Туман был влажным и плотным. Казалось, что под покровом ночи на землю опустилось большое темное облако и, сладко задремав в тишине, окончательно забыло подняться в это предрассветное августовское небо. Неподвижные кроны деревьев казались теперь огромными, и очертания их, искаженные тьмой, внушали необъяснимый и оттого более навязчивый страх. Они были похожи на богов племени Меря, внимательно наблюдающих за скрытным передвижением пришельцев. Чужие боги молчали, и это выжидающее молчание, однозначно, говорило о том, что они чем-то сегодня недовольны.

Хаук поскользнулся и упал. Тяжелый шлем, состоящий из плоского железного обруча с приклепанными к нему накрест, двумя такими же металлическими дугами, сорвался с его головы и скатился в овраг.

– Под ноги гляди! Не на прогулке! – раздался рядом негромкий, но грубый голос. Он принадлежал, недавно принятому в дружину иноверцу. Это был кривич, пожелавший жить и воевать по законам Ульяра. Он окончательно отрекся от неправильных, славянских, богов и уже на деле доказал преданность своим новым товарищам. Только благодаря ему, удалось скрытно подойти к одному из славянских селений и взять с перепуганных жителей более чем приличную дань. Тогда Клёнг похвалил Глума, и теперь этот кривич считал себя вправе делать замечания любому варяжскому ратнику. Такое поведение новичка нравилось далеко не всем, но воины, уважая своего ярла, старались не обращать на это внимания.

– Ладно, не учи! – проворчал Хаук и, подобрав свой головной убор, вновь занял положенное ему место в строю.

Шли долго. Ноги неустанно хлюпали в болотистой жиже, и темная торфяная вода вперемежку с коричневой грязью давно уже забрызгала всех до самого пояса. Наконец показалось место, где Хаук заметил женщин. Цель была рядом. Ярл дал последние указания, и дружинники, разделившись на две колонны, двинулись на северо-восток. Одна из них должна была отрезать мерянам путь к отступлению, а другая – пойти на штурм этого большого и богатого селения. Кленг был опытным вождем и понимал, что застигнутые врасплох жители бросятся бежать, и если их не остановить, то уже к следующему их приходу здесь останутся лишь заросшие сорняками поля да покосившиеся пустые жилища мерян, которые уйдут в более безопасный район этого незнакомого и безбрежного леса. Не воевать и грабить пришел он на эту землю, а защищать мерян от кривичей, а кривичей от мерян, и уже кое-что сделал для того, чтобы и тем, и другим нужна была его постоянная и надежная защита. Даже дружина не знала истинной цели ярла, когда тот попросил новоиспеченного воина добыть для него прошлой весной молодого лосенка. Все получилось как нельзя лучше, и раненое животное ушло от незадачливого охотника, унося на своем теле тонкую славянскую стрелу. Меряне – прекрасные охотники, и ярл не сомневался, что подбитый лосенок будет обязательно ими найден. Тогда ссоры между племенами вряд ли удастся избежать.

Лес расступился, и штурмовой отряд замер в ожидании условного сигнала. Перед ним на высоком месте, хотя и не очень отчетливо, были видны многочисленные жилые постройки и иные хозяйственные помещения, расположенные в пределах села. Рвов и заборов не было, что давало возможность дружине беспрепятственно войти в это, спящее ещё, поселение и предложить условия сделки. Кленг предполагал, что, напуганные их военной мощью, жители вряд ли поведут себя агрессивно и быстро согласятся за скромное (или не очень скромное) вознаграждение, просить у варягов защиты. Кроме того, можно пообещать, что за каждую шкурку куницы, сверх установленной дани, ратники Клёнга намерены им платить полновесным и чистым серебром. Не было ещё случая, чтобы люди отказывались от такого столь лестного для них предложения, если, конечно, не считать тех двух несговорчивых селений славян, которые впоследствии пришлось все-таки сжечь.

Рассветало. Туман постепенно редел, и не успело еще солнце полностью распрощаться с горизонтом, как с северо-востока послышался явственный волчий вой. Этот условный сигнал был избран далеко не случайно. Спутник великого Одина, волк, всегда был символом людей из фиордов, называющих себя викингами, и только ворон мог соперничать с ним в своей близости к этому великому сыну Бора и Бестлы.

