Они выпили за именинницу. Дамы – шампанское, зять коньяк. Поели. Салаты оказались невкусными, чуть кисловатыми. Рыба пересоленной. А торт совсем расквасился. Спасли положение колбаса и икра. Коля провозгласил прекрасный тост, и они с Ксюшей вручили имениннице подарок: мультиварку. Валя внутренне содрогнулась. Зачем ей ЭТО? Но дети взахлеб расписывали ее прелести. Считали, что только ее Валентине не хватало. Сама варит, сама тушит, сама печет. Закинула продукты, поставила таймер, после работы пришла, а у тебя готовое горячее блюдо. И моется отлично.

Валя сделала вид, что довольна. Поблагодарила детей. Но понадеялась, что чек приложен к подарку. Мультиварка Вале была не нужна, и она сдала бы ее. А на полученные деньги, вполне приличные, судя по марке, тысяч восемь-десять кухонный агрегат стоит, она купила бы себе то, что действительно порадует. Например, перчатки. У Валентины постоянно мерзли руки, поэтому она укутывала их. А еще скрывала от посторонних глаз. Красивыми они никогда не были, но в молодости смотрелись нормально. Только чем старше становилась Валентина, тем хуже выглядели ее кисти. И ладно бы просто морщинились, покрывались пятнышками, но у нее был артрит, пусть и не в тяжелой форме, и пальцы скрючивались, а костяшки выступали. С тем, что болезнь лишила ее возможности виртуозно играть на скрипке, Валя давно смирилась, но она еще и красоту у нее отбирала.

Забирала, как дань. Каждый год…

Валентина извинилась и вышла из-за стола. Пора было заказывать горячее.

Вдруг по квартире разнесся звонок. Ксюша пошла открывать.

Через несколько секунд раздался ее радостный визг и возглас:

– Мальчики, вот это сюрприз!

Сделав сброс вызова, Валентина вышла в прихожую. Что еще за мальчики явились нежданно-негаданно?

Их было трое. И всех именинница узнала… Ее птенчики, Аркаша, Вовчик и Илья. За годы педагогической деятельности Валентина Григорьевна перевидала многих музыкально одаренных ребят, но только эти оставили след в ее сердце.

– А вот и она! – воскликнул Дорогин, первым заметив Валю. – Именинница собственной персоной!

Его товарищи тут же воззрились на нее.

А Валентина на них…

«Когда ты смотришь в бездну, бездна смотрит на тебя!» – вспомнилось ей. Не к месту, ясно. Да и вообще она не любила Ницше, не уважала его, считала переоцененным.

– Валюшечка Григорьевна, – пропел Вовчик, – а мы по вашу душу. Имеем желание и возможность поздравить с совершеннолетием! – и кинулся к ней с букетом.

– Спасибо, – только и успела вымолвить Валя, а потом ее заключили в объятия.

Илья Баршев оказался более сдержанным, он вручил имениннице корзину, обернутую пленкой и перевязанную бантом, и поцеловал ей руку.

За ним пришла очередь Аркадия. Он вел себя нарочито отстраненно. Подарил что-то и чуть поклонился. Ни объятий, ни лобзаний. Как будто чужие.

– Мальчики, милости просим, – пригласила гостей к столу Ксюша.

Теперь, когда они втроем его разорили, Вале стало совсем совестно. Что она за женщина такая, что не может раз в пять лет, на юбилей, приготовить угощение. На те деньги, что она на кислые салаты потратила, можно было сделать несколько нормальных своими руками, а если винегрет еще порубить, да «Еврейский» с плавленым сыром и чесночком сварганить, то стол ломился бы. И картошку нужно было самой пожарить с той же курицей, и ленивый пирог испечь – он даже неумехам дается…

– Извините, ребята, мы не ждали гостей, – выдавила из себя Валя, – поэтому угостить вас особо нечем.

– Не жрать же мы пришли, Валечка Григорьевна, – успокоил ее Вовчик. – Хотя от тортика я не откажусь. Пить алкоголь мне нельзя – за рулем, а чая хотелось бы.

– Сейчас организую, – выпалила дочь и унеслась на кухню.

