Офицер зашел в свою комнату, подошел к зеркалу и смотрел в свои же глаза, будто пытаясь найти в них какой-то ответ на какой-то вопрос. Старые часы, стоящие рядом, отбили полночь и отвлекли немца от столь важного занятия. Он решил принять душ и отправиться в большую прохладную постель. Но уже перед самым сном перед глазами вновь возник силуэт девушки из лагеря. Ее длинные светлые волосы, опускавшиеся сначала на плечи, а потом на грудь… Ее руки, так беззащитно сжатые в кулачки. Ножки, что больше походили на шелк…

Их привезли на станцию, поздно ночью. Мало что было видно в округе, но девушка заметила рельсы, пока их вели. Во время езды, она не слышала ни одного звука движения поездов. Скорее всего, данная железная дорога не работала, либо ее использовали слишком редко. Василиса знала, что большинство транспортных путей закрывались в военное время с целью избежать терактов на них. Спастись в глухом поле, особенно после взрыва, почти невозможно.

Место, где заперли девушек, напоминало типичный зал ожидания на небольшой станции. Жесткие лавки стали им кроватями. Ночь выдалась на удивление холодной, несмотря на ту жару, которая была днем. Девицы грелись, как могли. Кто-то спал в обнимку друг с другом, так поступали в основном женщины с более молоденькими девочками, в них играл материнский инстинкт. А кто-то, как Вася, предпочитал все же спать отдельно, но им приходилось старательнее кутаться в платье.

Утро наступило неожиданно быстро, девушек разбудили крики немцев, они явно были чем-то недовольны, как смогла понять Василиса из их разговоров, то они немного отстали от намеченного графика. А виноваты были девушки, что так медленно просыпались и завтракали, если сухари можно назвать завтраком.

Вскоре их грузовик снова отправился в дорогу, в этот раз брезент не натягивали сзади, решив, что даже если кто-то из девушек и попытается сбежать, то на такой скорости езды просто не выживут после падения. А пленницы и не пытались, не было ни сил, ни желания. Они верили словам офицера о том, что, возможно, им будет тут не так уж плохо..

Утром Беккер передал, что в лагере сегодня не появится и что все дела пусть решат от его имени. Он точно решил удостовериться, что с девушкой все в порядке и поехал в дом к тому генералу, который и заказывал служанок.

Пригородный дом, обнесенный трехметровым однотонным бетонным ограждением не внушал доверия даже у Рихарда. Они подъехали к воротам, предъявили часовым необходимые документы и въехали во двор, усыпанный мелким щебнем. Через минуту вышел сам хозяин, в сапогах, служебных брюках на черной лямке и белой, наполовину расстегнутой рубахе.

— Не ожидал тебя увидеть! — поспешил он с рукопожатием к немцу.

— Приветствую. Я не отвлеку. Дело в том, что вчера мы отправили одну лишнюю девицу, я должен ее забрать. — начал придумывать историю Беккер.

— Конечно, конечно, мой милый друг! Вот только надо сначала дождаться, пока их привезут! — красномордый немец расплылся в улыбке, отчего его сальное лицо еще более неприветливо блеснуло в утреннем солнце. Офицер натянуто улыбнулся и покивал, желая отделаться от хозяина поместья.

— Если вы не против, я подожду здесь. — уже собираясь закурить, мужчина отворачивался, как вдруг что-то потянуло его за локоть.

— О, нет, нет! Проходите в дом, сейчас моя жена приготовит для вас вкусный кофе! — не сильно сопротивляясь, Беккер вскоре оказался за столом в просторной гостиной. Он был один, но через дюжину минут к нему вошел хозяин дома, уже опрятно одетый в военный мундир. Пока он пытался начать разговор о фронте, в комнату вошел солдат и доложил о прибытии женщин. Из под ног Беккера ушел паркетный пол, отдав в голову мимолетным головокружением. Он не понимал, отчего такая реакция на банальную ситуацию. Красномордый немец спешно вышел на улицу, а Рихард еще некоторое время приходил в себя. Он достал сигарету, вставил в зубы, подкурил с третьей попытки и вышел на крыльцо. Перед ступенями хозяин расставлял девушек в ряд, командно и резко выкрикивая какие-то фразы, которые они не понимали. Офицер стоял выше всех остальных и курил, не доставая папиросу из губ. Он неподвижно смотрел лишь на одну, на ту, которая заставляла трепетать его сердце.