Сигнал был принят, и штурмовой отряд уверенно двинулся вперед, постепенно растягиваясь в полукольцо, полностью охватывающее селение с юго-западной стороны. Одновременно навстречу ему в том же боевом порядке двигался и заградительный варяжский отряд. Через какое-то время эти два полукольца сомкнулись, и в селении начался переполох.

– Со мною пойдут Эйно и Ойва как наиболее известные варяжские купцы, а также Глум, этот, новенький, из славян. Будем договариваться с населением! – произнес Кленг и, немного задумавшись, добавил: – И Хаук пойдет тоже.

– Ярл, разве ты не будешь брать с собой охрану? – удивленно спросил Глум, не понимая, к чему такая неуместная храбрость.

– Дружина полностью блокировала эту территорию, и, к тому же, я надеюсь на вас – вы же викинги!

– И эта приблуда тоже викинг?! – взглянув на кривича, уже хотел, в возмущении, воскликнуть Хаук, но сдержался под грозным взглядом своего авторитетного ярла. Юноша давно недолюбливал этого высокомерного и хвастливого славянина, но, как и все, старался не связываться с этим человеком и держаться от него подальше.

– Выступаем! Следите внимательно за нашими действиями и держите на прицеле всё, что может двигаться в этом селении! – произнес ярл. Затем он надел свой роскошный рогатый шлем и, встав во главе небольшого отряда, двинулся в сторону села. Кленг, в сопровождении свиты, вскоре достиг первых жилых строений и не останавливаясь, и не обращая внимания на притихших от страха селян, проследовал на центральную площадь. Здесь он остановился и громко, так, чтобы слышали все, произнес:

– Люди племени Меря! Не пугайтесь, подойдите и внимательно выслушайте то, что я вам сейчас скажу! Мы не грабители и не разбойники и пришли к вам с миром! Нам хотелось бы торговать с вами, быть в дружеских отношениях и гарантировать вашу полную безопасность от посягательств соседних племен. Я знаю, что у вас есть прекрасно выделанный куний мех, и мы готовы дорого платить за него. Согласны ли вы с таким предложением? – закончил свою речь ярл, внимательно всматриваясь в испуганные лица селян.

– Нам нужно подумать и посоветоваться! – после недолгой паузы раздался из толпы чей-то голос.

– Советуйтесь, но не очень долго! – благодушно разрешил Кленг, отлично понимая, что ответ будет однозначным. Присутствие его хорошо вооруженной и многочисленной дружины всегда помогало аборигенам думать правильно. Так будет и в этом случае.

Прошло полчаса. Наконец, видимо, приняв необходимое решение, от толпы отделился высокий седобородый мужчина и не торопясь подошел к ярлу.

– Мы посоветовались. Все жители единогласно за торговлю, и, более того, мы очень признательны вам за то, что в случае необходимости можем рассчитывать на вашу военную помощь. Действительно, у нас с некоторого времени складываются не очень дружеские отношения с кривичами, и ваша помощь может оказаться далеко не лишней. Мы согласны!

– Ну вот и прекрасно! Уверен, что вы также согласитесь с ценой, которую мы берем с сел, находящихся под нашей защитой. С каждого жителя по пять шкурок в год. Это совсем немного за те услуги, которые мы вам и будем оказывать в дальнейшем. Верю, что сейчас вы разойдетесь по своим жилищам, и сами принесете то, что мы просим. Надеюсь, вы меня поняли правильно! – с довольной улыбкой произнес Кленг и сделал знак Глуму. – Ты говорил, что был когда-то в этом селении! Сходи и посмотри, все ли жители принесут положенную с них дань!

– Хорошо, ярл! Я с радостью проверю честность этих людей! – произнес Глум, довольный таким почетным и ответственным поручением. Среди собравшихся жителей он не увидел Эльви и ее сестры. Возможно, они все еще находились в своем жилище, и именно туда направился Глум, стараясь как можно тщательнее исполнить поручение Клёнга. Открыв дверь, он обнаружил в полумраке низкого помещения лишь одну старую женщину, по всей вероятности, их мать. Сестер дома не было.