Не желая думать о браке, Халид стал размышлять о Халифе – одной из красивейших стран мира. Несколько лет процветания привели к росту современных городов, которые возникали как миражи на океанском песке. И хотя ландшафт мог показаться враждебным случайному туристу, страна изобиловала жизнью, особенно вокруг оазисов, где обитали любимые Халидом животные и росли любимые им растения. Океан давал богатую пищу для подданных Халида, а суровый горный хребет, покрытый снегом, хранил драгоценные сапфиры, обеспечивающие стране безопасность, богатство, высокий уровень образования и медицины.

Халид повернулся, чтобы выйти из кабинета, но суета на пристани привлекла его внимание. Маленькая фигура пыталась подняться на борт «Сапфира» по частному трапу. Ей преграждал путь охранник. Это была женщина, которая доказывала охраннику свое право ступить на яхту. Она привезла большой контейнер на колесах. Как только собака обнюхала контейнер, женщину пропустили на яхту.

Халид вышел из кабинета, где его встретил офицер.

– Сообщение из шахты, ваше величество. Хорошие новости.

– Говорите.

Офицер не скрывал волнения:

– Новый пласт сапфиров почти в десять раз больше, чем предполагалось, ваше величество.

– Отлично!

Вернувшись к себе в кабинет, Халид набрал телефонный номер, чтобы поздравить свою команду. Ожидая соединения, он подумал о молодой женщине на пристани. Сейчас она на борту с его охранником. Никто не будет бродить по «Сапфиру» без присмотра. После трагедии во время правления его брата Халид поклялся, что он больше никогда не рискнет жизнью другого человека.

– Ах, Джусеф! – воскликнул он, говоря по телефону. Поговорив с менеджером шахты, он пообещал: – Я скоро буду дома, и мы вместе отпразднуем.

У него появилась веская причина отложить поиски невесты. Посмотрев в окно, он вспомнил противостояние молодой женщины и охранника и улыбнулся.

Ему надо проверить каюту для Таджа, потом принять душ и приготовиться к вечеринке. Сегодняшний праздник будет совсем не похож на те, что устраивал Саиф. В ту злосчастную ночь Саиф был в ярости оттого, что Халид испортил ему вечеринку, и приказал брату убраться с «Сапфира». Повторяя слова матери девочки, он обвинил Халида в том, что тот мешает ему развлекаться.

Пусть так, зато Халид не был убийцей.

Возвращение на «Сапфир» оказалось не таким простым, как думала Милли. Ее сердце едва не выскочило из груди, когда она поднялась на палубу. Сколько бы раз она ни говорила себе, что должна пройти через это, ей не удавалось успокоиться.

«Я не подросток, я не чувствую себя неловко. Я успешная и уверенная в себе женщина».

Она мысленно произносила это заклинание с того момента, как вошла в закрытый королевский док. Прошлое не причинит ей вреда, если она этого не допустит. Эмоциональные шрамы той ночи сделали ее сильнее. К сожалению, ни одно из этих заверений не помогло Милли расслабиться. У нее пересохло в горле, когда охранник провел ее к впечатляющим двойным дверям, ведущим на корабль.

Глубоко вдохнув, она вошла.

Первое, что она заметила, – это отсутствие приторно-сладкого запаха. Она не знала, что это было восемь лет назад, но теперь догадывалась: в ту ночь на яхте пахло коноплей. Сегодня воздух на корабле был чистым и свежим, как воздух снаружи. Нигде не было ни пылинки, не говоря уже о небрежно брошенной сигарете или пустой бутылке. Не было вульгарной музыки и резкого смеха. Слышался только низкий, едва различимый гул двигателя.

Она вздрогнула, когда бдительный охранник кашлянул.

– Извините за задержку, – сказала она. – Постельное белье подготовили совсем недавно.

Помощник охранника покатил контейнер вперед, и Милли захотелось поскорее вернуться в прачечную.

А как насчет уверенности в том, что прошлое не причинит ей вреда? А записка, которую она собиралась передать шейху Халиду с просьбой о встрече?

Работники шейха оказались милыми. Милли немного успокоилась. Стюард по имени Джоел помог ей распаковать белье.

