«Большое спасибо, Клейн. Вы правильно поступили. К сожалению, я не смог оправдать Ваших ожиданий, ну что ж, пусть произойдет чудо. Действуйте быстро и сразу же свяжитесь с полигоном Невада, когда огонь будет прекращен. Паундер должен дать открытую радиограмму. Идите на это уверенно и сообщите Аллану Д. Мерканту, что Крэста нельзя трогать ни в коем случае. Этому инопланетянину нельзя нанести никакого вреда, иначе это приведет к катастрофе».

Последовало переключение структуры. В течение всего трех секунд мужчины покинули колокол. Когда они уже были снаружи, Родан побежал обратно к палатке.

«У ребят будут неприятности, — встретил его Булли. — Они забыли свои цилиндры с бактериями».

«С этим решено. Они скажут, что выпустили плазму. Если же мы, несмотря на это, не заразимся, то это уже не их вина. Мы защитили себя. Ведь Третья власть может все, правда?»

Ироническая усмешка Родана заставила Булли громко выругаться.

«Иди сюда», — позвал его Родан.

Во временном медпункте медики Хаггард и Маноли подключились к радиотелефонному разговору. У мужчин были переутомленные лица.

«Ровно без восьми минут пять, — сказал Родан. Он озабоченно огляделся вокруг. Крэст неподвижно лежал на узкой походной кровати. — Клейн не знал точно, когда стартовали три лунных космических корабля. Но насколько я знаю наших усердных начальников, они еще сегодня окажутся на Луне».

«Но у тебя же есть какая-то идея! — с надеждой воскликнул Булли. — Он схватил Родана за плечо. — Говори скорей! Что случилось?»

«Тора с ее болезненной надменностью недооценивает опасность. Она будет считать, что с помощью обычного защитного экрана и антинейтронного поля сможет остановить любую атомную реакцию. Может быть, мне не сразу удалось бы переубедить ее, если бы я мог тотчас связаться с ней. Это значит, что конец ее корабля — это только дело времени».

«Ты фантазируешь, — пробормотал Булль. — Это невозможно! Эта огромная штука непробиваема».

Тихо и безучастно сидели они на импровизированных сиденьях большой палатки. По крайней мере, делали вид, что ураганный огонь уже не имеет значения. Солнце взошло несколько часов назад. В его ярких лучах погасли обманчивые огни бесчисленных взрывов. Энергетический купол раскачивался в непрерывном ритме, могущем в любой момент привести к катастрофе.

Хаггард и Маноли уже с 5 часов утра пытались вывести арконида из глубокого сна. После нескольких более или менее удачных попыток их надежды вновь рухнули.

Наконец около 7 часов доктор Франк Хаггард прибегнул к самому сильному психостимулятору. Это средство воздействовало непосредственно на пробуждение сознания человека. К тому же оно вызывало сильное повышение функции кровообращения и нервных рефлексов. Психостимулин был последним средством, которым могли воспользоваться отчаявшиеся медики.

Крэст реагировал на него, как обычный человек на чашечку кофе. Поэтому Хаггард решился на вторую дозу. Она была введена внутривенно.

Было 7 часов 48 минут. Родан бросил взгляд на больного, потом озабоченно взялся за радиотелефон. В тот же момент арконид вскочил.

Родан замер на полпути. В наушниках послышался глухой стон мужчины. Это был доктор Хаггард, в полном замешательстве следивший за невероятной реакцией пациента. Никогда до этого не проявлялось столь ясно то, что Крэст родился не на Земле.

Произошло то, что предсказывал Маноли. По его словам, Крэст мог или умереть во сне, или настолько неожиданно вернуться в полное сознание, что человеческий мозг лишь с трудом мог объяснить себе эту ситуацию.

Крэст очнулся, в этом не было уже никаких сомнений. Узкой, измученной рукой он схватился за голову.

Родан оценил обстановку быстрее, чем его друзья. Одним движением он натянул на арконида лежащий наготове шумоглушительный шлем со встроенным переговорным устройством. Подключение уже было сделано.

«Крэст, Вы слышите меня? Вы можете меня понять?» — кричал Родан.

Он знал, что на пространные объяснения у него уже не остается времени. Уж если Крэст был более или менее в сознании, он должен был немедленно действовать.

