— Премного благодарен!

Она взяла телефон, а Юзернейм вернул гитару на стойку и устроился, полулёжа, на кровати – греть уши.

Диалог Светы с подружкой был совершенно обыденным, разве что, в нужный момент она спросила примерно следующее: «...как там Виви, весёлая, как всегда?... о, это хорошо... у меня к ней интересное предложение» и обещала прибыть до вечера. Через пару минут она воспользовалась своеобразным лайфхаком, подходящим только к некоторому типу людей и работающим с ними безотказно: она отправила подруге смс, что будет не одна. Таким образом и вежливое предупреждение есть, и мгновенных выяснений не следует.

— Браво, Света, вы умница!

— Ну вот, ты всё слышал, поздравляю. Поедем на метро или на такси? Или хочешь, чтоб я украла маменькины права и ключи от нашего лэндровера?

— Да чего мелочиться, давайте я сразу надену себе на шею эту славную петельку, и пригрозив немедленным самоубивством, мы вашу маму заставим непосредственно лично доставить нас до точки! Я скажу – мама, у нас, понимаете ли, дэпрэсссИя, мы страдаем, нам нужен доуп-смоук, травэлла, или хотя бы гаштет, отвезите же нас! Мы уже не можем полюбить друг друга сильнее, чем нас может полюбить целебный дым, эссенция любви нашей вечной кормилицы и праматери Земли!

Светочка отсмеялась в ладошки, развернулась в крутящемся кресле и бросилась на него одичавши лизаться.

Вновь форсированно успокоившись, ненаглядная поднялась и заглянула в мобилку:

— На волгоградке пробка, хрен быстро доберемся. А на метро минут двадцать пять будет. Чтож, выбор очевиден.

— Совершенно. Жду вас с ключами от лэндровера. У него же клиренс что надо, поедем по крышам!

— О да, а я возьму косу и буду рубить всех, кто встанет у нас на пути! Я сейчас оставлю тебя здесь на минутку – сбегаю умыться и сяду за мэйкап. Не скучай, но только не шуми, — ласково предупредила она.

Юзернейм, впрочем, и не поднимался с постели – расслабленно лежать, вытянувшись, было очень большой роскошью после примерно недели ежедневной многокилометровой ходьбы и неудобного сна на едва ли мягких поверхностях. Вскоре Света вернулась и заняла место перед овальным зеркалом, включив лампу. Комната обрела невероятно уютный окрас. А он почувствовал, что выпитое пиво, медленно но верно, захотело наружу, и поделился наблюдением.

— А потерпеть никак? Хотя даже не знаю, где ты на улице найдешь подходящее место, вроде у нас здесь всё как-то... Обозреваемо, — хихикающе дополнила она, — ладно уж, иди, только на цыпочках! Самый конец коридора, на двери метка.

Йусернэйм вышел и тихо притворил за собой дверь. Бесшумно подкрадясь к углу на повороте, он прислонился к стене и одним глазом взглянул на простилающийся вдаль коридор. В конце, где было видно естественное освещение, на него глазела дверь; а по стене, у коей он притаился, где-то примерно посередине, тоже имелась одна. Сконцентрировавшись, он принял странную позу, представив себя со стороны каким-то насекомым, возможно, богомолом, и продефилировал не очень широкими шагами, едва поднимая носки от пола, смешно расставив руки, будто предупреждая потерю равновесия и дальнейшее фиаско. Его перемещение вдруг заметили фонари с датчиками движения, и осветили путь. Войдя во вкус с ещё одной парой шагов, он уверенно надвигался вперёд. В первую очередь необходимо было помыть руки после улицы, и ему нужна была ванная. В доме, должно быть, часто принимали гостей, судя по обилию вешалок с тапочками в прихожей. Йус миновал вход в неизвестную комнату и благополучно добрался почти в конец коридора. Здесь в стене по правую руку наличествовало окошко с зафиксированной створкой. Далее размещался аналогичный поворот налево, где вместо тупичка следовал вход на кухню – часть оной обозревалась отсюда через открытую дверь; однако в стене слева имелась ещё одна, закрытая. Напротив же неё, по правую руку, были туалет и ванная – именно эта дверь и смотрела на него все эти мгновения.

