Их взгляды встретились, и оба вспомнили о первом поцелуе накануне вечером. Близость его тела волновала Еву, ей хотелось крепче прижаться к нему. Затаив дыхание, она смотрела на Алекса, не в силах отвести взгляд. Внутренний голос подсказывал, что сейчас лучший момент для флирта, но она не представляла, что должна сказать или сделать. Грудь сдавило так, что, казалось, она не сможет вздохнуть.

– Благодарю, – сдавленно пролепетала она.

Она попыталась взять ложку, чтобы положить себе кусочек, и пальцы их неожиданно соприкоснулись. Это напомнило о том, как он дотронулся до ее плеча, когда гладил ее волосы, и по спине побежали мурашки.

Алекс улыбнулся ей.

– Приятно видеть, что сегодня ты больше переживаешь по поводу нашей свадьбы, чем вчера.

– Я вовсе не переживаю.

– А отчего у тебя трясутся руки?

Она не могла признаться ему, что дело в тех десяти минутах, что они провели наедине вчера вечером, поэтому оставила вопрос без ответа.

Алекс отвернулся, чтобы положить себе фрукты. Несколько мгновений были слышны лишь звуки, издаваемые серебряными приборами при соприкосновении с фамильным фарфором. Да еще Карен и Роуз тихо говорили о садоводстве.

– Как же обходятся без тебя твои бродячие кошки? – нарушил молчание Алекс.

Ева немного расслабилась. Хорошо, что нашлась тема для разговора.

– У них все хорошо. – Она покосилась на него. – Спасибо, что спросил.

– Они не скучают, когда ты уезжаешь?

– Я организовала несколько приютов, так что о них заботятся. Мне не нужно постоянно там находиться. Даже одного раза в месяц много. В каждом приюте есть все необходимое, к тому же там работает много волонтеров.

– Тогда все ясно. Всегда хорошо, когда на помощь готов прийти обученный персонал.

– Да. Особенно если они знающие и вполне компетентные люди. И разделяют мои взгляды. – Еве стало легче. – Я… – Она повернулась к нему, посмотрела в карие глаза и едва не сбилась с мысли. Неудивительно, что у Алекса такая репутация из-за многочисленных романов. Он поистине великолепен. В этих темных глазах можно утонуть, кажется, они заглядывают в самое сердце. И если свадьба все же состоится, он будет принадлежать ей. Она станет женой одного из самых красивых и богатых людей на планете. Сколько бы женщин у него ни было, он будет ее мужем.

Ева перевела дыхание, собираясь с мыслями, но невольно задумалась над тем, какой будет их первая брачная ночь.

– Я намерена открыть подобные приюты в большем количестве городов.

– В Соединенных Штатах?

Он задает вопросы, значит ли это, что ему интересно? А она с трудом поддерживает разговор, потому что рядом с ним ей трудно думать. Алекс выглядит спокойным и сдержанным, она же изо всех сил старается справиться с чувствами, причины которых ей непонятны. Ах, как бы ей хотелось сейчас легко с ним кокетничать. Может, похлопать ресницами? Или улыбнуться?

Точно, надо улыбаться. Улыбка всегда помогает растопить лед.

Она повернулась, и уголки ее губ приподнялись.

– Да. В моей стране ситуация не так плоха.

Алекс разглядывал ее с интересом.

– Любопытно.

Она надеялась, что это относится к разговору о кошках. Если же он имел в виду ее улыбку, она немедленно сгорит со стыда. А потом выскажет все матери, которая посоветовала ей пофлиртовать с ним.

– Греннадия – сельскохозяйственная страна. У нас много амбаров, конюшен, где животные могут укрыться от холода.

– Ясно.

Он по-прежнему не сводил с нее глаз. И это смущало ее, она была уверена, что вот-вот не выдержит. Она опустила взгляд и теперь смотрела на его губы. Именно они заставили ее изменить мнение об этой свадьбе. Теперь Ева действительно нервничала. Ей было то холодно, то жарко. Поспешив отвести взгляд от Алекса, она прислушалась к разговору за столом. Король Рональдо рассказывал о последней прочитанной им книге. К сожалению, ей не удалось принять участие в общем обсуждении, так как роман был ей незнаком. Все присутствующие оживленно болтали, высказывая свое мнение, в то время как они с Алексом оставались в стороне.