«Я слышу, — тихо донеслось из наушников. — Этот шум — что это…»

«Потом, — прервал его Родан. — Вы получите все объяснения потом. Мы вывели Вас из состояния сна. Вы здоровы, Крэст! Лейкемия ликвидирована, но теперь нужно быстро что-то предпринять. Мы уже в течение многих часов находимся под тяжелым обстрелом. Свечение реактора стало светло-голубым. Я боюсь, что он выйдет из строя. К тому же в результате подземных толчков вышла из строя рация. Мы…»

Крэст огляделся вокруг. Было видно, что он быстро восстанавливает силы. Его недавно еще мутные глаза стали вдруг ясными и светлыми. Оценив ситуацию за несколько секунд после пробуждения, он понял то, о чем ему — по мнению Хаггарда — следовало сообщить только очень осторожно.

Медики были в ужасе. Маноли стоял рядом, готовый к оказанию помощи, пока наконец не понял, насколько безосновательны были его опасения.

Вконец измученный Маноли отложил в сторону напорный шприц.

«Отключите, немедленно отключите, — четко и разборчиво донесся голос Крэста. — Опасность перегрева. Немедленно отключить».

Родан вновь обрел спокойствие. Не зря его называли психологическим «переключателем немедленного действия». Он понял страх в глазах арконида.

«Тогда мы пропали, Крэст, — кратко пояснил он. — Сейчас 7 часов 55 минут. Через 5 минут Тора выйдет на связь. До тех пор реактор еще выдержит. Если Тора сразу же вмешается, все может окончиться благополучно. Дело только в том, чтобы наладить рацию. Вы можете это сделать?»

«Через пять минут, — подтвердил инопланетянин. Он взглядом отыскал стоящий рядом с его койкой прибор. — Что с ним? Никаких функциональных неполадок быть не должно. Вы переключили на „ремонт“?

Родан покачал головой. Реджинальд Булль выругался. Дыхание Крэста становилось затрудненным, у него поднялось сердечное давление. Казалось, что ему не хватает воздуха.

«Какое переключение на ремонт? — простонал Родан. — Понятия не имею. Какое переключение?»

«Автоматическая микроавтоматика, — ответил Крэст. — Она устраняет все неполадки, которые только в экстремальных ситуациях могут возникнуть на соединениях схем электрических цепей. Аккумулирующие батареи и комплекты энергетических ламп не могут выйти из строя при условии, что внутри прибора сохраняется абсолютный вакуум».

Родан молча подошел к ящику кубической формы. Прибор не имел никакого соединения с видимым источником тока. Только выдвинутые антенны с флюоресцирующим шаровидным наконечником указывали на то, что это передатчик. Овальная, вогнутая плоскость изображения была пуста. Пока Булли беспомощно смотрел на инопланетянина, Родан принес прибор Крэсту.

«Налаживайте связь, быстрее, — торопил он. — У нас еще три минуты.

И на этот раз ученый все понял. Переключение было осуществлено просто. Родан закрыл глаза, чтобы не выдать своего волнения. На телеэкране засветился сигнал зеленого цвета.

«Идет ремонт, — тяжело дыша, сказал Крэст. Нужно подождать. Покажите мне реактор. Его нужно отключить».

Булли отдернул занавеску, красноватые глаза Крэста испуганно расширились.

«Еще всего только один час по Вашему времяисчислению, не больше! — сказал он спокойно. — Прибор уже несколько часов, как перегружен, что приводит к усилению ядерной реакции. Термопреобразователи работают с максимальной нагрузкой. Как это могло случиться?»

Не успел Родан что-либо сказать, как Крэст сам дал объяснения. По его словам, энергетическая структура защитного поля в результате беспрерывного точечного огня подвергалась тяжелейшим нагрузкам, поскольку у этой простой модели не было автоматического преобразователя для усиления плотности особо подверженных опасности конструкций полевого типа.

Родан понял только главное. Редко когда раньше он чувствовал себя таким беспомощным. За минуту до 8 часов загорелся зеленый световой сигнал. Родан дрожащими руками включил передатчик. Экран засветился. Раздался шум, треск. Потом звук и изображение стали неожиданно четкими. Ремонтная автоматика сработала превосходно. Может быть, повреждение заключалось всего лишь в прерванном контакте в результате постоянных подземных толчков.