Пока мужчины рассаживались, Валя рассматривала их. Баршев выглядел хуже остальных: старше биологического возраста и, казалось, выпивает. Вовчик все тот же красавчик и по-прежнему магически действует на Ксюшу. Именно он разбил ей сердце, а Коля собирал его по кусочкам. Когда Валя узнала, что парни вместе работают, несказанно удивилась. Потом, подумав, предположила, что зять решил действовать по принципу «держи друзей близко, а врагов еще ближе». Наконец, Аркадий. Этот стал франтом. Шапка блестящих волос, подтянутая фигура, идеальный маникюр, брендовые вещи, скрипка Гварнери. Даже представить страшно, сколько она стоит. И все же, несмотря на все внешние изменения, Аркаша остался прежним: ранимым, стеснительным, чуть неловким. Возможно, таковым он становился только в Валином присутствии. Даже скорее всего. В своей гениальности он давно перестал сомневаться, и уверенность в избранности защищала его как доспехи. Но только не сейчас…

Аркадий не знал, как усесться. Он то откидывался на спинку, то вытягивался. Руки его за что-то да хватались: скатерть, ворот рубашки, челку, красиво спадавшую на лоб.

– Откройте коробку, – сказал он, не подняв на Валентину взгляда. – Мы долго выбирали, надеемся, угадали с размером. Если нет, сможете обменять в течение двух недель.

Валя принялась доставать подарок из мешка, затем коробки. Пока она делала это, вернулась Ксюша. При помощи мужа расставила фужеры, убрала грязные тарелки. Склонившись над ухом матери, шепнула:

– Я заказала три пиццы. Ее все любят, и она сытная.

Валя поблагодарила дочь, затем достала презент и ахнула:

– Какая прелесть!

– Главное, чтобы подошли.

Валя натянула перчатку на руку. Села как влитая.

– Это чудесный подарок, ребята, спасибо огромное, – чуть не прослезилась Валя. Дочь с зятем мультиварку ненужную вручили, а, можно сказать, посторонние вот такую красоту! Да, Валя понимала, что та стоит дорого. Но за восемь-десять тысяч, потраченных на кухонный агрегат, тоже можно было бы подобрать какой-то кожгалантерейный аксессуар.

Валентина натянула и вторую перчатку и кинулась к зеркалу. В них ее корявые руки выглядели прекрасно. Да и не только они. Шикарная вещь благотворно повлияла на весь образ. Впервые за долгое время Валя себе понравилась.

Тем временем зять разлил шампанское дамам и Аркаше, себе и Барашу коньяк. Кто-то из ребят включил телевизор. Показывали новости спорта. На экране маячило лицо некрасивого, если не сказать – уродливого борца. Возможно, он был не так уж и страшен от природы, но татуировки, покрывающие щеки, лоб и даже нос, превращали его в монстра.

– Аллигатор – мужик! – воскликнул Вовчик. – Порвал Каримова в лоскуты на России, потом Ламберта на Европе, на Евразии вырубил Мохаммеда на третьей минуте.

– Кто он? – поинтересовался Аркаша.

– Новый герой России.

– Зачем же так пафосно? – поморщился Бараш. – Просто очередной чемпион по смешанным единоборствам от нашей страны. Новая звезда. Ни разу не проиграл еще.

– Пугает всех только одним своим видом? – предположила Ксюша, поставив перед Вовчиком чай. – Он же страшен как смертный грех.

– Вот помяните мое слово, едва к пендосам переедет, станет звездой.

– А что, собирается? – живо поинтересовался Вовчик.

– Следующий бой в Лас-Вегасе с Бизоном Маклаудом.

– Мощный соперник. – И тут же спохватился: – Не о том говорим, друзья мои! Сегодня день рождения у потрясающей женщины! Давайте посвятим ей все свое внимание…

Они выпили. Валя чувствовала легкое опьянение, оно помогло ей справиться с собой. Эти трое мальчиков были когда-то в нее влюблены, а теперь она предстала перед ними не в том виде, в каком они привыкли ее видеть. Нет, старухой она не стала, конечно, но сдала…

– Вы совсем не изменились, – услышала она голос Аркадия.

– Скажешь тоже.

– Надеюсь, чувствуете себя так же прекрасно, как выглядите.

– На здоровье не жалуюсь. А ты? Похудел что-то…

– Старался.

Они вынуждены были замолчать, потому что в дверь позвонили.

– Доставка? – спросила у дочери Валя. Как будто та могла видеть через дверь.

– Наверное, – ответила она. – Хотя рано, прошло всего ничего.

– Готовую разогревают, наверное.