Потому что если он повернется, то увидит Гарри.

И.

Типа.

Что, если Гарри выглядит хорошо или типа того? Что, если на нём сейчас что-то другое вместо чёрного шарфа и дурацкого хипстерского пиджака? Что, если он выглядит сексуально? Луи не хочет этого. Он оставит это Лиаму.

(Ему плевать, что, очевидно, в какой-то момент он всё же должен будет посмотреть на Гарри).

─ Привет, парни, ─ легко произносит Стайлс, и Луи может наверняка сказать, что тот улыбается в процессе. Он всегда, блять, улыбается. ─ Спасибо за приглашение.

Вежливый ублюдок.

Луи снова затягивается.

─ Без проблем, ─ счастливо говорит Найл, поднимаясь со своего места и направляясь к парню. ─ Могу ли я предложить тебе напиток? Что ты предпочитаешь?

─ Э-эм… думаю, я буду пить тоже, что и все, ─ отвечает Гарри, и он такой милый и мягкий. Как ванильный латте. ─ Спасибо, что позволил мне зайти в твою обитель, Найл.

Обитель? Обитель?

Блять.

Луи точно не очарован.

Найл восторженно смеётся и направляется к холодильнику, чтобы достать ещё одно пиво для гостя. И он всё ещё хохочет, когда открывает бутылку, снимая крышку с горлышка о край стола.

─ Добро пожаловать в мою обитель, приятель. Рад снова видеть тебя, Гарри.

─ Гарри, хочешь сигарету? ─ предлагает Зейн со своего уголка на диване. Его изящные пальцы обхватывают пачку и протягивают её вперёд. И это самая милая вещь, которую только можно от него получить. Ты понимаешь, что Зейн Малик впускает тебя в свою жизнь только тогда, когда он предлагает тебе закурить.

─ Нет, спасибо, я не курю.

Луи всё ещё не оборачивается.

И он единственный здесь, кто не поприветствовал Гарри. Хотя именно Луи прислал ему адрес, поэтому это, наверное, странно. Но кому, блять, какое дело странно это или нет? Он думает о Лиаме и ставит на первое место именно его. Если Томлинсон сейчас поприветствует Гарри, то может засмеяться, почувствовать себя удивлённым и довольным или, что ещё хуже, он может почувствовать притяжение, а это последнее, что ему сейчас нужно. Луи всё равно странно это или нет.

Боже, это будет самая неловкая и дерьмовая ночь, не так ли?

В этот самый момент Найл вручает Гарри пиво, на что тот бормочет искреннюю благодарность. Лиам начинает что-то щебетать со стороны кухонного стола (где как раз есть два стула, находящиеся относительно далеко от диванчиков; молодец, умный мальчик), и Луи думает, что вот прямо сейчас он увидит Гарри. Что тот пойдёт прямо вслед за Лиамом и появится в поле его зрения.

Поэтому он совершенно не ожидал, что мягкая и тёплая рука опустится на его плечо, нежно сжимая.

─ Привет, Луи, ─ раздаётся над его головой.

Персональное приветствие.

Снова тело парня предаёт его и начинает трепетать. Ему лестно такое внимание, и он очарован одновременно. Луи поднимает глаза наверх, заранее улыбаясь.

─ Привет, друг, ─ он отклоняет голову назад на спинку дивана, встречаясь взглядом с Гарри и…

О боже.

Боже, блять, дерьмо, блять, в задницу это, блять, блять.

Это именно то, чего Луи и боялся.

Гарри хорошо выглядит. Гарри очень хорошо выглядит. Гарри выглядит… почти сексуально. Очень сильно сексуально. Он выглядит чрезвычайно, чертовски сильно возьми-меня-прямо-на-этом-грёбанном-столе сексуально.

Он во всём чёрном, его грёбанного шарфа и пиджака нигде не видно. Нет, о нет. Вместо этого на нём чёрная кожаная куртка (здравствуй, мгновенная эрекция), кудри, подвязанные банданой ─ штукой, которую Луи никогда раньше не понимал, но без которой теперь не хочет существовать и секунды.

В общем, он похож на подсолнух, который расцвел посреди древесного угля. Этот контрастный образ заставляет ткань на бёдрах Луи плотнее натянуться.

Но кто, чёрт возьми, дал ему эту одежду?

Учителя английского языка не носят такую одежду.

Профессор Гарри Стайлс не носит такую одежду.

Луи чуть ли не ломает сигарету в руке напополам. Ему нужно накуриться как можно, блять, скорее.

