спокойно, а из кроны высоких деревьев доносились песни ночных птиц.

За забором, ближе к парку, иногда проезжали машины, освещая фарами деревья и часть дома. А над всем этим светила полная, огромная и яркая луна.

На кухню из темноты пришел черный кот.

– Я уже тебя потеряла. Киссик, где ты был? – спросила Лана.

Он лениво подошел к креслу, потянулся, зевнул и запрыгнул на колени хозяйки. Три года назад Лана взяла из приюта крошечного трусливого котенка, а сейчас это большой и красивый кот. Она к нему очень привязалась, и Киссик отвечал ей взаимностью. Закрыв свои большие желтые глаза, он уткнулся мордочкой в колени хозяйки. На кухне стояла тишина. Лана гладила кота за ухом, а он благодарно мурлыкал ей в ответ. Казалось, его было слышно во всем доме.

Вдруг зазвонил телефон. Лана, спустив кота на пол и пройдя по темному коридору в прихожую, включила лампу на камине. Киссик моментально последовал за ней и запрыгнул на кресло у телефона. Подойдя к аппарату, она положила руку на трубку и машинально посмотрела на часы, отраженные в зеркале:

– Так поздно? Кто же это может быть? – слегка взволнованно произнесла Лана и подняла трубку. – Алло? Слушаю…

– Мы просим прощения за столь поздний звонок… – начал очень приятный и вежливый мужской голос с легким непонятным акцентом, – но мы сейчас по-другому не работаем – не успеваем! Вы недавно объявление давали по поводу ваших ненужных вещей.

– Вы знаете, который сейчас час? – перебила его Лана. – Это, наверное, злая шутка? А насчет объявления, так это было давно! – подчеркнула Лана, – и я уже передумала. Несколько раз вам в офис звонила, но мне так никто и не перезвонил, – взволнованным голосом возмущалась пожилая женщина.

– Я вас умоляю. Успокойтесь! – перебили Лану из трубки. – Да не нужно так жалеть свои старые вещи, это же вас держит в прошлом. Мы спокойно приедем, заберем барахло и, конечно же, вам тоже дадим денег, – грубовато ответил голос.

– Барахло?! Как вы можете так говорить? Для меня это не барахло, и я передумала! Больше мне не звоните! – оскорбившись, Лана положила трубку и опять посмотрела, который час.

Она занервничала и обратилась к коту, сидящему рядом:

– Ты слышал, Киссик? Что же это такое происходит?! – на что кот зашипел и прижал уши. – И я с тобой полностью согласна. Я сразу же передумала отдавать свое «барахло». Я ничего с ними не подписывала, а он мне говорит, что приедет и оплатит. Надо успокоиться. А ведь и вправду же приедут, адрес ведь знают, – продолжала взволнованная Лана, – и ума хватит, если звонят людям так поздно. Надо предупредить Люсю, чтобы завтра в дом никого не впускала.

Лана нервничала, и поэтому решила звонить Люсе прямо сейчас. Она поднесла трубку к уху, но вдруг услышала:

– Передумали, так быстро? – с легким сарказмом спросил уже знакомый голос.

Лана испугалась и чуть не уронила телефон, вовремя подхватила выпавшую трубку, а кот спрыгнул со стула и убежал наверх. Она положила трубку и отошла от аппарата. Оглянувшись, Лана спросила кота, который уже смотрел на нее со второго этажа:

– Что за чертовщина, Киссик?

Кот мяукнул в ответ.

– Откуда-то я знаю этот голос, – прошептала Лана, – ну и напугал же он меня. Все, надо идти спать, а то еще что-нибудь померещится, а Люсе завтра с утра позвоню. Только бы не забыть.

Оставив недопитый чай на столе, Лана потушила свет и пошла к себе наверх.

– Спать, спать, спать! – говорила она вслух, поднимаясь по ступенькам.