— Ты не забыла, как нужно обращаться ко мне? — он немного наклонился к девушке и вместе с ней проговорил: “Герр Беккер”. Видно было, что Рихард немного взволнован. Ещё бы чуть чуть, и он сам бы принялся разглаживать её юбки.
Ее не отпускало чувство тревоги, словно все это было неправильно, ошибочно, неверно, словно они вот этим всем только крепче затягивают петлю на своей шее. Они остановились у двери в гостиную, музыка и разговоры немцев смешались в единую кашу, от которой уже тут начинала болеть голова.
Вася отпустила руку мужчину, возводя на него глаза. Это все выглядело забавно, Рихард словно поучал маленького ребенка, повторял ему снова и снова, как стоит себя вести, закреплял с ним правила обращения.
– Герр Беккер.– дрожащим голосом ответила русская, бегая глазами по лицу немца, пытаясь найти в его обычно непроницаемом выражении лица хоть толику спокойствия, но он нервничал и сам. Девушка сжала пальцами ткани юбки платья, но быстро отпустила и стала разглаживать образовавшиеся складочки, ее движения казались необычно резкими, нескладными, не такими, как обычно.
— Веди себя скромно, не разговаривай ни с кем, кроме меня, и не смотри на них открыто. Веди себя примерно. Говорить можно только с моего разрешения, когда я дам тебе слово.
Офицер опустил глаза к воротнику и потянулся чтобы поправить галстук, но не стал.
– Хорошо, герр Беккер,– коротко ответила девица, сопровождая это кивком. Она уже хотела отделаться от этого гнетущего переживания, но все еще боялась, что немцы воспримут ее негативно. Что будет тогда? Что может быть тогда? А Беккер? Ему ничего из-за этого не сделают?
Через долгую как час минуту, он всё же зашёл в гостиную и представил господам свою пленницу.
— Господа, это Василиса. Русская девушка.
Мужчины хищно впились взглядом в декольте на платье. Один Шнайдер спокойно отреагировал. Ему было не интересно в компании мужчин в возрасте, так что он хотел поскорее уже уйти. Беккер аккуратно взял девушку под локоть и усадил на небольшую банкетку возле граммофона. Сейчас Василиса служила главным букетом, главной картиной Женщины всегда выполняли роль главного украшения в доме.
Василиса вошла к гостиную следом за мужчиной, на несколько мгновений даже задержав дыхание, сразу приготовившись к худшему. Но ее волнения не оправдались, мужчины вели себя спокойно, только смущали их слишком откровенные разглядывания.
Немцев оказалось не так уж много, они просто шумели слишком сильно, несколько старше, чем Рихард, а один совсем молодой. Ему явно скучно. Почему он тут? Этого девушка понять никак не могла, она продолжила над этим думать, присев на банкетку, складывая ладони на платье в районе колен. Юная особа решила, что это собрание – нечто обязательное, хотя не носило характер такового.
Вася еще раз бегло осмотрела мужчин, останавливаясь более детально на Беккере, помня о том, что он просил ее не смотреть на других. Девушка постепенно начинала осознавать свою роль на этом собрании мужчин. Она служила красивой картинкой, украшением, будучи как декоративный песик у дамы – толку никакого, но взгляд радуется.
========== Глава 11 ==========
Мужчины говорили слишком быстро и резко, так что Василиса могла понимать только обрывки фраз. Все реплики со стороны Беккера были произнесены строгим и твёрдым голосом. В голове невольно выстраивался его портрет на службе. Когда в комнату зашла Виви с подносом, мужчины никак не отреагировали, кажется, даже не заметили служанку. Каждый не глядя взял с подноса по кружке пива и поднял в воздух на короткое мгновение. Судя по всему Беккер был неплохо обеспечен, учитывая все его недавние затраты, количество слуг и продукты на столе. Обычно в немецких домах и квартирах была дай бог одна чернушка, такая же пленница как и Вася, только, естественно, не разбалованная.
— И как она? Хороша в постели? Многое умеет? — наконец спросил пятидесятилетний генерал в зеленоватом фраке. Он уставился на грудь девушки и отпил глоток из кружки.