Юзернейм хотел заранее включить свет, но приоткрыв дверь, увидел что там его уже достаточно – в сводчатой нише также имелось окно, и заскочив внутрь, он лишь прикрыл дверь. Ванна оказалась просторной за счёт наличия солидной кабинки вместо традиционного котла, а окно было покрыто тонирующей пленкой и выглядело снаружи, должно быть, зеркальным. Согласно его впечатлениям, интерьер ванны выглядел очаровательнее в полумраке – на стенах было выстлано панно из синих плиточек в золотистой окаймовке, и в узорчатом мотиве они градиентно меняли цвет из тёмно-синей середины стены до лазурного пола и потолка, местами исполненные эмалью и бликующие в оконном свете; а на полу лежала вытянутыми ромбами изумрудная плитка. Вся сантехника и аксессуары были дорогими и чистыми, над раковиной сияло большое круглое зеркало в красивой раме из лепнины. И если б не целое ополчение разноцветных косметических и гигиенических средств на полочках ниже, а также полотенца на сушителях и корзина для грязных вещей подле навороченной стиралки – можно было бы подумать, что это место находится в номере отеля. Юзернейм живо вымыл лапки, вытер о первое в очереди маленькое полотенце и вдруг услышал шаги. Под ложечкой засосало. Он замер и весь обратился в слух. Кто-то прошел мимо, на кухню. Раздался звук открытия холодильной камеры, выдвижения пластикового ящичка из морозилки – характерное шуршание снежной наледи. Далее было что-то тихое, не очевидное, перемешиваясь с шагами, а фоном Юм слышал своё сердцебиение. Внезапно, раздался хлопок закрывшейся чуть поодаль двери, а дверь в ванную слегка подтолкнуло волной дерзнувшего сквозняка. В голове у него вдруг перемкнуло, и с атлетической аккуратностью, легко и играючи, он переместился ко входу, дабы вернуть дверцу в исходное положение и понаблюдать через щель. Ещё секунд двадцать – сейчас он ощущал течение времени очень хорошо – кто-то что-то там делал и таки направился обратно. От впрыснутого адреналина он наблюдал это в замедленном виде. Мимо, почти из крупного бежевого плана, появилась, к нему спиной, женщина с длинным хвостом чёрных волос, она была в одном только кружевном нижнем белье красного цвета и в босоножках. «Матерь Божья», — прокомментировал Йус для инопланетян. Она несла большое блюдо с мороженым и фруктами, разливавшими по воздуху сладкий аромат. Подтянутая попка, изящная фигура, здоровый цвет кожи; большая грудь, умное и хитро личико, обозримые в миг, когда она повернулась и, как ни в чем не бывало, слегка пригнувшись, удерживая сладость прямо перед своими наливными сиськами (на которые это мороженое опрокинуть бы и лизать до одури!) поднажала локтем на ручку и кокетливо подтолкнула бедром дверь. «Очаровательная женщина! Доча получилась вся в неё!», —  ликовал он этой встрече. На мысленный экран вылезло сообщение, что скрытность прокачена на новый уровень.

Очаровательная женщина галантно исчезла, раздался утвердительный хлопок – и он мог поставить целое состояние, что внутри она захлопнула дверцу, согнув ножку в коленке, вежливо и шально ударив пяточкой.

В конце коридора, также в полголовы, мизансцену наблюдала Света. Юзернейм выбрался из укрытия, и их любопытствующие взгляды пересеклись – она пригрозила пальчиком.

Сортир был оформлен проще – изумрудной плиткой на стенах и ромбической лазурной на полу. Справив таки нужду, он включил на этот раз свет в ванной, чтоб сполоснуть ручонки и заодно, потворствуя старому фетишистскому инстинкту, осмотреть подозрительный лоточек на стиральной машине, привлекший до этого его внимание. Это оказался, воистину, кое-чей филиал корзины грязного белья. Он быстро глянул в коридор и удостоверился – никого нет. Внутри лежали, поверх какой-то чёрной вещи из гладкой ткани и белой майки, спортивные розовые трусики. Подтянутая попка, увиденная всего несколько минут назад, и возникающая теперь в мысленном взоре, какбы подсказывала, что все эти вещи, скорее всего, не Светочкины. Юзернейм взял трусики за края, и едва не коснувшись губами и носом, глубоко вдохнул... Мысленно он жевал их, душил свой член, в яростном экстазе заливал и пропитывал спермой насквозь... В реальности же, едва владея собой, положил на место, накрыл крышечкой, как было, и живо ретировался.