– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Дядя и положил в рот ломтик сыра. Вкус у сыра был странноватый, но Дядя не обратил на это никакого внимания. «Вот если бы у нас с Тётей были дети, – думал Дядя, – они бы росли вместе, и Вовке не было бы так скучно и одиноко с нами, взрослыми. И мы бы не переживали сейчас, не зная, что с ребёнком и где он. Всё оттого, что он один. А мы все заняты, нам всегда некогда… Да, будь у нас ребёнок, всё было бы иначе». Вслух Дядя говорить ничего не стал, потому что не знал, как отнесётся к его словам Тётя.

А Тётя молча жевала сыр и вспоминала детство. Лето, брызги воды в ярких лучах солнца, запах новогодней ёлки и мандаринов, скрипучий искрящийся снег под полозьями санок, ожидание подарков на день рождения… «Да уж, есть о чём призадуматься, – вздохнула Тётя. – В детстве всё казалось таинственным и волшебным, а когда выросли, куда это делось? Никуда не делось, – сама себе ответила Тётя, – мы слишком заняты срочными делами и некогда всерьёз подумать о важном. Так дальше жить нельзя, – решила Тётя. – Любимый племянник всё ждал нас в гости, скучал, а теперь исчез. Неужели наша работа важнее? Ах, как хочется вернуть волшебство своего детства!». Но почему-то Тётя тоже ничего вслух не произнесла.

А сидевший рядом с ней Павлик ни о чём таком важном не думал, он просто хотел, чтобы Вовка быстрее вернулся. Сегодня они ничего испытывать не станут, а уж завтра проверят самолётик. А потом покрасят его, и на соревнованиях Павлик займёт первое место. И мама будет им гордиться, а он будет счастлив и Вовка тоже. Павлик жевал бутерброд с сыром и мечтал.

Тётя Лена, мама Павлика, бутербродов с сыром не любила и о соревнованиях не думала. Она любила строить пирамидки – печенье намазать вареньем, сверху положить кусочек сыра и так повторить несколько «этажей». А думала она всегда, каждый день, об одном и том же. Она размышляла, есть ли ещё какое-то средство, которое она не испробовала, чтобы поставить Павлушу на ноги. Тётя Лена хотела, чтобы её сын был здоровым, мог ходить, бегать, прыгать, играть в хоккей, запускать воздушного змея, танцевать, и это было её самой заветной мечтой. Тётя Лена ни капельки не испугалась, что Вовка пропал. Она была уверена, что с ним ничего плохого не случилось, он просто где-то задержался и не предупредил. «Если б Павлуша мог ходить и так же ушёл без записки, а я бы волновалась и ждала его. Как было бы хорошо, когда он потом вернулся бы и рассказывал, как у него прошёл день!» – думала тётя Лена.

Ни за что бы Вовкина Мама сейчас не поверила, что можно радоваться тому, что твой сын ушёл неизвестно куда. Вовкина Мама, как и все мамы на свете, ждущие своих детей, думала сначала: «Вот придёт он домой, я ему задам», а потом: «Ребёнок мой дорогой, лишь бы с тобой всё было хорошо», а потом она уже не знала, что и думать. «Вот был бы у Вовки отец, – вздохнула Мама, – всё было бы по-другому». Она знала бы, что с Вовкой всё в порядке, потому что папа ему всегда поможет, подскажет и защитит, и научит разным мужским делам. Вовкина Мама так задумалась, что вообще не замечала, что она ест и пьёт. Она думала, как было бы хорошо, если бы у них была счастливая дружная семья, из которой не пропадают дети.

А Дедушка, вдоволь нагрызшись сушек, заметил, что все берут сыр и задумчиво его жуют, и тоже решил попробовать. Он съел кусочек, но сыр было не так весело грызть, как сушки. «Эх, нет в доме животных, некому даже кусок под стол бросить. Была бы собачка или кошка, кинул им сыр под стол, никто бы и не заметил. А так сиди жуй, когда не нравится. Нет, без собаки дом не дом!»

Неожиданно раздавшаяся трель дверного звонка заставила всех вздрогнуть.

Вовка проснулся оттого, что солнечный лучик весело перебегал от его лица к подушке, щекотал ресницы, гладил щёки. «Ой, какое солнце яркое», – подумал мальчик, потягиваясь.

– Горазд ты спать-почивать, – насмешливо промурлыкал Сырник.

– А что, я поздно проснулся? – растерялся Вовка. Он никогда не был засоней. Дома он вставал чуть свет и каждое утро делал зарядку.