– А кто спонсирует строительство приютов? – услышала она его вопрос.

– Я.

Она замолчала. Отец ушел из семьи чуть больше недели назад. Мать плакала несколько дней. Последний чек она получила буквально перед уходом папы, теперь предстоит разобраться, кто будет выписывать ей содержание.

Бог мой! Ведь без подписи отца ей закрыт доступ к финансам. Ева чуть не задохнулась от этой мысли. Скорее всего, она не останется без гроша в кармане, но и всякое возможно.

– Я сама покрываю все расходы моих приютов. – Она сглотнула ком. – Но после ухода отца некому подписывать чеки. – Она мельком посмотрела ему в глаза. – Придется закрыть по меньшей мере четыре приюта.

– Надеюсь, у тебя есть какие-то карманные деньги.

Черт, какой же он кретин! У Евы серьезные проблемы в жизни, а он позволяет себе шутить!

– Рада, что смогла тебя развеселить.

– Я пошутил, чтобы немного разрядить обстановку. Мне жаль, что так получилось с твоим отцом.

Ева выпрямилась и вскинула голову.

– Официально еще ничего не объявляли. Могут пройти месяцы, прежде чем их с мамой разведут.

Двери столовой распахнулись, и на пороге появилась невысокая брюнетка. Одета она была в строгий зеленый костюм и скромные туфли-лодочки. В руках женщина держала увесистый журнал и блокнот поменьше, видимо, календарь.

Король Рональдо постучал по стакану с водой, требуя внимания.

– Принцесса Ева, королева Карен, позвольте представить вам Салли Петерсон, главу службы протокола. Она здесь, чтобы официально назначить дату свадьбы.

Алекс склонился к Еве и тихо произнес:

– Эта дата для меня ничего не значит, пожалуй, она лишь отмечает время, которое у меня есть, чтобы убедить тебя отказаться от брака.

Ева вспыхнула. В ее жизни все перевернулось с ног на голову, а он не может хотя бы две минуты потерпеть, чтобы исполнить королевский долг. Скорее всего, цель его в том, чтобы вывести ее из себя и заставить отказаться от брака.

Салли повернулась к Еве.

– Принцесса, ваша сторона предоставила нам возможность выбрать одну из трех дат. Вторые выходные апреля.

Алекс зацокал языком, и Ева вздрогнула. Даже для ждущих этой свадьбы с нетерпением времени было бы немного, менее трех месяцев. Как же она сможет убедить Алекса жениться на ней и свыкнуться с этой мыслью всего за три месяца?

– Первая неделя марта, – продолжала Салли.

Алекс взял бокал с водой и сделал большой глоток. Ева во все глаза смотрела на главу службы протокола. Это же еще хуже! Так скоро!

– Или вторая неделя февраля, например, в День святого Валентина.

Через четыре недели?

Ева закашлялась.

– Мне нравится февраль, – подал голос король Рональдо. – Так что выберем его. – Он поднялся с места. – Салли, полагаю, вы с дамами захотите провести это утро, обсуждая платье и выбирая дизайнера.

Роуз восторженно заулыбалась и потерла руки.

– Я бы с удовольствием! Мы попросим принести в гостиную большой кофейник и с помощью Гугл будем выбирать дизайнера. Что скажете?

– Прекрасная идея, – усмехнулась Карен. – Ева? – повернулась она к дочери.

Та открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Казалось, она даже не может вздохнуть. У нее есть всего четыре недели, чтобы влюбить в себя Алекса и понять, что ее ждет в первую брачную ночь.

Не дождавшись ее ответа, Салли продолжала:

– Прошу прощения, ваше величество, но мне как главе службы протокола необходимо знать финансовые подробности, надо уточнить, кто и за что будет платить.

Все головы повернулись к Карен, которая в свою очередь посмотрела на Еву.

Сердце невесты будто остановилось, а кровь застыла в жилах.

– Я… я полагаю… моя мама и я…

Алекс видел, как побледнела Ева, и мысленно выругался. Она ведь только что сказала, что они с мамой почти без средств. Ее страна обязана выделить хотя бы часть из тех миллионов, которые будут потрачены на королевскую свадьбу. Сейчас, когда отца нет рядом, ей не к кому даже обратиться. Если юристы Ксавьеры заставят Греннадию платить, история попадет во все газеты мира. Такой позор станет для Евы большим ударом.