Малена засияла и разулыбалась. Сцапала мою кисть и подступила ближе, рассыпаясь в комплиментах моему «таланту, творчеству, голосу, походке, взгляду, бла-бла-бла и тра-та-та…». Наверное, ей в тот момент показалось, что «мир замер, и остались только мы». А я слушал вполуха, пытался сбросить её ледяную руку и укоризненно смотрел на давящегося от смеха Терри. Ох, я этим «друзьям» задам!

– Ясно, – только и сказал я. – Спасибо за интерес к группе.

Нэйтали поняла, что Малена не заинтересовала меня ни на одну «дохлую» каплю, и отцепила от меня девушку.

– Ладно, ребят, концерт вот-вот начнётся, идёмте внутрь, – она кивнула Джози, и та, обладая большей силой, потащила Малену за собой.

Та обернулась на меня так жалобно, будто видела в последний раз, а беспощадная подруга уводила её на заклание. Но мне-то что? Я вздохнул с облегчением и пошёл за Терри, не оглядываясь на отставшую Нэт. Я злился и отвернулся, когда она робко застучала каблуками рядом. Я понимал её мотивы и благие намерения, но это меня и раздражало. Если она знакомит меня с подругами, значит, совсем не воспринимает как мужчину. Горько и обидно. Удивляюсь Терри – как он почувствовал, что нам с ней нужно поговорить, и не мешал? Чёрт, почему он такой хороший друг?

– Оз, ты злишься? – девушка коснулась моей кисти.

Её рука, по сравнению с костями Малены, была тёплой и нежной, но я стряхнул её, даже не глядя на девушку. Контраст между ними злил меня. Сам удивляюсь, почему так поступил, но, когда Нэйтали в очередной раз хотела дотронуться, я увернулся, схватил её за локоть, подтянул к себе и сердито сказал (чертовски отвратительный поступок):

– Теперь я обиделся и не разговариваю с тобой!

Я сделал ей больно, но она смолчала, потёрла руку и догнала Терри. А моё раздражение сразу прошло, превратившись в ненависть к самому себе. Зачем я обидел её? Долбаный идиот, придурок, неудачник!

Пройдя фейс– и прочие контроли, мы вошли в клуб, словно в утробу гигантского животного. Я поёжился. Стены давили, потолки, казалось, вот-вот обрушатся. От этих ощущений стало неуютно. Поэтому я и не люблю выступать в закрытых помещениях. Клуб вмещал несколько сотен человек, но народ всё прибывал – «Mr. Doll» обещали зрелище.

– Пойдём к сцене? – спросил Терри. – Разогрева не будет.

– Идите, а я – в бар, – отказался я.

Настроение утекало. Нэт ушла с Терри, даже не обернувшись, а девчонки остались. Пофиг на общество – я уже пожалел, что пришёл. Сел в баре, заказал пива и присосался к нему. Девчонки тоже взяли выпить. Малена обосновалась рядом, можно было и не поворачиваться – я чувствовал её взгляд. Ладно, пусть любуется, если находит, чем.

– Тебе нравятся «Mr. Doll»? – спросила она.

– Слышал пару альбомов.

Завязался диалог о группе и их творчестве. Но болтали недолго – начавшийся концерт избавил меня от разговора. Я облокотился на стойку и стал смотреть.

Группа называлась так потому, что музыканты одевались как куклы: театральный грим, рисунки на белых лицах, макияж, разноцветные парики, платья и каблуки. Это притом, что все члены группы – члены в прямом смысле, то есть мужчины. Не знаю, трансвеститы, геи или нормальные парни, просто выбрали такой стиль для сцены. Мне по барабану – я пришёл слушать музыку. И ещё из-за Нэт, конечно, с которой уже поцапался. Вечер обещает быть долгим, найду способ извиниться. Если она, конечно, выслушает.

А пока заценим Мистера Куклу.

Вокалист оделся Алисой: синее платье, белый фартук, светлый парик с чёрным ободком. Худощавая фигура, узкие плечи, средний рост и грамотный грим могли обмануть несведущую публику и заставить сомневаться в половой принадлежности вышедшего на сцену. Но когда он запоёт, а вернее начнёт гроулить и хрипеть самым низким голосом, который я когда-либо слышал, не останется сомнений, что Дэвид Флор – мужчина.

