— Ты можешь обманывать себя, но не меня, — присев рядом, Владыка положил ладонь поверх моих, сжимавших кулачок Дани пальцев. — Тебе больно, не стоит это скрывать. Я не настолько эгоистичен, чтобы не понимать твои чувства.
— Нет, ты не эгоист, — придвинувшись ближе, слишком сильно нуждаясь в поддержке, я опустила голову на его плечо. — Просто ничего нельзя изменить.
— Можно, если ты этого хочешь, — обняв меня, хотя довольно редко этот делал в людных местах, Трандуил дождался того момента, когда я удивлённо взглянула в его глаза. — Мы можем оставаться здесь столько, сколько тебе потребуется, уплывать сразу после свадьбы не обязательно. Моя жизнь такая долгая, что сотня лет не сыграет большой роли, а тебе, возможно, так будет легче.
— Ты хочешь подарить мне сто лет?
— Да.
Ну и кто из нас пытается сейчас лгать себе и обмануть другого? Словно я не вижу дымки в его хрустальном взгляде, той самой туманной прохлады, когда он прячет эмоции, чтобы добиться того, что в своём королевском разумении считает единственно верным. Только даже если он даёт выбор, мне не нужно это время, потому что уход будет одинаково болезненным хоть сейчас, хоть через десять или двадцать лет. А кто сказал, что дождаться последнего вздоха близких, видеть их последние часы на этой земле легче, чем уйти сейчас? Может это и малодушие, слабость, но боюсь, от такой боли я просто сойду с ума. Если, конечно, эльфы подвержены безумию.
— Нет, мне этого не нужно.
— Уверена?
Вместо ответа я потянулась к губам Трандуила за поцелуем, который в этот раз получился более страстным и пылким, чем обычно. В нём смешались мой страх перед будущим и его сила, уверенность, обещание защиты от всего, что так пугает. А отголоском была нежность, которой с каждым днём между нами становилось всё больше.
— Знаешь, ты стала больше эльфом, чем мне казалось. Один мой друг тоже предпочёл уплыть прежде смерти дочери.
========== Глава 19. Белым снегом прощаясь ==========
Такого снегопада,
Такого снегопада
Давно не помнят здешние места.
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал,
Земля была прекрасна,
Прекрасна и чиста.
Снег кружится,
Летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает
Всё, что было до тебя.
Снегопад начался ещё ночью, когда не в силах уснуть, я забрала у утомлённой последними предсвадебными приготовлениями мамы разгулявшегося Даню и, прижимая его к груди, расхаживала по своей спальне. Отец тоже давно спал, и только мы двое в этот поздний час ещё не ложились. Крупные белые хлопья за стеклом наполнили густую мглу светом, будто землю окутало звёздное свечение, которое так любят эльфы.
— Видишь? — устроившись с братом на краю подоконника и покрепче перехватив его, я указала на невесомые белые блёстки за стеклом. — Это колдует Снежный Король. Очень скоро он уплывёт, и зима уже не будет приходить так рано.
Звонко агукнув, Даня протянул ручку словно хотел поймать одну из искрящихся снежинок, а затем опустил голову на моё плечо, прижимаясь так ласково, что на сердце стало жгуче-горько и невероятно тепло одновременно.
— Я должна уплыть вместе с ним, но тебе не о чем переживать: очень скоро ты забудешь меня, словно никогда и не знал, — стоило прикоснуться губами к его нежной бархатистой щеке, как из глаз скатились непрошеные слёзы. Мягкие рыжеватые волосы сладко пахли детским шампунем, и от этого сердце саднило ещё сильнее. — А я, знаешь, я никогда не забуду о тебе. Обещаю.
Вряд ли четырёхмесячный малыш понимал то, о чём я говорила, уютнее устроившись в моих руках, он сонно зевнул и сомкнул веки, демонстрируя густые пушистые ресницы. Такой кроха, Даня был невероятно обаятелен и обладал весьма беспокойным нравом, но за вечер, похоже, утомился и собирался уснуть.
— Сейчас, мой хороший.
Выключив свет, я направилась вместе с ним в спальню родителей, и, повинуясь порыву, устроилась на кровати рядом с мамой. Было что-то важное и драгоценное в том, чтобы провести эти последние ночные часы рядом с ней и папой — в детстве я искала в этой большой кровати защиту от гроз и полуночных монстров, а теперь — от будущего, которое наступит уже завтра. Пусть я всё для себя уже давно решила, но всё же сегодня не смогу уснуть, если останусь одна в своей комнате. Уже завтра начнётся новый виток судьбы, в который мне предстоит вступить с самым прекрасным на свете эльфийским Королём, но сейчас я ещё здесь, рядом с родными, и могу, прижав к груди сладко спящего Даню, опустить, наконец, голову на мягкую подушку. Счастье, оно такое разное и такое хрупкое, вот бы, прощаясь с тем, что так дорого с самого рождения, хотя бы во сне увидеть, узнать, как сберечь его, как найти равновесие? Найти в том самом сне, где улыбается светловолосый властный синда, и снег, падая, тает на лепестках распускающихся в его лесу алых тюльпанов.
