– Ух, страшные в натуре у тебя сказки, дед… – прошептал Аристофан. – Конкретно мурашки по хвосту забегали.

– А где сейчас этот оберег, Лиховид Ростиславович, не знаете? – заинтересовался я. – Нам бы такая штучка в арсенале не помешала бы.

– Отчего ж не знаю? – хмыкнул колдун. – Знаю. После победы той над змеелюдами, собрались волхвы ведающие и порешили разделить оберег на три части, да спрятать их в тайные места, чтобы айясанты к ним подобраться не могли. Много веков с той поры прошло, но я, – колдун гордо подбоченился, – отыскал все три доли Змеиного царя!

– Михалыч, записывай! – скомандовал я. – Продолжайте, дедушка Лиховид.

– Глава на островке малом спрятана под остатками древнего капища, – начал перечислять колдун. – А островок тот, Зензик называется, между Тмутараканью да Корчевом искать надоти. Тулово али хребет издавна у морских царей хранитси. А очи в два яхонта, те другому подземному народцу, чуди, в сохран отданы.

– О, а у нас как раз посол от морского царя ошивается, – обрадовался я. – Можно сразу с туловищем вопрос разрешить.

– Это… босс, – оживился Аристофан. – Я в Тмутаракани бывал как-то в натуре. Мы с пацанами туда к местной братве реально на стрелку ездили. – Он почесал между рожками: – Конкретно здоровые они там.

– Влупили вам, бойцам конкретным? – ухмыльнулся Михалыч.

– Да хрен там, – засиял Аристофан. – Я десяток чисто в засаде еще держал, отбились.

– Возьмешься туда смотаться, Аристофан? – прервал я воспоминания беса.

– Без базара, босс. Реально пацанов возьму и рванём.

– Отлично. Завтра с утра и отправляйтесь. Чего тянуть?

– Федор Васильевич, – поднял руку Калымдай. – А я с ребятками своими могу к этой чуди сбегать. Только где искать-то их?

– Лиховид Ростиславович? – я повернулся к внимательно слушающему нас колдуну.

– На север путь воину нашему лежит, – задумался Лиховид, а потом выудил прямо из воздуха свою огромную призрачную книгу и стал с шумом листать её. – Мордва… не, енто не они… Аримпасы… А, помню этих трехглазых, не они… Хазары… Та ещё сволота… Хохлы… А вот, чуди! Так-так… Верно, на север итить надоть… Ага, гора трёхглавая, а под ней как раз и они… Так что, майор, чеши на север и ищи гору тройную, под этой горой твои чуди и живут.

– А это далеко, Лиховид Ростиславович? – засомневался я. – Как пойдет Калымдай, да на полгода. Знаю я эти ваши расстояния сказочные.

– Не ведаю, – развёл руками колдун. – А итить всё одно придётси.

– Федор Васильевич, – встрепенулся Калымдай. – А чем у нас Горыныч сейчас занят?

– О, верно, молодец, майор! – обрадовался я. На Горыныче самое то путешествовать по сказочным путям. – Только ты бойцов много на Змее не разместишь.

– Да много и не надо, Федор Васильевич. Десяток возьму и хватит. Остальные и вам тут пригодиться могут, пусть в казарме наготове сидят.

– Десятка не мало будет? – усомнился я.

– Да мы же не войной идём, – хохотнул Калымдай. – Вежливо придём, вежливо попросим. А если что, так и десятка хватит шороху там навести.

– Ну, смотри… – я снял с шеи ложку и стукнул ей по углу стола. – Горыныч? Горыныч, спишь что ли?

Из ложки послышался протяжный зевок и, судя по басу, правая голова, недовольно прогудела:

– Ну чего?

– Горынушка, сокол ты наш, уж не гневись, что я тебя беспокою, а не соизволишь ты, зверь сказочный чешуйчатый, сон свой богатырский прервать…

– Чего? – вмешался писклявый голосок левой головы.

– Ты Горыныч, охренел?! – заорал я. – Дрыхнешь, скотина?! Ты забыл, с кем разговариваешь?! Разожрался за осень, опух от безделья?! Отечество в опасности, а он морды там крутит, «чаво, чаво»!

– Федь… ты чего? – осторожно пробасила правая голова. – Случилось что?

– Случилось! Завтра на рассвете, чтобы как штык на полянке у ворот был, понял?!

– А куда летим?

– Куда надо! – отрезал я и снова грохнув ложкой, оборвал связь.

– Так ему, внучек, – ухмыльнулся дед. – Ишь, волю почуйствовал жаба крылатая!

