Подобные высказывания не являлись «дежурными комплиментами» в адрес хозяев степи, так как эти авторы, в основном, чрезвычайно негативно относились к казахам, считая их народом, способным только на грабежи и разбои. Степняки действительно отличались отменными атлетическими данными, особенно на фоне оседлых народов, поскольку не занимались тяжелейшим физическим трудом, а сарты-хлопкоробы или китайцы-рисоводы, в поте лица добывая хлеб насущный не только для себя, но и для всего государства, в большей степени разрушали свое здоровье, нежели укрепляли его.
Поддержанию прекрасной физической формы содействовал и традиционный рацион питания кочевников, включавший в себя обильную мясную и молочную пищу. Богатые белками, жирами и углеводами конина и баранина и содержащие практически все необходимые для человеческого организма витамины и минералы кумыс, шубат, курт были продуктами, идеально способствующими физическому здоровью. У оседлых народов такую калорийную и богатую витаминами пищу могли себе позволить только обеспеченные слои населения, в то время как простонародье зачастую влачило полуголодную жизнь. В. В. Радлов об этом писал: «Мне даже кажется, что конституция тела богатых киргизов (т. е. тех, которые могут есть всегда сколько хотят) является лучшим доказательством того, что самой естественной пищей человека является мясо, так как невозможно обнаружить столь мощных тел, у тех кто не ест мяса».
Не случайно и то, что в России в XIX в. чрезвычайно широкую популярность приобрело кумысолечение, благотворное воздействие которого испытали на себе и такие классики русской литературы, как Л. Н. Толстой и А. П. Чехов. Знаменитый ученый Н. В. Склифосовский писал: «Кумыс представляет могущественное средство не только при грудных болезнях, но должен приносить огромную пользу и в тех случаях, когда расстройство питания является результатом тяжелой болезни и сочетается с малокровием». Многие современные ученые исключительно позитивно оценивают также высокие питательные и целебные свойства шубата.
О том, какую роль в истории играло питание, отмечал Ф. Энгельс, который, правда, историей тюрко-монгольских кочевников не занимался, но писал, что «обильному мясному и молочному питанию арийцев и семитов и особенно благоприятному влиянию его на развитие детей следует, быть может, приписать более успешное развитие этих рас. Действительно, у индейцев пуэбло Новой Мексики, вынужденных кормиться почти исключительно растительной пищей, мозг меньше, чем у индейцев, стоящих на низшей ступени варварства и больше питающихся мясом и рыбой».
Сами кочевники благотворное воздействие мясо-молочной диеты знали задолго до того, как об этом стали задумываться европейские ученые. Так, еще в XVI в. английский путешественник Э. Дженкинсон, имевший возможность познакомиться с жизнью ногайцев, писал: «Они едят много мяса, преимущественно конского, и пьют кобылье молоко, от которого часто бывают пьяны… Они ничего не сеют и не едят хлеба, насмехаясь за это над христианами, и преуменьшают нашу силу, говоря что мы живем тем, что едим верхушки трав и пьем напиток, сделанный из того же, и указывая при этом, что огромное количество пожираемого ими мяса и молока составляет источник их силы».
Большое значение имела и жизнь на свежем воздухе в весьма благоприятной в то время экологической среде. Так, Е. К. Мейендорф отмечал: «Климат киргизской степи очень здоровый. Почти все чужеземцы, живущие здесь некоторое время, полнеют. Воздух исключительно чист, и, вдыхая его, я часто испытывал невыразимое наслаждение. Киргизы почти никогда не страдают болезнями груди и в своей стране не знают, что такое оспа, хотя легко заболевают ею в России и Бухарии».