На выпавший, на белый,
На выпавший, на белый,
На этот чистый
Невесомый снег,
Ложится самый первый,
Ложится самый первый
И робкий, и несмелый
На твой похожий след.
— Сиди ровно, мы ещё не закончили, — голос маминой сестры, тёти Гали, которая вместе с дочкой завивала мои волосы, лишь на миг отвлёк от мыслей о завалившем весь город непроходимыми сугробами снегопаде. — Будешь самой красивой невестой, если позволишь нам с Тасей сделать всё как нужно.
Конечно буду. Трандуил, следуя цыганской традиции лично выбирать своей невесте свадебное платье, заказал такие невероятные и дорогие наряды, что в них и лягушка царевной станет, что уж говорить обо мне? И кто бы сомневался в том, что он воспользуется возможностью показать и утвердить свой вкус? Хорошо, золотом и каменьями с головы до ног не обвешал, как в русских сказках. Наверное, решил, что это будет слишком вычурно.
Проворные руки укладывали на моей голове замысловатую причёску, на которую ещё нужно было закрепить невесомую фату, а я смотрела на своё отражение: на худенькую девушку с бледным лицом и испуганными серыми глазами. Да, страх не скроешь никаким самым красивым макияжем и белоснежным, расшитым кружевами и жемчугом платьем. А я ужасно боялась. Боялась того, что дороги не будут расчищены от снега, и, если свадебный кортеж по ним проехать не сможет, то придётся пробираться к ЗАГСУ через сугробы самостоятельно, что в туфлях не представляется возможным. Да ещё и на шпильках. Из-за нашей немаленькой разницы в росте мне пришлось согласиться на каблуки, чтобы хотя бы до груди своему жениху доставать, а не казаться рядом с ним ребёнком, однако лазить в них по сугробам я не подряжалась. Впрочем, страшно не только от этого, но об остальных причинах лучше не думать, иначе в животе будет не просто прохладно, его так скрутит от спазмов, что у меня стоять ровно, не то что идти, не получится. В конце концов, я не первая невеста, которая, выходя замуж, покидает отчий дом и родину. История знает немало подобных примеров. Ну и что, что они были давно, прежде, чем настоящие рыцари вымерли вслед за мамонтами? Ведь были же? Как-то те девушки находили в себе силы строить новую жизнь в чужих землях, при том, что их избранники не были и в сотую часть так хороши, как мой будущий муж, от одной мысли о котором сердце несмотря ни на что наполняется радостью и начинает быстрее биться. Нельзя сейчас ни о чём думать — он слишком близко, а я слишком взвинчена.
— Мама, Олесин жених отдал дядя Максиму в выкуп за невесту свою машину! — ворвавшийся в спальню смуглый шестилетний Димка от восторга сбивался со слов и крепко схватился за подол зелёного платья тёти Гали. — Представляешь, ту самую… которой и у президента нет… представляешь, мам?
— Да, золотко.
Да уж, слухи о богатстве моего будущего мужа уже полгода не утихали ни между родственниками, ни на работе, ни среди соседей, а сейчас так и вовсе было неловко смотреть в лицо маминой сестре и пришлось скромно потупиться. Не приведи Господи, опять спросит, где я познакомилась с таким знатным бароном, и нет ли среди его друзей ещё одного неженатого. Для Таси, разумеется, у которой от принесённой братом новости взгляд так и загорелся. Представляю, какой ажиотаж вызвало в гостиной появление Леголаса. Жаль, сама взглянуть хоть одним глазком не могу — невесте положено вести себя тише воды ниже травы и не отсвечивать из-за спин родственниц. А ещё молчать, не проронив и слова, как заправской скромнице-монашке. Ничего не поделаешь — таковы традиции. Только «да» можно сказать в ответственный момент и то не слишком громко, и глаза при этом — в пол: баба Лида уже несколько раз вчера и сегодня наставляла меня, как положено вести себя во время брачной церемонии и венчания в церкви. Как будто я сама этого не знаю. Хотя да — в первый раз ведь замуж выхожу, а характер мой все знают — вдруг чего-нибудь начудачу?