– Деда, организуешь мне завтра с утра посла этого морского?

– На завтрак? – хихикнул дед, но тут же посерьёзнел. – Сделаем, внучек. Прямо в тронный зал и доставят его, не переживай.

– А потолок там уже починили?

– Сделают к завтрему, – кивнул дед.

– Тогда так и решим, – подытожил я. – Аристофан за головой в Тмутаракань рванет, Калымдай на Горыныче к чуди, а я здесь остаюсь, с послом пообщаюсь.

– А я, мсье Теодор? – влезла Маша.

– Пока Машуль, со мной остаешься, в резерве.

– А можно я тогда…

– Нельзя, Маш. Потерпи, никуда твой Кнут Гамсунович не денется.

– Ну вот…

– Раз всё решили, тогда давайте баиньки – на завтра сил всем много потребуется.

* * *

Разбудил меня вполне ожидаемо Дизель, ровно в шесть утра со скрипом и грохотом, начав вращать рукоять генератора. Я даже орать на него не стал, только по пути в ванную, махнул ему рукой мол, понимаю, работа такая. Когда вернулся, дед заканчивал расставлять на столе тарелки, блюдца, миски и мисочки, а Калымдай уже вертелся на лавке, нетерпеливо поглядывая на меня.

– Аристофан где? – зевнул я, подвигая к себе миску с варениками. – О, с творогом? Шикарно…

– Рогатенький наш уже умотал со своими бесами, – доложил дед. – Накось, сметанки, внучек.

– А хорошо… Калымдай, вареники будешь? А то я сейчас всё съем… У тебя яишенка? С колбасой?! Дед! А мне?!

– Вареники доешь сперва, – отрезал дед. – Нельзя, внучек еду перемешивать. Раз начал вареники, то яишенку и колбаску ужо потом… И сало потом… И бутерброды с ветчиной тоже потом, не капризничай, внучек, ешь что дают.

– Деспот и тиран ты, дед, – прочавкал я. – Маша еще дрыхнет?

– Пущай спит, внучек. Тише будет, да и вареников тебе больше достанется.

– Иду-иду! – послышалось из Машиной комнаты. – И с вишнями вареники тоже мне оставьте. И сыр. И оладики. И варенье.

– Да поспите еще, мадмуазель Марселина, – торопливо жуя вареник с вишней, озаботился Калымдай. – Утренний сон, он самый… чавк!.. полезный.

Меня под столом с двух сторон подергали за джинсы. Тишка да Гришка.

– Ну чего, оглоеды? – хотя я и так знал чего – мультики просят включить.

Бесенята заверещали, жалобно маша лапками. Тишка приставил к голове два пальца и пошевелил ими, а Гришка яростно заклацал зубами. Понятно, «Ну, погоди!»

– Включи им, внучек, – заступился за бесенят дед, – ить не отстанут же, паразиты.

Как ветчинки Феденьке, так фиг, а как бесенятам мультики, тут хоть землетрясение, пожар и цунами, а вынь да положь. Включу, конечно, куда я денусь. Бесенята радостно запрыгали на моем кресле перед компом, а я вернулся к почти пустой миске с варениками и грозно посмотрел на Калымдая, быстро жующего и с самым невинным видом, утирающего рот. Так и оголодать можно с этими работничками.

– Посла когда к тебе доставить, внучек? – спросил дед, забирая пустую миску и подвигая тарелку с бутербродиками.

– А что там с послом? – Маша, слегка помятая после сна, решительно оглядела стол. – А вареники где?!

– Спать меньше надо, – хмыкнул дед. – Не боись, не о твоём после речь. На-ка, сохранил тебе мисочку вареников, а то за этими жеребцами и не поспеть.

Жеребцы важно расправили плечи, не переставая жевать.

Наконец, когда тарелки и миски были подчищены, Калымдай погладил живот и тяжело икнул:

– Вот как сейчас в дорогу отправляться?

– А, понимаешь теперь мои страдания? – вздохнул я. – Вот так и живём…

– Ну, хочешь-не хочешь, а пора, – Калымдай с трудом поднялся с лавки.

– Погоди, – я тоже встал, – провожу тебя. Дед, я майора провожу и сразу в тронный зал пойду, пусть посла приведут.

– Понял, внучек, – кивнул Михалыч. – Да ить и я с тобой. Тишка! Гришка! А ну, паршивцы, быстро посуду убирать и порядок наводить! И неча верещать! Потом свои мультики досмотрите!

– Мсье Теодор, я вас вместе с послом ждать буду, хорошо? – Маша сытая и довольная держала кружку с чаем двумя руками.