–Да уж не раненько, день настал давненько. Ну да времечко вспять не ходит. Ты, добрый молодец, не разлёживайся, а умывайся, одевайся и в путь-дороженьку собирайся. Да покушай хорошенько, тебе, может статься, на битву идти доведётся.

– Думаете, драться придётся? А с кем? – спросил Вовка, садясь за стол.

– Дак кабы знать, кто тот лиходей, что столько бед натворил-наворотил и куды всех запропастил… Кабы знал, кабы ведал, одержал бы победу. Токмо коли бабушка Сыроварушка тебя прислала, то вернуть её окромя тебя никому не под силу. Знать, храбрый ты малый, и хоть украдено мудрёно, да будет найдёно.

– Мне надо сначала маме позвонить, чтобы она не волновалась. Она ведь не знает, куда я пропал, переживает, плачет, наверное. Где тут у вас ближайший телефон?

– Чегой-то телехвон? Колокол, что ль, в который звонят? – удивился Сырник.

– Да нет же, никакой не колокол. Ну что у вас, телефонов нет? А как вы тогда связываетесь с теми, кто далеко живёт? Письма пишете или телеграммы отправляете? Может, у вас компьютер есть, я тогда маме электронку напишу.

– Доброе утро, – поздоровалась Сыроежка, входя в дом. – Я по хозяйству управилась, всем сказкам раздала, да и вам молочка парного принесла, вот покушайте. А о чём это вы балясничали?

– Да вот толкуем, я ему про Фому, а он мне про Ерёму. Ты вот что, говори, да не заговаривайся. А то понёс тарабарщину какую-то. Чего ты там писать надумал?

– Электронное письмо, – поправил его Вовка. И, хотя уже догадался, что позвонить маме вряд ли удастся, прочитал Сырнику и Сыроежке лекцию о современной технике.

– Ишь ты, невидаль какая! А у нас всё по старинке: ковры-самолёты, скатерти-самобранки, сапоги-скороходы и прочее старьё, – позавидовал Сырник. – Мы с теми, кто далеко живёт, сроду не связываемся. Да на что они нам, эти, за синими горами, за далёкими лесами, одно слово – разбойники. А уж коли нужда какая, тогда письмо пишем да Сороку кличем. Сорока-белобока отнесёт далёко. Одна беда: пока письмо несёт, на всю округу вести растрясёт. Сплетница, натура такая.

– Ну давайте хоть Сороку пошлём, ведь мама там волнуется.

– Без детей горе, а с детьми вдвое, – огорчилась Сыроежка. – Да токмо нельзя сказочный и человеческий миры смешивать, тогда путаница начнётся. А наша Сорока такая бестолковая, непременно какую-нибудь неразбериху учинит. Всё у неё невпопад, и не угадаешь наперёд, какая блажь ей на ум взбредёт. Опосля ещё, чего доброго, ты из-за этой болтушки-вострушки воротиться в свой мир не сможешь.

– Нет, – перепугался Вовка, – тогда не надо её посылать. А по-другому никак нельзя?

– Да как же по-другому? Это у вас, у людей, всё по-нынешнему, а у нас в сказках всё по старинке. Мы же старые сказки, уж как нас придумали давным-давно, так и живём. Издавна, как свет стоит, так повелось. От того, что есть, не бежим, но и в будущее не заглядываем. Всему свой черёд, час придёт и пору приведёт. Может, и у нас в сказочном мире есть новые страны, где телехвоны да компутеры, да токмо мы туда не ходоки. Мы своим делом заняты, нам за ради любопытства путешествовать недосуг. Вот для пользы дела можно и постранствовать. Кабы ты меня с собою взял, я б с дорогой душой отправилась.

– Ишь чего надумала, – возмутился Сырник, – а домовничать кто будет? Я один не управлюсь.

– А я уж всё по хозяйству переделала, осталось токмо масло сбить да сыр сварить. Это твоя работа, тут я тебе не помощница.

– Правда, Сырник, – обрадовался Вовка, – пусть Сыроежка со мной пойдёт? Она тут всё знает, подсказывать мне будет.

– Ну, ежели так, пущай идёт. Токмо шибко уж она махонькая, какой с неё толк, ни драться, ни подсобить чего. Да и уморится скоро – лапки-то у неё длиной с напёрсточек, такими далеко не уйдёшь.

– Лапки у меня, может, и невелики, зато ума достанет мальчонку одного в чужом краю не отпускать. Где ж это видано – со злодеями в одиночку воевать?! Сажай меня, Вова, в карман да бери с собой.