Девушка поравнялась с другими, которые стояли рядом, мельком оглянувшись по сторонам. И какого же было ее удивление, когда юная особа заметила на ступеньках дома его.. того самого офицера. Зачем он тут? Он что, следит за этими девушками? Нет, его явно не было в числе солдат, которые охраняли машину. Значит, он приехал сюда отдельно. Василиса хмурилась, смотря в упор на мужчину, пытаясь придумать объяснение его появлению тут. Если он тут, значит, что-то не так, значит, ее догадки правда, он ошибся и сейчас одну из девушек увезут обратно в лагерь.

— Ну, какую будете забирать? — довольно гаркнул красномордый. Мужчина невозмутимо кивнул в сторону той, на кого смотрел и тут же услышал возмущение генерала: — Но как же так?! Самую красивую! Пусть лучше у меня будет, чем обратно в лагерь, здесь от нее проку больше будет!

Но Рихард был невозмутим, он спокойно спустился с крыльца и взглянул прямо в глаза офицеру.

— Я забираю ее. До свидания. — он кивнул конвоиру на светловолосую и тот повел ее обратно в грузовик, но Беккер остановил его и указал на свой автомобиль. Девушку посадили на заднее сидение. Вскоре машина вместе с немцем и светловолосой девушкой покинула двор толстого генерала и направилась в Берлин.

Василиса была готова вернуться в грузовик, но по приказу офицера ее сажают в его машину. Девушка мало что понимала, в голове было больше вопросов, чем ответов, но одно она знала точно, ей давно хочется избавиться от этой неудобной обуви, поэтому, как только машина тронулась, юная особа скинула балетки. А после и вовсе обнаглела, подбирая ноги к себе, ставя стопы на край сидения. Она обняла худыми руками колени и тут же повернула голову в сторону офицера, поднимая на него прозрачные глаза.

– Зачем забрали меня?..– она не надеялась на то, что немец поймет русский, поэтому быстро вернулась к своим стопам, на них были мозоли, свежие, балетки явно были малы для девушки, но в лагере на подобное никто не обращает внимания. Что дали, то и носишь. Она рассматривала ножки с нескрываемым интересом, проводя тонкими пальчиками по еще свежим мозолям, недовольно морщась, после дуя на те, как обычно поступают с ранами дети. Девчонка была похожа на маленького загнанного в угол дикого волчонка, которому палец в рот не клади - сразу откусит, но при этом слишком беспечно занялась собственным внешним видом, когда рядом было двое потенциально опасных немца.

Беккер сначала не смотрел на девушку, вглядываясь в окно. Ему было неловко находиться в такой близости с ней, но все же его статус давал большой приоритет уверенности. Светловолосая зашевелилась, начала возиться, и когда офицер кинул на нее свой грузный взгляд, та уже сидела, поджав ноги на сидение. Такие милые девичьи ножки, но побитые долгой дорогой и неудобной обувью. Поймав себя на мысли, что невольно рассматривал ступни слишком продолжительно, Рихард резко перевел взгляд в сторону, поджав руку подбородком и оперевшись на дверь. Он не собирался отвечать на ее глупые вопросы. Зачем да почему? Сама потом узнает! Это он тут задает вопросы!

— Wie heißt du, Mädchen? — поинтересовался офицер, — Назвать себья, фрау.

—Я Вася. Вам так будет легче,— полное имя юная особа не стала говорить, все равно немец не запомнит, да и сложно ему будет его произносить. На мгновение девушка замялась, а затем после глубокого вздоха, почти что по слогам произнесла

— Ва-ся. Ва-си-ли-са. Так лучше?

Мужчина в чёрной униформе с высокой талией сначала поморщился, думая, что девушка врёт. Он знал, что есть имя “Василий”, и оно мужское, но когда девушка продиктовала ему по словам полное имя, брови Беккера расправились. Он беззвучно подвигал губами и отвёл взгляд в сторону, пытаясь проговорить её имя.

— Василис-а, — наконец выдал немец с характерным акцентом. Его “И” было чем-то средним между “Ы” и “И”.