Вообще, европейские ученые в один голос с чрезмерным удивлением отмечали, что у казахов не было почти никаких болезней. И потому в народной медицине было серьезно развито лишь одно направление – лечение ушибов, ран, переломов. Л. Мейер с пренебрежением рассказывал о казахском лечении как о шаманских плясках, но при этом замечал, что «они весьма удачно лечат раны и изломы костей». С. Б. Броневский также писал, что степные лекари «раны и ушибы искусно врачуют некоторым родом пластырей, мазей и прижиганием раскаленным железом». К слову сказать, те же русские казаки в большей степени доверяли народным лекарям, нежели официальной медицине. В повести Л. Н. Толстого «Казаки» старик Ерошка на предложение прислать врача возмущенно заявляет: «Да кабы ваши лечили, так казаки да чеченцы к вам бы лечиться ездили, а то ваши офицеры да полковники из гор дохтуров выписывают». Такая же картина наблюдалась и в казахской степи. В 1837 г., после разгрома отряда батыра Исатая Тайманова, подполковник Геке в своем донесении сообщал, что «казак Бородин, ранен тяжело в спину пикой, железо вошло вершка на два, а древко переломилось… бедняга очень страдает, но ему помогло киргизское врачевание; надеятся можно, что он останется в живых».
Разумеется, что одного только чистого воздуха и полноценного питания для физического развития было бы мало. Причем практически к любой бытовой работе мужчины относились с нескрываемым презрением, и все тяготы повседневной жизни ложились на плечи женщин. «Киргизки крепкого сложения, бойки в езде на лошадях, чадолюбивыя матери, охотою к трудам далеко превосходят мужчин, и все что до домашнего быта надлежит, обрабатывается женщинами… Накормить, оседлать лошадь и даже посадить на нее мужа, упражнение в скотоводстве, во время кочевки снимать и ставить юрты и вьючить верблюдов, все лежит на обязанности жен», – констатировал генерал-майор С. Б. Броневский. Любимым же времяпровождением мужчин в мирное время являлись игры и состязания, в которых как раз и вырабатывались все необходимые навыки для войны.
Кроме разнообразных видов скачек, у казахов существовало еще очень большое количество других видов спорта, соревнования по которым устраивались на праздниках, на поминках и на любых других народных собраниях. Большой популярностью пользовалась стрельба из лука, джигитовка, кокпар. Особенное внимание уделялось единоборствам. Помимо обычной борьбы на поясах, существовала и борьба конная – аударыспак. Кроме того, практиковались также конные поединки на плетях и на копьях без острия – сайыс. «Их ловкость выходит нередко за пределы вероятного и часто в степи встречаются батыры и джигиты, которые сбрасывали пикой с лошадей десятки наездников, не причинив им не малейшей царапины», – писал автор труда о Букеевской Орде А. Харузин.
Существовали и специфические состязания, которые современному человеку, наверное, могут показаться малоэстетичными. «Примером силы их может служить особого рода забава, употребляемая на пиршествах и состоящая в том, что один киргиз привязывает к седлу своего барана и скачет с ним между собравшимися по обеим сторонам его пути зрителями, а силачи, желающие прославиться, обязаны на всем скаку вырвать у несчастного животного ноги», – отмечал А. И. Левшин. Другую разновидность этого степного развлечения В. В. Радлов описывал следующим образом: «Сидя на лошади всадник хватал стоящую на земле овцу за заднюю ногу, поднимал вверх и, раскачав, резко отбрасывал, так что в руке у него оставалась нога и часть шкуры, а животное падало мертвым на землю».
Особое место в повседневной жизни казахов занимала охота, и все ее виды также являлись разнообразными формами физической и военной подготовки. Не случайно, что кочевые правители уделяли столько внимания облавной охоте, обычно проводимой сильными ханами. Для того, чтобы взять в кольцо стадо сайгаков или куланов либо загнать животных в подготовленную западню, требовалась четкая координация действий огромного количества человек. Не нарушая строя и соблюдая общую скорость, охотники преодолевали естественные препятствия и выполняли различные виды маневров, причем ханская охота могла продолжаться несколько дней, поэтому времени на отдых и сон практически не было. Фактически такие масштабные мероприятия являлись военными учениями, что неоднократно отмечалось многими историками.