─ Как прошло закрытие? ─ Гарри улыбается так ослепительно, будто является одной из принцесс Диснея (принцесса Диснея в кожаной куртке, БОЖЕ) и смотрит на Луи с обожанием во взгляде, взмахивая ресницами. Перед ним сейчас полнейший незнакомец. Буквально. Ведь пять дней назад Томлинсон ещё даже не знал этого человека.

И теперь…

Теперь он здесь, в квартире Найла, выглядит как ходячий секс, а Луи находит себя чертовски в нём заинтересованным. И не только внешне, Томлинсон также обожает и его характер, его грёбанную личность. А Лиам просто слепой котёнок и по совместительству его лучший друг, который, блять, хочет заполучить Гарри всеми возможными способами и, кажется, не собирается вообще отступать…

Луи нужно накуриться прямо сейчас.

─ Это было очень тяжело для моего тела, ─ отвечает Луи остроумно, чтобы только не показывать свою слабость, и улыбается Гарри. ─ Мне приходилось сидеть всё то время, что остальные работали. Я не знаю, что с собой сейчас делать. Один неверный шаг, и я сломаюсь.

Гарри открывает было рот, чтобы сказать что-то ещё, когда Луи замечает, что пальцы парня покоятся на спинке дивана прямо рядом с его лицом, длинные, бледные и так близко. Но потом вторгается голос Лиама.

─ Присаживайся, Гарри. Сюда, здесь есть стул. Отдохни немного, прежде чем мы пойдём, ─ Лиам с громким шумом выпихивает стул своими нервно трясущимися руками и с голодным маниакальным блеском в глазах.

Стайлс мгновенно улыбается, кивая.

─ Хорошо, спасибо, ─ бормочет он, ссутулившись и направляясь к стулу. Кожа куртки шуршала во время его ходьбы из-за напряжённых мышц на спине.

Вот же ублюдок.

Луи заканчивает с сигаретой быстрей, чем ему хотелось бы и чуть ли не задыхается в клубе дыма, образовавшемся вокруг него. Зейн смеётся над ним, допивая вторую банку пива (он пьёт как рыба. Он чемпион в этом. Это бесит).

Они проводят следующие сорок минут распивая пиво и тихо беседуя, жалуясь на клиентов и обсуждая партнёров. К счастью, рабочий опыт Гарри в Старбаксе позволяет ему быть заинтересованным в подобных разговорах и смеяться вместе со всеми, понимать всеобщие раздражение и перспективы.

─ Я помню, как эти секретные меню для фраппучино заставляли меня хотеть сделать что-нибудь ужасное с напитком. Положить неправильное количество льда в блендер или типа того.

─ О, да ты бунтарь.

─ Луи, будь милым!

Все парни обязательно включали Гарри в разговор, задавали ему вежливые вопросы и делали так, чтобы тот чувствовал себя комфортно.

И Гарри хороший парень. Он отлично вписывается. Это не удивительно, учитывая то, что он подружился уже с половиной персонала. Но даже в этой непринуждённой атмосфере, в другой обстановке, он вписывался. Лиам смотрел на него так, словно тот звезда, когда парень рассказывал о женщине, которая заказала кофе со льдом размера Венти (прим.:600 мл.) с двадцатью капсулами Сукралозы и семнадцатью каплями классического сиропа. Все в комнате в неверии запротестовали и испустили чересчур драматичные удивлённые вздохи. (Зейн в частности. Возможно, он может быть самым стойким существом на планете, но стоит ему только набраться, так он сразу же превращается в эмоциональную лужу, с ужасом вздыхая от неприятных ситуаций и хихикая над всем подряд. Иногда он даже плачет, когда кто-то рассказывает о плохом опыте в отношениях. «Ты прекрасен! И ты титан!» Это любимая часть Луи во всём этом).

Всё вписывается. И это круто.

Луи замечает, что чем больше он пьёт пива ─ банку за банкой, тем злее становится. Он осознаёт, что его улыбки всё время задерживаются на Гарри (этот грёбанный платок на его голове нуждается в целой поэме, написанной о нём; он надеется, что Стайлс напишет стихи о собственном выборе одежды, потому что это того стоит). Томлинсон ощущает, как Найл прижимается к нему сбоку, его щёки чувствуют тепло, а глаза видят всё в нечётком фокусе. Мир кажется таким многообещающим и весёлым. Он любит своих друзей и свою жизнь. И, чёрт возьми, Гарри действительно маленькая привлекательная фасолинка!