Шагнув через двойные двери, они оказались в мире невообразимой роскоши и спокойствия. Вернее, богатства и неустанного контроля. Милли боялась, что у нее сдадут нервы. Ей не верилось, что в последний раз, когда она была здесь, ее мать была жива. Это было так давно. А теперь ее ощущения обострились до предела. Она чувствовала себя губкой, обязанной впитать все, хочет она того или нет. Хотя следовало признать, что яркие картины на светлых стенах были такими же красивыми, как бесценные артефакты в витринах. Она с удовольствием разглядела бы их подробнее. Прогулка по яхте была такой долгой, что Милли начала задаваться вопросом, прибудут ли они когда-нибудь в место назначения. «Сапфир» на самом деле оказался больше, однако восемь лет назад Милли видела только главный салон.

«Я могу потеряться здесь и пропасть. Как моя мать».

У Милли разыгралось воображение. Она пришла сюда, чтобы работать. Как только дело будет сделано, она уйдет отсюда!

Милли Диллинджер. Халид думал о ней, проходя по безукоризненно чистому кораблю в сторону гостевых кают. Имя девушки навсегда врезалось ему в память. Разве он забудет драматические события, связанные с их первой встречей? В ту ночь Халид был в ярости, но, обнаружив на вечеринке Саифа невинную девушку, он решил ее утешить. Она нисколько не уважала его титул, была предельно откровенной и равнодушной к огромному богатству и власти. Каждую свою потенциальную невесту Халид сравнивал с Милли Диллинджер. Ни у кого из них не было ее силы духа.

Хотя ей было только пятнадцать, Халид сразу почувствовал с ней сильную связь; он жаждал оберегать и защищать ее. Повернув в коридор, ведущий в каюту Таджа, он вспомнил свои попытки убедить Милли покинуть «Сапфир» и ее отказ уходить без матери. Сейчас Милли двадцать три года. Вспомнив огонь в ее ярко-голубых глазах, он подумал, что она слишком сильна, чтобы жизнь сломала ее так, как она сломала ее мать.

Чем дольше Милли осматривала «Сапфир», тем шире открывала рот от удивления. Она оказалась в каюте, отделанной золотом и сапфирами. Была позолочена каждая поверхность, которую можно было позолотить, а каждый предмет, вплоть до маленького контейнера для мусора у туалетного столика, был усеян драгоценными камнями. На стенах висели яркие картины, а мягкая мебель словно приглашала на нее присесть. А ковры… У них был такой длинный ворс, что ноги Милли тонули в них до лодыжек. Мисс Франсин была права: яхту полностью преобразовали.

И теперь яхта выглядела по-королевски. Взглянув на себя в зеркало, Милли решила, что шейх вряд ли посмотрит на прачку дважды. В ботинках, синих пластиковых галошах, старых джинсах и выцветшем топе, Милли едва успела помыть руки после того, как отремонтировала бойлер. Наверняка от нее по-прежнему пахнет машинным маслом.

Повернувшись вокруг, она постаралась запомнить каждую деталь, чтобы рассказать о яхте своим подругам после возвращения в прачечную. Она не сомневалась: они будут хохотать, когда она сообщит им об эротических картинах над кроватью. Хотя, справедливости ради, здесь будет комфортно даже самому привередливому гостю.

Охранник и стюард были за пределами каюты, пока Милли работала. Она решила выйти на балкон. Опираясь руками о перила, она подумала, что, возможно, ее мать упала за борт с этого места.

В этой каюте не было ничего зловещего, запах и обстановка были прекрасными. Интересно, кто будет здесь спать? Милли нахмурилась. Вероятно, это – позолоченная клетка для очередной птички, которой суждено погибнуть.

Может быть, здесь поселится любовница Халида?

А почему Милли это волнует?

– Мадемуазель Милли!

Ее душа ушла в пятки, когда дверь открылась. На пороге стоял стюард, желающий узнать, нужна ли ей помощь.

– У меня все хорошо, спасибо, – успокоила она его с улыбкой. – Я почти закончила.

Стюард закрыл дверь каюты, которая напоминала Милли пещеру Аладдина. Ей надо успокоиться. Вероятно, шейха даже нет на борту. И даже если он здесь, что изменится? Он наверняка все такой же поразительно красивый мужчина, раздающий невыполнимые обещания.