Басист изображал гейшу, гитарист обмотался неоновыми лампочками и светился как рождественское дерево, клавишник прекрасно играл роль Белоснежки, а кого себе выбрал барабанщик, я не разглядел за ударкой. Вместе с ними появились две сущности: одна белая, высокая и худая, другая – низкорослая и чёрная. Они кривлялись, изображая противостояние хорошего и плохого. Как саркастично – тощее добро и разжиревшее зло, отлично, так и бывает. По обеим сторонам от сцены вспыхнул огонь или его имитация – так сразу не разберёшь – и концерт начался. Периодически выскакивали артисты в ярких костюмах и устраивали почти цирковое шоу: жонглировали шарами, светящимися дисками, стаффами.

Что ж, наверное, я всё-таки пришёл не зря – зрелище того стоило. И музыка, конечно! «Mr. Doll» играли деткор, и ощутимые атрибуты стиля тут же закатали мои уши в трубочки. Чертовски приятно. Плотное звучание в момент разметало мысли, я затряс головой в такт. А потом прикрыл глаза, ощущая себя частью тяжёлой музыки, которая разливалась по помещению, заполняла его. Я перетёк в океан звуков, потерял истинную сущность, становился то гитарным рифом, то переливом синтезатора, то твёрдым ритмом баса, то хрипящим вокалом. Я блаженствовал, меняя формы.

Единение с музыкой прервала Малена. Это чокнутое создание спросило, нравится ли мне. Я сердито глянул на неё – Нэйтали никогда не прервала бы меня, если видела, что я наслаждаюсь песней. Поэтому я пробурчал что-то невразумительное, опустошил бокал, заказал второй и закурил. Девушка придвинулась ближе и прокричала на ухо:

– У меня есть сигаретки поинтереснее, если хочешь чутка веселья, – она озорно подмигнула и достала из кошелька косяк. Незаметно прикурила. А я отказался. Сейчас по клубу распространится запах травы, и ладно, если Малену просто выгонят.

Она снова поманила меня пальцем и проговорила жарким голосом:

– Могу достать чего и посерьёзнее.

Круть! Меня свели с травокуршей и наркодиллером в одном лице. Удобно, однако. Я снисходительно улыбнулся, а девушка потушила и спрятала косяк. Потом шепнула что-то Джози, и та ушла, а Малена притиснулась вплотную.

Эх, что бы мне ей такого шепнуть, чтобы она ушла вслед за подруженцией?

– Ты поёшь лучше, – пропела она.

– Разные техники, – ответил я.

– Знаешь, какая у меня ваша самая любимая песня?

Упаси Бог!

– Какая?

– «Stupid ass».

Да, тупая задница, прямо как ты! Оззи, Оззи, что ты такой злой? Девушка же не виновата, что не нравится тебе, идиота ты кусок. Улыбнись хоть из вежливости. Вот так, да, во все белые зубы. Смотри, и она лыбится в ответ. А девица-то ничего, когда ты пьёшь вторую кружку пива, а она молчит. Может, что и получится? Терять-то нечего. Непродолжительные отношения или секс. Но не сегодня – слишком отвратное настроение. Поэтому номерок я всё-таки стрельнул.

Мы разболтались, насколько это возможно при грохочущей музыке. Терри и Нэйтали не показывались, Джози не возвращалась. Малена отлучилась в дамскую и подарила мне пару минут спокойствия. Но насладиться одиночеством я не успел – Нэт выбралась из толпы и огляделась, словно кого-то искала. Пока я думал, привлечь ли её внимание, она увидела меня. Найти Оззи не составило труда – место дислокации я не менял и просидел в баре полконцерта. Пока она подходила, я прокручивал в голове, что скажу – я не ожидал такой скорой встречи и не подготовил простительную речь.

Но она не понадобилась – Нэт заговорила первой. Она казалась расстроенной, уголки губ опустились как у грустного клоуна. Девушка подошла, положила руку мне на плечо и наклонилась к уху. От её близости меня пробила дрожь. Такого не было с Маленой и, не думаю, что с кем-нибудь ещё будет такое.

По её первой фразе я понял, что искала она именно меня.

– Оззи, хорошо, что ты не ушёл, – проговорила она, и я забыл о ненужном извинении, когда уловил в её голосе смесь грусти и радости.

– Нэт, что-то случилось? Ты из-за меня такая?

– Нет, – она замотала головой и села на соседний стул, – ты ни при чём.

Я разволновался, увидев, что её глаза заблестели. Кто обидел Нэт настолько, что она готова расплакаться? Я осмелился взять её за руку, а она крепко сжала мою.