— O, да, — соврал Рихард. Он скромно посмотрел на щиколотки Васи, — Мне повезло. Она умеет готовить, убираться и танцует. Скорее всего, она не из простой семьи.
Девушке только и приходилось, что сидеть, стараясь смотреть куда-то вдаль, словно там было что-то интересное, но это было бы не так уж и плохо. Так юная особа делала вид, что не замечает откровенных рассматриваний со стороны гостей офицера, так было легче сохранять невозмутимость.
От одного из немцев прозвучал довольно щекотливый вопрос, интересно, как Беккер выкрутится из этой ситуации. Соврет? Да, конечно, у него нет другого выбора. Фашисты обожали подминать под себя все, что завоёвывают, в прямом и переносном смысле этой фразы. Юная особа едва заметно склонила голову на бок, как бы прислушиваясь к ответу офицера. Он начинал юлить, сразу перевел тему в другое русло, это выдавало ложь. Возможно, никто из других мужчин и не заметит этого после пары глотков пива, да еще и могут сослаться на некую робость Рихарда. Но и Вася была не любовницей, а пленницей, между ними не подразумевалось никакой любви, лишь средство для разрядки.
Светловолосый перевёл взгляд на профиль русской. Она сидела гордо и непоколебимо, так же спокойна, как и вода. Беккер отвёл взгляд на сослуживцев. Абсолютно все разглядывали её как редкую скульптуру. Рихард почувствовал где-то в груди знакомое чувство жара. Такое же он чувствовал когда девушка вжималась в подоконник. Он начал ревновать её.
— Василлис-а, — обратился к ней офицер, — Прогуляйся в саду, на улице прекрасная погода.
Он ласково проследил за ней взглядом и вернулся к беседе. Девушка давно хотела уйти, ей было неуютно в компании немцев, она давно занялась поиском причины, чтоб уйти, но ничего в голову не приходило дельного, напитки мужчинам уже роздали, более, пока что, они ничего не требуют. Проблема решилась сама, когда офицер предложил юной особе прогуляться. Василиса без особых раздумий поднялась на ноги и кивнув, послушно направилась к выходу, до двери неспешно, горделиво, а после.. еще пару шагов за пределами гостиной и девица перешла на легкий бег, желая скорее оказаться в саду.
Как только юная особа вышла из помещения, пара генералов наклонились к коленям и начали задавать различные вопросы насчёт Василисы. Почему она такая гордая на вид? Почему она в таком наряде? Неужели Рихард Беккер позволяет ей больше, чем дозволено простому куску мяса? Определенно да! Он не считал Василису обычной статуей, которую он мог выставлять на показ. Скорее он хотел донести до сослуживцев свое отношение к женщине, и не важно кто она и откуда. В первую очередь, Василиса женщина, и этого достаточно, чтобы она была одета хорошо. Тем более, это ведь его «пассия», так почему бы и не показать всю ее красоту? Попросив надеть именно это платье, мужчина подчеркнул то, что его пленница лучше других. Это было похоже на некое соревнование. Они периодически ходили друг к другу в гости и смотрели на находки хозяев. Ни в одном доме не было настолько шикарной пленницы. Все запуганные, забитые до синяков, ноги подкашиваются, как только хозяин подходит слишком близко. Задрипанные платьица и синяки под глазами отчетливо демонстрировали отношение господина к пленнице. Беккер же не понимал этого и старался изменить их мнение.
Когда один офицер искренне удивился, почему Беккер не бьет Васю, мужчина поднялся с места и громко поставил кружку на стол.
- Я не позволю себе ударить женщину, которая обо мне заботится! Это касается не только русской, но и любой прислуги в МОЕМ доме, - он немного разозлился, - Как вы видите, моя женщина выглядит куда лучше ваших, господа, и вы не в праве это отрицать.
Мужчины покивали головами, понимая, что он прав.
- Чтобы заставить женщину работать на вас, не обязательно поднимать на нее руку.
Беккер смахнул наверх упавшие на лоб волосы и фыркнул, присаживаясь обратно в кресло. Он хлопнул по столу и попросил Вивьен сходить за добавкой и проведать Васю.
